- Политика - это благородное занятие или «грязное дело»?
- Почему общество не может нормально жить без власти?
- Есть ли польза от политических партий?
- Может ли рядовой гражданин влиять на политику?
Сфера политики . Эта тема дает представление о политической жизни общества. Слово «политический» мы слышим каждодневно: политическая организация, политклуб. Газеты и радио рассказывают о политике, о политических новостях. Слово «политический» означает «относящийся к политике, к осуществлению политики».
Речь идет о знании, можно ли ввести религиозную ссылку в политических дебатах. Он не сказал, что его программа реформ в области социального обеспечения является христианской программой, но что у него есть христианские принципы, основанные на человеческом достоинстве и солидарности, которые он будет учитывать при проведении этой реформы. Вся проблема состоит в том, чтобы знать, что подразумевается под религиозным вдохновением, и здесь, особенно христианином.
В первом случае это означает, что Евангелие дает великие принципы, утопический горизонт, который может вдохновлять убеждения. Во втором мы говорим о модели общества, которая существовала в свое время в прошлом, и поэтому христианство рассматривается тогда как форма культурной самобытности, которая в этом случае также является личностью прошлого.
Что же такое политика? Это слово греческого происхождения, и означало оно искусство управления государством, государственные дела. А в наше время слово «политика» стало более широким по своему значению. В предшествующих темах говорилось о том, что общество имеет сложную структуру. Между различными общественными классами, большими группами людей, занимающими определенное положение в обществе, между нациями, государствами складываются разнообразные отношения. Политикой называется деятельность, связанная с отношениями между большими общественными группами, социальными слоями, нациями. Но вам уже известно, что эти отношения охватывают различные сферы, например экономику. Так, между феодалом, владеющим землей, и эксплуатируемым безземельным крестьянином имеют место экономические отношения. А если отношения между социальными группами касаются власти, государства, то налицо отношения в сфере политики. Значит, политика - это участие в делах государства: определение формы государства, задач, содержания его деятельности. (С материалом о государстве вы познакомитесь в следующем параграфе.)
Евангелие, Библия в целом и Коран, программа действий по социальному обеспечению, не могут быть взяты из Евангелия. С другой стороны, это может дать горизонт, принципы, которые могут просветить отражение. Но даже если придерживаться великих принципов, необходимо отметить, что всегда трудно претендовать на христианскую идентичность, слишком сильную для политического действия, потому что это требование может быстро вернуться в бумеранге.
Мы никогда не полностью понимаем принципы, о которых мы говорим. Это происходит из истории, секуляризма и того факта, что демократия была построена частично против католической религии, но более фундаментально, из прошлого, когда религиозная модель, католицизм, налагала гегемонистское и абсолютное господство. Это никого не потрясло в Германии.
Вспомните, как возникли государства в Древнем мире (Египет, Индия, Китай, Греция, Рим) и в Средневековье. Государственная власть позволяла рабовладельцам и феодалам подчинять своей воле массы рабов и крестьян.
В разных общественных группах, в соответствии с их положением, возникает различное отношение к государству, к правительству. Отсюда и борьба за влияние на государственные дела. Все это и есть сфера политики.
Мечты, планы и желания
Во Франции определенная концепция секуляризма заставляет нас неохотно ссылаться на религию. Но секуляризм не запрещает публичное выражение религии и никакого убеждения вообще! Он просит государство и тех, кто его представляет, не выражать никаких убеждений или религиозной принадлежности, чтобы точно защищать все убеждения по их множественности. Вот почему, например, генерал де Голль, будучи президентом Республики, когда он был практикующим католиком, никогда не посещал публику публично или, по крайней мере, не общался.
Политическая власть . Когда мы говорим о власти вообще, то понимаем ее так: кто-то осуществляет власть, т. е. властвует, управляет, отдает приказы, а кто-то подчиняется, эти приказы выполняет. Такие отношения мы встречаем в жизни постоянно: например, между офицером и солдатом, инспектором ГИБДД и водителем автомашины, учителем и учеником. Власть в этих случаях небеспредельна, она ограничена строго определенными функциями офицера, инспектора, учителя. Но в рамках этих функций каждый из названных служащих имеет право отдавать приказы, распоряжения, выдвигать требования, а солдат, или водитель, или ученик обязаны этим требованиям подчиняться. Когда это необходимо, те, кто имеет власть, могут применить санкции (т. е. наказать того, кто не выполняет распоряжения, или, быть может, поощрить за их добросовестное выполнение).
Но нет ли шанса вернуться к теократии?
Он использовал частную часовню в Елисейском, где его племянник, священник, пришел, чтобы сказать, что наедине. По этой причине можно было бы плохо понять во Франции, президента, который бы подтвердил свои убеждения публичным и показным способом. Если и почему бы не сказать так, с точки зрения его убеждений? Они могут быть религиозными или другими. Трудность состоит в том, что, очевидно, религия не является убеждением, как любая другая. Когда мы говорим о религии, мы считаем догмой, а не убеждениями.
