Общественные отношения в китае при младшей династии хань. Преобразование гуан уди Внутренняя политика Гуан У-ди

Став императором и приняв имя Гуан У-ди, Лю Сю во многом продолжил начатые Ван Маном преобразования. Он активно преследовал практику порабощения людей и даже освободил казенных рабов. Позаботился он и о том, чтобы крестьяне получили земли и успешно их возделывали, причем частично для этого были использованы пустующие земли государства и некоторых из сильных домов. Была заметно укреплена централизованная администрация, снова сокращен земельный налог до 1/30 урожая. Все эти меры дали результат, и экономика страны быстрыми темпами стала восстанавливаться. Вслед за ней стабилизировалась внутренняя и внешняя политика, что проявилось, в частности, в отражении гуннов (сюнну) и открытии вновь для торговли Великого шелкового пути в результате походов знаменитого полководца и умелого китайского дипломата Бань Чао. Однако эта стабилизация продолжалась сравнительно недолго. Уже с начала II в. положение в стране начало заметно ухудшаться.

Здесь уместно сказать несколько слов об особенностях китайского династийного цикла, наиболее наглядно проявивших себя именно в годы существования империи, начиная с Хань. Как правило, каждая династия сменяла предшествующую в обстановке тяжелого экономического кризиса, социальных неурядиц и ослабления политической централизованной власти, что проявлялось в форме мощных народных движений, подчас в виде вторжений с севера и иностранных завоеваний. Механизм цикла, в ходе которого возникал очередной кризис, достаточно сложен; здесь играли свою роль и экономические причины, подчас и демографическое давление, и экологические, и иные объективные факторы. В самом общем виде дело обычно было связано со следующими процессами.

Китайская сельская община как сильный и тем более эффективно отстаивающий свою автономию институт была разрушена еще в древности. Перед лицом казны каждый двор отвечал сам за себя, при всем том, что казна была заинтересована в облегчении и гарантировании сбора налогов и с этой целью искусственно поддерживала некоторые традиционные формы, взаимной ответственности в рамках общинной деревни. Относясь к общине как к важной социальной корпорации, каковой она и была, власти еще во времена реформ Шан Яна в Цинь и затем во всей циньской империи ввели удобный для них метод круговой поруки, создав искусственные объединения дворов в пятидворки, в пределах которых каждый отвечал за выполнение налоговых и иных обязательств четырьмя остальными, вплоть до обязанности восполнять недобор за собственный счет. И хотя этот жесткий метод функционировал в империи не всегда, о нем всегда вспоминали, когда следовало укрепить позиции власти. В частности, это было и при Ван Мане. Сказанное означает, что перед лицом казны все землевладельцы были налогоплательщиками и все были равны в социально-сословном плане. Это касалось и сильных домов. Исключение делалось лишь для некоторых категорий привилегированных лиц - для чиновников и высшей знати из числа родственников императора.

Соответственно для государства существовали лишь две формы земельного владения - государственные (они же общинные) земли, на которых жили и работали обязанные выплачивать ренту-налог в казну и нести различные повинности земледельцы, и казенные служебные земли, фонд которых предназначался для содержания двора, высшей знати и чиновничества, в основном на началах временного, условного и служебного владения. Земли первой категории чаще всего именовались термином минь-тянь (народные*), вторые - гуань-тянь (казенные, чиновные). Вторая категория была сравнительно небольшой, обычно не более 15-20 %. Все остальное приходилось на долю минь-тянь. Предполагалось, что земли минь-тянь более или менее равномерно распределены между земледельцами, вследствие чего каждый пахарь имеет свое поле и аккуратно платит налог в казну (земли гуань-тянь тоже обрабатывались крестьянами, но налог с них шел их владельцу - чиновнику, двору и т.п.). Практически, однако, это было лишь в идеале. Реально жизнь складывалась иначе. У одних земли было больше, у других меньше, богатые теснили малоимущих, правдами и неправдами присоединяли к себе их земли и становились еще богаче, превращались в сильные дома, тогда как бедняки лишались последнего клочка земли («некуда воткнуть шило», по выражению китайских источников). Что все это означало для государства, для казны?

* Иногда этот термин смущает исследователей, упускающих из виду, что реально это были земли, верховную власть на которые имело государство, время от времени свободно ими распоряжавшееся, в частности, наделявшее ими крестьян после кризисов.