Материальные проблемы молодежи
Однако в наших современных и плюралистических обществах религиозное убеждение должно сопровождаться диалогом. Если человек выражает свои религиозные убеждения, он также должен принять дебаты. Можно сказать, что реформа социального обеспечения может быть частично вдохновлена христианскими убеждениями, почему бы и нет.
Политическая власть распространяется на все общество, ее приказы, директивы (руководящие указания), требования относятся не к отдельным лицам, а к большим социальным группам, ко всем проживающим в границах данного государства. В свою очередь, все те, к кому относятся требования власти, обязаны их выполнять; те лица или группы, которые властвуют, имеют возможность опираться на силу государства и, если необходимо, принуждать к подчинению своей воле, используя суд, полицию, армию. Конечно, лучше, если властители имеют авторитет, население с готовностью подчиняется их требованиям.
Легко ли быть молодым
Именно от имени христианских убеждений тоже другие выступают против него. Но он также сделан из дебатов, в осуществлении его убеждений, и именно это пространство открывает демократию. Кто управляет нами и почему? Кристина Скаржиньска: - От кого? Они более индивидуалистичны, чем средние поляки. Либо она хочет что-то важное, и она считает, что он может это сделать. Какой-то эгоизм, стремящийся отметить ваше присутствие. И это потребности, которые поляки не слишком ценят.
Больше - по крайней мере в декларациях - мы ценим ценности сообщества. Эта напряженность существует в каждой демократии. Но в более индивидуалистических культурах он меньше. Эти группы объединяются и выделяются в сообществе. Другие предпочитают прятаться в серой толпе и осознавать свое частное счастье.
Политическая власть играет большую роль в любом современном обществе. Задачи, которые она выполняет, влияют на различные сферы общественных отношений. Именно политическая власть осуществляет руководство обществом в целом. Она определяет основные направления развития страны, разрабатывает и принимает решения, нацеленные на устранение назревших проблем. Власть осуществляет повседневное управление важнейшими процессами, происходящими в обществе. К числу задач, выполняемых властью, относится и поддержание стабильности, предотвращение социальных потрясений, создающих угрозу жизни и благосостоянию граждан.
Вопросы для самопроверки
Ришард Капускинский напоминал поговорку: вы пойдете - вы продолжите идти. Это показывает, что есть люди, для которых самореализация является первостепенной ценностью, даже если они знают, что это противоречит безопасности. У художников - скорее выражение императива. Мы считаем, что они больше актеров, чем чиновники. Он должен служить другим, а не принимать личное преимущество. Такое ожидание психологически нереалистично. Люди обычно работают, чтобы максимизировать свое удовлетворение. Они не заботятся о своих ожиданиях.
Итак, власть - важнейший элемент общественной организации. Она позволяет при необходимости принуждать большие массы людей к выполнению тех или иных задач и решений. Поэтому в обществе возникает борьба за власть и ее использование для проведения той или иной политики .
Политические организации . В своем стремлении воздействовать на государственную власть каждая социальная группа исходит из своих интересов. Конечно, у каждого человека есть личные интересы, но у больших групп возникают общие, групповые интересы. Вспомним о противоречиях, которые еще на заре своего развития породил капитализм. Если рабочие вынуждены продавать свою рабочую силу, то все они заинтересованы продать ее дороже, т. е. получить большую заработную плату. Капиталисты, напротив, стремились получить большие прибыли и, следовательно, платить рабочим поменьше. В этом случае борьба рабочих и капиталистов является экономической. Но когда интересы рабочих или капиталистов хотят провести, воплотить в жизнь через государственную власть, тогда борьба между ними переходит в область политики. Политика - это цели и средства их достижения, которые направлены на проведение в жизнь через государство интересов больших групп людей.
Вместо того, чтобы представлять избирателей, они сосредоточены на личных или партийных интересах. Атрофия идеи представления уже была видна в Сейме Контракта. Многие члены быстро забыли, что они были избраны для представления электората. После выборов ожидания и интересы людей перестают их интересовать. Но они не отрываются от опросов.
Понимаете, мы все еще говорим: они. Мне нравится, когда кто-то хочет сделать что-то необыкновенное. В частности, он чрезвычайно самореализуется. У большинства поляков, похоже, не сложилось впечатление, что наш политический класс самореализуется в отношении общей полезности.
Кто же выражает интересы той или иной общественной группы? Кто определяет цели и способы борьбы за общие интересы людей, входящих в данную группу? Могут ли, например, все рабочие страны собраться и определить задачи и методы борьбы за свои интересы? Или все капиталисты? Очевидно, что это невозможно. Да и не все хотят этим заниматься.
И они необходимы, потому что они могут работать более свободно, куда бы они ни пошли, если их избиратели или коллеги отказываются. Этот отрицательный выбор воспроизводится в механизме другой системы. И каждая острая категоризация заставляет внешнюю группу приписывать больше зла, чем пользы. Мы, очевидно, лучше.
Нам это никогда не нравится. Мы не лжем, как они, мы не сражаемся за смерть и жизнь, подобные им. Нарцисс: Око мое. Просто мы судим о них сильнее, чем наши. Но в этом случае они, в среднем, имеют определенную специфику. Это позволяет вам быть в центре внимания, проявлять силу, силу, мудрость, поэтому она особенно привлекает нарциссических личностей. И они - люди с сильной потребностью выражать свое собственное я, совершенство и достижения.
Активные представители различных общественных групп объединяются в политические организации, выражающие интересы этих групп и участвующие в политической жизни. Различные общественные объединения, клубы, союзы, массовые движения ставят перед собой определенные цели и стремятся тем или иным способом повлиять на власть. Некоторые из таких движений решают ограниченные задачи и существуют недолго. Наибольшую роль в политической борьбе играют политические партии. Чем они отличаются от других организаций?
Как дети, они - глаза родителей, которые возлагают на них большие надежды и вкладывают больше, чем другие дети. Это способствует развитию нарциссической личности. Потому что нарциссизм предполагает конкретный способ поиска признания и положения в мире. Нарциссизм активно опережает других, поэтому вместо того, чтобы сотрудничать или набирать сочувствие, он резко конкурирует почти на каждой области. Это должно быть лучше, и это должно показать. У социальной жизни есть форма для него только с одним победителем.
Ему все еще нужно сражаться, и ему это нравится. Примирение, компромисс, переговоры, дружеские контакты с политическими оппонентами ему не подходят. Хорошо видеть кандидатов до этих выборов. Вы предлагаете люстрацию единственного ребенка и первородного сына.
Во-первых , политическая партия стремится не только к участию в политической жизни, но и к завоеванию власти или участию в осуществлении власти, чтобы, используя возможности власти, добиваться достижения поставленных целей.
Во-вторых , политическая партия, в отличие от временных объединений, ставит перед собой долговременные задачи и существует достаточно протяженный период времени.
Но не только те, кто становится нарциссами, и не каждый должен быть нарциссистом. И единственные, у кого есть преимущество. Например, им нравится быть с людьми и, как сообщается, с меньшей вероятностью попасть в алкоголизм. В свою очередь, склонность испытывать положительные или отрицательные эмоции, связанные с левой и правой аффективной аффективной теорией, может быть связана с преобладанием правого или левого полушарий головного мозга. И это также генетически обусловлено.
И это связано со стилем образования и влиянием окружающей среды. Что создает очевидный парадокс, так это то, что те, кто окружает мир, поэтому они должны быть особенно чувствительны к ним, естественно, чрезмерно сосредоточены на себе. Потому что нарциссисты на самом деле сосредоточены на себе, поэтому они имеют меньшую чувствительность к другим. Нарцисс должен быть лучше и должен показать это, потому что его нарциссизм - это особый способ борьбы за признание в мире.
В-третьих , политическая партия имеет не только центральные, но и местные организации, т. е., как правило, четкую организационную структуру, закрепленную партийным уставом.
В-четвертых , политическая партия, в отличие от политических клубов и кружков, стремится создать для себя массовую опору, т. е. распространить свое влияние на большое число людей, и добиться, как правило, поддержки избирателей на выборах в представительные органы власти.
Но важно также верить, что лучше, если другие хуже. Особенно, если бы вы могли посмотреть, что вы там видите. Вы видите, что улыбаетесь? Если он улыбается, это не плохо. Хуже того, если он размалывает зубы и сжимает кулаки, когда видит своего противника рядом с ним. Они быстро приходят к выводу, что их общие социальные нормы не применяются. Они думают, что могут ездить с неприемлемой скоростью, и после алкоголя им не нужно оплачивать обслуживание или своевременно представлять налоговые декларации.
В психологии мы называем это эффектом метаморфоза. Под влиянием власти даже умные и критические люди часто теряют чувство реальности. Помните поведение Яна Рокиты в самолете? Он не сомневался, что у него больше других пассажиров. Он чувствовал себя настолько уникальным, что ему казалось, что он может сидеть там, где он хотел, и одеть пальто там, где ему было удобно. По его мнению, тот, кто хотел убедить его следовать стандартам, применимым ко всем, нарушил его уникальность, дразнил его и унижал его.
В-пятых , политическая партия объединяет людей, имеющих близкие взгляды на социальные проблемы, объединенных единой мыслью о государственном и общественном устройстве; общие для членов партии идеи обычно излагаются в партийной программе.
Партии обосновывают политические цели, разрабатывают способы борьбы за власть, стремятся завоевать поддержку больших масс людей.
Может быть, только слава ударила его? Звезды шоу-бизнеса тоже. Потому что шоу-бизнес также является страной нарциссов. Но если Рокит имел к этому какое-то отношение, это была сила, а не популярность. Многие исследования показывают влияние метаморфоза как основного источника изменений в мышлении, социальном функционировании и в восприятии людей, обладающих властью. Каждая власть, независимо от источника, ведет к изменениям.
Чем более сильные, более продолжительные и с более личными, эгоцентрическими мотивами, тем более серьезные изменения. Когда их критикуют, они считают, что офис, в котором они работают, подвергается критике. Во-вторых, они начинают злоупотреблять властью для решения личных дел. И если что-то принадлежит мне, тогда мне тоже должно быть близко. Моя жена водит мою личную машину, так почему бы не полететь на мой бизнес-самолет? Мама проводит отпуск по моему частному заговору. Почему бы вам не провести отпуск в моей деловой резиденции?
Поскольку социальные группы многообразны, то многообразны и их интересы. В тех странах, где имеются условия для выражениях этих интересов (т. е. в демократических странах), существует не одна, а несколько различных политических партий. При этом они конкурируют друг с другом в борьбе за влияние на избирателей.
Когда у власти одна партия, которая проводит определенную политику (или, как еще говорят, политическую линию), то другие партии, несогласные с этой политикой, критикуют правящую партию, находясь к ней в оппозиции. Они разрабатывают собственную политическую линию как возможный вариант вместо той, которую проводит власть. Критикуя политику партии власти и предлагая избирателям свой вариант политики, оппозиция рассчитывает прийти к власти на очередных выборах.
В-третьих, они все более стереотипны другими людьми. Они недооценивают свои индивидуальные достоинства. Они считают это своей заслугой, если подчиненные или коллеги делают что-то хорошее. И они ожидают, что каждый увидит их необыкновенные качества. И если они не видят, они не заслуживают внимания.
В глазах нарциссизма отсутствие признания со стороны других подтверждает его уникальность, потому что это означает, что другие не способны достаточно заметить то, что самоочевидно для него. Это механизм, который подталкивает нарциссизм к фантазиям. Поскольку нарциссизм по своей природе переоценивает свои возможности, имеет тенденцию фантазировать о своих собственных успехах, берет на себя все, что его подавляет, делает нереалистичные предположения.
Деятельность в стране нескольких политических партий, конкурирующих в борьбе за голоса избирателей, называется многопартийностью.
В современном мире в различных странах существует большое количество политических партий. Среди партий в США особенно влиятельны две - республиканская и демократическая; также две ведущие партии и в Великобритании: консервативная и лейбористская - наиболее крупная рабочая партия страны.
В нашей стране в начале XX в. тоже существовало несколько партий. В дальнейшем многие годы оставалась одна партия - коммунистическая. В настоящее время возникли новые политические партии, которые стремятся к тому, чтобы народ голосовал на выборах за их представителей, чтобы через них влиять на деятельность органов власти.
Роль политики в жизни общества . Политика играет большую роль в развитии общества. От того, какую политику проводит государство, правительство, зависит многое: лучше или хуже будут условия жизни различных общественных групп, их благосостояние, доступны ли станут им достижения культуры, увеличится степень их свободы или ее ликвидируют вовсе.
В истории было немало правительств, политика которых отвечала интересам меньшинства и ущемляла права большинства людей. Подлинно демократическое государство призвано заботиться обо всех общественных группах, учитывать интересы всех наций и народностей. Однако способы, очередность, темпы решения стоящих перед обществом задач могут быть различными. Поэтому возникают политические споры, дискуссии: какие общественные группы нуждаются в первоочередной помощи? Какая экономическая политика дает скорейшее улучшение жизни народа? Каким образом учесть интересы одних национальностей, не ущемив при этом интересы других? Как обеспечить внешнюю безопасность страны?
От решения в политике этих и многих других вопросов зависит, хуже или лучше будут жить люди в дальнейшем. Поэтому споры по различным вопросам политики, политическая борьба занимают заметное место в жизни общества и находят отражение на страницах газет, экранах телевизоров, на митингах и собраниях. В конечном счете сторонники различных политических решений, разные политические организации стремятся, чтобы государство проводило политику, отвечающую их интересам. Почему? Потому что государство распоряжается огромными денежными и материальными ресурсами, издает законы, обязательные для всех граждан, имеет силу, позволяющую пресечь нарушение закона.
В наши дни главный вопрос политической жизни России - вопрос о путях, темпах обновления всех сфер жизни общества, последовательности преобразований. Члены различных партий и других политических организаций активно занимаются политической деятельностью. Они проводят собрания и конференции для обсуждения своих целей и задач, которые бы, по их мнению, наиболее полно отражали интересы различных общественных групп и всего народа, для определения способов влияния на политику государства, для решения вопроса об участии в работе органов власти. Члены партии организуют митинги и другие массовые мероприятия; распространяют печатные издания для разъяснения своих целей; выдвигают кандидатов в депутаты различных органов власти и ведут агитацию за них, стремясь получить поддержку возможно большего числа людей; высказывают свое отношение к государству и правительству; собирают подписи под обращениями в государственные органы.
Политика - дело каждого? Что же необходимо для успешной политической деятельности? Любое дело требует определенных знаний. Можно ли себе представить врача, не знающего анатомии и физиологии человека, науки о болезнях и способах лечения? Или инженера, не знающего физики, математики, техники? Ясно, что первое требование к человеку, желающему заниматься политической деятельностью,- знание политической жизни: общественного устройства, государственного строя, политики правительства, различных политических организаций, важнейших событий наших дней. Приобрести эти знания ученику школы помогает изучение истории, курса обществознания, изучение законов своей республики, выступлений выдающихся политических деятелей, книг и статей ученых-политологов, чтение газет и журналов, участие в общественной жизни. Но только знаний недостаточно. Необходимо определить свое собственное отношение к позициям различных политических партий и других организаций. Когда человек вступает в политическую организацию, ее цели становятся его личными целями. Невозможно заниматься общественно-политической деятельностью, не будучи убежденным, что она принесет людям добро, что она нужна обществу. Убежденный человек вызывает доверие к себе со стороны других людей.
Необходимо также выработать в себе умение политического действия, которое включает в себя: а) умение ясно и убедительно изложить свои взгляды другим людям, выслушать и понять иную точку зрения, разобраться в сути спора, защитить свои убеждения; б) умение самостоятельно ориентироваться в политической информации, собирать и систематизировать материал по тому или иному вопросу, верно оценить его; в) организаторские умения, способности правильно распределить поручения, проверить их выполнение. Все эти умения могут быть выработаны в практической деятельности, при активном включении в общественно-политическую жизнь. Убеждения и политические взгляды человека, знания и умения, опыт его участия в общественной жизни характеризуют его политическую культуру. Политическими деятелями должны становиться люди высокой общей и политической культуры, целеустремленные и волевые, с организаторскими способностями, а главное - искренне стремящиеся к общественному благу, страстно желающие другим людям добра.
- Политика, политическая власть, политическая партия, многопартийность.
Основные понятия
- Политическая организация, оппозиция.
Термины
Вопросы для самопроверки
- Что означает слово «политика»? Какую роль политика играет в жизни общества?
- Что входит в сферу политики?
- Каковы признаки любой власти?
- В чем главные особенности политической власти?
- Почему в обществе возникают политические организации?
- Что такое политическая партия? Зачем создаются политические партии?
- При каких условиях человек может сознательно участвовать в политической жизни?
Задания
- Подумайте, нет ли противоречия между двумя утверждениями: политика - это отношения между классами; политика - это участие в делах государства.
Объясните свой ответ.
- Вспомним время Петра I, основные направления политики его правительства. Чьи интересы выражала эта политика?
- В дискуссии высказаны две точки зрения: политикой может заниматься каждый человек; политикой не может заниматься любой человек, а лишь тот, который обладает качествами политического деятеля.
А какова ваша точка зрения? Аргументируйте ее.
- Перечислите политические партии, которые вам известны. Укажите, какие политические цели они ставят перед собой и каково ваше отношение к этим целям. Объясните свою позицию.
- Назовите политические события последнего времени, которые вас обрадовали и которые огорчили. Почему?
- Иногда человек заявляет: «Я вне политики! Я политикой не интересуюсь!» Выскажите ваше отношение к такой позиции.
- Соберите материалы газет о политической деятельности высших органов нашего государства, различных политических организаций. Отметьте, что вы считаете в этих материалах самым важным. Почему?
В известном фильме «Гараж» один из героев говорит молодому специалисту по советской сатире: «У вас очень интересная профессия. Вы занимаетесь тем, чего нет». Нечто подобное можно сказать о сторонниках концепций постиндустриального общества. Данный термин в разных его вариациях («информационное общество», «неклассическое общество» и т.п.) давно возведен в культ и стал чем-то вроде признака хорошего тона в социологической литературе, но мало кто задумывается над основаниями для такого культа. На заднем плане остался тривиальный, но логичный вопрос: является ли «постиндустриальное общество» чем-то бóльшим, чем умозрительной конструкцией, призванной мифологизировать реальность?
Само по себе появление прогностических концепций Д. Белла и других исследователей (Ж. Фурастье, А. Турена, А. Тоффлера и т.д.) было вызвано, в первую очередь, научными причинами. Эти концепции возникли в ответ на кризис марксистской доктрины в качестве ее альтернативы. События ХХ века нанесли серьезный удар по ортодоксальному марксизму, обещавшему повсеместную смену капитализма более прогрессивным социалистическим строем. «Реальный социализм» – как давно называют советскую систему некоторые авторы – имел весьма жалкий облик в сравнении со сложившимися к второй половине ХХ века в рамках «заведомо обреченного» капитализма «государством благосостояния» и демократией. Но если основные проблемы капитализм преодолел, если классовый конфликт пролетариата и буржуазии вроде как канул в прошлое и больше не определяет суть западного общества, логично предположить, что оно изменилось и перестало в значительной мере быть капиталистическим. И дело не просто в том, что, как выразился У.Бек, «жизнь людей в обществе наемного труда в значительной степени освободилась от ярма наемного труда». Сам социальный состав претерпел значительные изменения вслед за трансформацией хозяйственной жизни. В ХХ веке все большее значение стали приобретать сектор услуг и наукоемкие отрасли. А если прибавить сюда начавшуюся примерно с 1970-х годов «деиндустриализацию» западных стран, то появляется соблазн объявить, что они постепенно выходят за рамки индустриализма. Какое же в таком случае возникает общество, как не «постиндустриальное»?
Вполне логично, что новый социальный тип, по замыслу теоретиков, не вписывается в классические марксистские представления. В отличие от всех прежних социумов, «постиндустриальное общество», как пишет Белл, «основано на услугах», и в нем «главное значение имеют уже не мускульная сила и не энергия, а информация». Такая структура экономики автоматически предполагает принципиально новые социальные отношения, не сводимые к отношениям собственности. Согласно Беллу, «основной класс в нарождающемся социуме – это прежде всего класс профессионалов, владеющий знаниями». «Постиндустриальное общество», иными словами, с неизбежностью предполагало меритократию, и его центр должен был сместиться от корпораций в сторону университетов, исследовательских центров и т.д. – то есть учреждений, где работают ученые. Принципы постиндустриализма, как видим, вступают в конфликт с капиталистическим устройством, и их распространение означает, по Беллу, дальнейшее развитие западного «государства благосостояния», которое само по себе было ограничителем капитализма. Постиндустриальная эволюция сделала бы государство «самым крупным работодателем в обществе», а «социальные механизмы в большей степени, нежели рынок» – ответственными за распределение благ.
Сегодня, спустя тридцать пять лет после выхода работы Белла, его пророчество выглядит по-детски наивным. На Западе в 70-е – 80-е гг. «восстание элит», если пользоваться выражением К. Лэша, привело к слому тех самых «социальных механизмов», на которые уповал Белл, и к установлению исключительно в угоду корпорациям культа «свободного рынка», воплощенного в неолиберальной идеологии. О последствиях ее распространения в результате глобализации на остальной мир, в том числе на Россию, говорить и вовсе излишне. Конечно, при изрядной доле оптимизма можно в развале советской промышленности видеть шаг в постиндустриальную эпоху; но реалисты отчего-то предпочитают говорить об откате к доиндустриальной экономике, чуть ли не к натуральному хозяйству. Такова расплата за следование рыночным рецептам, не имеющим ничего общего с постиндустриальными идеалами.
Тем нелепее выглядят восхищение дальновидностью Белла и утверждения, что его прогноз сбылся если не полностью, то в значительной степени, и если не на всем земном пространстве, то на немалой его части. Такие идеи, например, отстаивает отечественный исследователь В.Л. Иноземцев. Он уверяет, что на Западе в 70-е – 90-е гг. было создано, по сути дела, то самое меритократическое общество, которое предрекал Белл. По сведениям Иноземцева, на протяжении ХХ века в США среди «высших должностных лиц крупных компаний» заметно уменьшилось число выходцев «из весьма состоятельных семей», зато существенно возросло количество людей с высшим образованием и даже с учеными степенями. Отсюда следует, что наиболее преуспевающий один процент американцев представляет собой «класс интеллектуалов», добившихся своего статуса «исключительно с помощью собственных способностей». И поскольку эти «интеллектуалы», пишет Иноземцев, «создают реальные ценности для своей страны», то рост доходов этих людей, «хотя и отражает усиление имущественного неравенства, представляется оправданным и непреодолимым».
Подобные рассуждения иначе как цинизмом назвать нельзя. Но главное, разумеется, не моральная оценка взглядов Иноземцева, а их расхождение с фактическим положением вещей. Легко заметить, что нынешняя западная элита может не в большей степени претендовать на роль меритократии, чем во все прежние времена. По все тем же данным Иноземцева, главную роль в «интеллектуальном классе» США играют члены управленческого аппарата корпораций. Зато основная часть, например, американских профессоров остается за пределами наиболее преуспевающего одного процента, хотя имеет уж точно не меньше оснований принадлежать к числу избранных. Столь большие статусные несоответствия тех и других «интеллектуалов» всецело определяются положением в системе накопления капитала, так и оставшейся ключевым фактором социальной стратификации. В то время как настоящий ученый нацелен, в первую очередь, на развитие науки, топ-менеджер – даже с ученой степенью – тратит всего себя исключительно на обеспечение высоких прибылей компании. Нетрудно догадаться, кто из этих людей нужнее для капиталистов и может рассчитывать на куда большее вознаграждение. Что же до будто бы создаваемых управленцами «реальных ценностей», то таковые преимущественно сводятся к уничтожению рабочих мест, позволяющему снижать затраты на производство. В данном случае не недостаток профессионализма делает невостребованными все большее количество людей, а сам неолиберальный порядок, для которого кардинальное сокращение населения является жизненной необходимостью и смыслом существования. Неслучайно аналитики прогнозируют наступление «общества 20:80», где будет задействована только пятая часть всего человечества, а остальные станут балластом.
Все эти явления означают, что корпорации, вопреки ожиданиям Белла, так и остались центром западной экономики и, более того, лишь упрочили свою власть над научными учреждениями, среди которых должны были раствориться. В результате подавляющее большинство из тех, кто может претендовать на роль «интеллектуалов», никак не похожи на господствующий класс, а, напротив, представляют собой эксплуатируемую массу. Согласно Иноземцеву, правда, подобное исключено, так как из-за специфики творческой деятельности «интеллектуалы» по определению «не ощущают себя эксплуатируемыми как класс». По иронии судьбы, как раз в 1999 году, когда вышла цитируемая статья Иноземцева, представители «новой экономики» стали движущей силой знаменитой акции протеста в Сиэтле, городе, где господствует высокотехнологичный сектор и где по этой причине, в соответствии с логикой Иноземцева, волнений не ожидали. Опять же практика пошла вразрез с априорными установками апологетов нынешнего порядка, утверждающими, что протестовать против него могут только неудачники, неспособные найти себе в нем место. В действительности недовольными все в большей степени оказываются те, кто безоговорочно относится к разряду «успешных».
Такое поведение «интелей» (пользуясь выражением Оруэлла) является не чем иным, как реакцией на сокращающиеся карьерные возможности. В то же время попадание даже в этот не слишком привилегированный круг для многих постепенно становится все более несбыточной мечтой. Государство в западных странах, следуя все тем же неолиберальным установкам, ведет наступление на общедоступное высшее образование, в бывшем «втором мире» давно увенчавшееся блицкригом. Скажем, в Великобритании правительство Блэра несколько лет назад приняло крайне непопулярный закон, троекратно повышающий плату за обучение в ВУЗах и делающий его платным для всех. Ни о каком подлинном равенстве возможностей, являющимся обязательным условием меритократии, применительно к передовому миру говорить, следовательно, не приходится. Движение идет в противоположном направлении – к еще большему неравенству, когда даже относительное преуспевание в жизни ставится, как в прежние времена, в зависимость от предписанного социального статуса, обеспечивающего или закрывающего доступ к нужному образованию. В итоге, как пишет американский социолог М. Паренти, в тех же США «большинство людей умирают в том же социальном классе, в котором и родились».
Можно прийти к неожиданному выводу: Запад, несмотря на все общепризнанные технологические изменения, сейчас находится куда дальше от воплощения постиндустриальных принципов, чем примерно сорок лет назад, в «индустриальную эпоху». Впрочем, если посмотреть на ситуацию за пределами развитого мира, то станет ясно, что эта эпоха никуда и не уходила. Данное обстоятельство наиболее серьезно подрывает концепции постиндустриального общества. Белл писал, что «постиндустриальный цикл», начавшийся в национальных границах, должен повториться «на более широкой арене, в мировом масштабе». И раз ничего похожего не происходит, то, скорее всего, мы имеем дело с каким-то другим циклом.
Выйти из положения постиндустриалисты, и в том числе Иноземцев, пытаются разграничением «постиндустриальных наций» и всех остальных, оказавшихся «по тем или иным причинам неспособными использовать преимущества современной научной и технологической революции». Что это за причины, Иноземцев предусмотрительно не уточняет. Но если их раскрыть, то выяснится, что так называемая «новая экономика» вовсе не означала устранения или хотя бы сокращения «старой» «индустриальной». «Деиндустриализация» Запада не уменьшила промышленное производство, а лишь способствовала его перемещению в другие страны. Промышленность, если ее рассматривать в мировом масштабе, а не в рамках отдельных стран, так и осталась господствующей отраслью.
Ведь выглядит парадоксом, что в так называемую «информационную эру» резко увеличилось применение самых примитивных методов труда. Корпорации там, где только возможно, стремятся перевести производство из цехов в мастерские, либо даже использовать надомных работников. Одновременно передислокация крупного производства в отсталые регионы поспособствовала воскрешению в них картин бесчеловечной эксплуатации эпохи промышленного переворота. Подобные факты наводят на мысль, что информационные технологии созданы вовсе не во имя высокой цели «изменить все общество по своему образу и подобию», каковую им приписали известные «леваки» М. Хардт и А. Негри. Интересы корпораций – а все делается ради них – требуют другого: закрепления, более широкого культивирования и даже примитивизации отсталых методов труда исходя из все тех же потребностей накопления. Как отмечает современный социолог Б.Ю. Кагарлицкий, рассредоточение производства (географическое и между отдельными работниками или их небольшими группами) без ущерба для управляемости, ставшее возможным благодаря «информационной революции», обернулось для капитала весомым социальным выигрышем. Пролетариат, уведенный из жизненно важных центров западного общества, представляет куда меньшую опасность для капиталистической системы, нежели в прежние времена, когда он регулярно заставлял элиты идти на серьезные уступки. А если речь заходит о работниках-одиночках, то они уж точно не способны быть серьезной политической силой. Позициям капитала ничего не угрожает, и он может отныне излишне не тратиться на рабочую силу и соблюдение обременительного трудового законодательства.
Как видим, реальность разбивает надежды теоретиков постиндустриального общества. Капитализм сам по себе не эволюционирует в постиндустриализм, как полагал Белл, а служит препятствием для постиндустриальной трансформации. Выделение «постиндустриальных наций» в особую категорию тогда лишено какого-либо смысла. Постиндустриальное общество на ограниченном пространстве, отстаиваемое Иноземцевым, есть всего лишь идеологический обман, сродни сталинскому «социализму в одной отдельно взятой стране».
В таком случае для объяснения ситуации в сегодняшнем мире надо обращаться к другим теориям, благо что в них недостатка нет. Еще в 60-е – 70-е гг., по мере угасания надежд на модернизацию «третьего мира», Р. Пребиш, Т. Дус-Сантус, Ф.Э. Кардозу, А.Г. Франк и другие теоретики зависимого развития (преимущественно из Латинской Америки) пришли к выводу о выстраивании капитализмом не только вертикальной, но и горизонтальной иерархии, ранжирующей все страны на «ведущие» и «ведомые» или на «центр» и «периферию». Обширная «периферия» здесь, в первую очередь, нацелена на обслуживание передовых экономик и сама развивается в очерченных «центром» пределах и потому обречена, по большей части, на хроническую «недоразвитость» (“underdevelopment”). Так, относительное преуспевание (на фоне других периферийных регионов) Восточной Азии стало возможным благодаря тому, что ее территория понадобилась корпорациям для размещения индустриального производства, перемещенного из западных стран. А вот Африка заинтересовала корпорации куда меньше. По этой причине африканские страны, как отмечает С. Амин, «рассматриваются как несущественный в мировой системе регион», хотя выполняют предписания международных организаций по включению в международную экономическую систему едва ли не добросовестнее других.
Шведский экономист Г. Мюрдаль, со своей стороны, увидел в таких межгосударственных связях сходство с внутринациональными классовыми отношениями и даже фигурально назвал «первый» и «третий» мир «высшим» и «низшим» классами наций. Данная мысль в разных вариациях звучала впоследствии в работах самых разных авторов. В частности, американский социолог И. Валлерстайн, основоположник мир-системного анализа, указывая на отношения между «центром» и «периферией», признал правоту Маркса «в одном из самых скандальных своих прогнозов» об абсолютном, а не только относительном обнищании при капитализме.
Глобализация, доведя эти тенденции до логического завершения, по сути дела означает формирование глобального классового общества, где внутринациональные классовые отношения сочетаются с наднациональными – между регионами. Непричастность «недоразвитых» стран к плодам «информационной революции» тогда становится следствием не ущербной стратегии развития как таковой, а классово ущемленного положения в мировом масштабе, определяющего соответствующий стратегический курс. Очевидно, что правила «Вашингтонского консенсуса», отдающие «третий мир» на растерзание «первому», являются не свободным выбором отсталых стран, но результатом давления со стороны ведущих держав – и в том числе военных акций возмездия. Одновременно двойственная классовая структура позволяет объяснить известное смягчение, но – как показывает практика последних десятилетий – вовсе не исчезновение классовых антагонизмов в странах «золотого миллиарда». Примирение «опасных классов» «первого мира» с собственной буржуазией было достигнуто их превращением в коллективного эксплуататора на наднациональном уровне. Капитализм в своем развитии не устраняет антагонизмы, но делает их более сложными. Полагать, что они сами собой вдруг будут сходить на нет, как надеялись и продолжают надеяться теоретики постиндустриального общества, значит не понимать законов капиталистической системы.
Империалистическая начинка глобального социума, конечно, лишний раз перечеркивает идеи постиндустриализма. Модные разговоры о движении по постиндустриальному пути в условиях рыночной экономики являются обыкновенной эклектикой и заставляют вспоминать известное высказывание булгаковского профессора Преображенского о «разрухе в головах». Мода, впрочем, имеет свойство меняться. Корпоративная глобализация заставила исследователей обращаться к работам марксистских классиков и вспоминать тезис Сартра о том, что подлинным концом марксизма будет только конец капитализма. И здесь стоит еще раз упомянуть, что Белл создавал свою концепцию в противовес, если пользоваться его выражением, «утопии Маркса». В действительности, без ее реализации учение Белла останется еще большей утопией. «Экономика знаний» (будем условно пользоваться этой метафорой) и профессионализм как главная мера человека возможны лишь в обществе, преодолевшем разделение на умственный и физический труд и создавшем для всех людей равные возможности для самореализации, то есть коммунистическом обществе. В этом случае, правда, «профессионалами» станут все без исключения, что само по себе сделает ненужным выделение их в особую социальную группу.
Статья написана по материалам, представленным на конференциях:
- «Неклассическое общество: векторы развития» (г. Владимир, 26 марта 2008 года);
- «Стратегии России: общество знаний или новое Средневековье?» (конференция ОПД «Альтернативы», г.Москва, 3-4 апреля 2008 года).