Традиционное китайское государство с глубокой древности было едва ли не классическим воплощением принципа власти-собственности и централизованной редистрибуции. Именно за счет редистри-буции избыточного продукта существовал веками тот хорошо продуманный и почти автоматически воспроизводившийся аппарат власти, который управлял империей. Пока крестьяне имели наделы, обрабатывали землю и платили ренту-налог в казну, структура китайской империи была крепкой и жизнеспособной. Но коль скоро земли в значительном количестве переходили к богатым землевладельцам - а это рано или поздно всегда случалось, - ситуация начинала меняться. Богатые владельцы земли, сдававшие ее в аренду нуждающимся за высокую плату, отнюдь не всегда с готовностью брали на себя выплату в казну причитающегося ей налога. Напротив, богатые земледельцы обычно уменьшали ту долю налога, которую должны были платить в казну. И они имели для этого немало возможностей, начиная с того, что из их числа выходили чиновники, в руках которых была власть (своя рука всегда владыка), и кончая возможностью дать взятку тем же чиновникам и с их помощью избавиться от большей части налога.

Результат всегда был однозначным: казна недополучала норму прихода, аппарат власти был вынужден довольствоваться меньшим, т.е. затягивать пояса, причем это нередко, как упоминалось, компенсировалось усилением произвола власти на местах (новые поборы, принуждения к взятке и т.п.). Это, в свою очередь, вело к углублению кризисных явлений как в сфере экономики (потеря имущества, затем и земли), так и в социальных отношениях (недовольство крестьян и их побеги, появление разбойничьих шаек, восстания), а также в области политики (неспособность правящих верхов справиться с положением, возрастание роли временщиков, заботившихся лишь о том, чтобы половить рыбку в мутной воде, и т.п.). Собственно, именно к этому и сводился обычно в истории Китая династийный цикл.

Циклы такого рода были не только в Китае, и об этом уже шла речь, когда говорилось о смене периодов централизации и децентрализации в различных государствах Востока, начиная с Древнего Египта. Но в китайской истории династийные циклы всегда были наиболее наглядны, это своего рода эталон, с помощью которого лучше всего можно вычленить и проанализировать само явление как таковое. Цикл завершался обычно воцарением новой династии, что вело к ликвидации кризиса частично за счет уничтожения в огне мятежей и войн богатых собственников, отчасти за счет общего уменьшения погибшего в годы войн и неурядиц населения страны, а также возникавшей вследствие этого благоприятной возможности вновь раздать каждому из уцелевших надел земли, дабы они исправно работали и платили налоги, вначале заметно уменьшенные.

Можно добавить ко всему сказанному, что иногда привычный цикл усложнялся за счет предпринимавшихся властями более или менее удачных реформ, с помощью которых кризис временно снимался усилиями сверху. В этих нередких случаях династийный цикл как бы прерывался посредине. Но вскоре процесс начинался заново, завершаясь, как обычно. К числу удачных реформ относились те, которые реально гасили кризисные явления. Реформы Ван Мана, при всей их комплексности и потенциальных возможностях, к ним отнести нельзя. Первая династия Хань пала жертвой кризиса. Начало второй династии Хань было связано с его преодолением. Но прошло немного более века - это довольно обычный срок в рамках цикла, о котором только что шла речь, - и состояние процветания, в котором находилось ханьское государство, вновь пришло к концу. Во второй четверти и особенно с середины II в. стали все ощутимее проявлять себя симптомы дестабилизации, а затем и нового приближающегося кризиса.

Процесс обезземеливания крестьян с начала II в. шел все возраставшими темпами, как за счет поглощения земель богачами, так и в процессе своего рода коммендации, т. е. добровольной отдачи своих земель, себя и своей семьи под покровительство сильного дома с целью получения от него защиты в смутное время, связанное с ослаблением эффективности власти центра. Явление это, хорошо знакомое и другим обществам в периоды феодальной раздробленности и междоусобиц, приводило к формированию устойчивых патронажно-клиентных связей, что в конечном счете опять-таки усиливало позиции сильных домов и ослабляло позиции казны. Процесс протекал на фоне очередного острого политического кризиса в ханьском императорском доме: начиная с II в. власть правителей ослабевала за счет усиления временщиков из числа родни влиятельных императриц. Активную роль в политике вновь стали играть евнухи, имевшие уникальную возможность быть опосредующим звеном между внутренними покоями двора и внешними связанными с гаремом силами. Усиление временщиков и евнухов влекло за собой неизбежное ослабление позиций служилой конфуцианской бюрократии, вплоть до высших сановников империи.

Следствием всего этого был не просто упадок власти, но также и рост произвола и беззаконий, особенно со стороны влиятельных временщиков, стремившихся не упустить свой час. Беззакония и произвол в свою очередь рождали в народе резкое недовольство, находившее свое наиболее заметное отражение как в росте волнений и восстаний, так и в усилении так называемой чистой критики со стороны влиятельных конфуцианцев, включая и многие сильные дома. Центром критики стали учащиеся столичной школы Тай-сюэ, где готовились кадры чиновников. В 60-70-е годы II в. борьба между чиновниками и сочувствовавшими им конфуцианцами с их чистой критикой, с одной стороны, и временщиками и евнухами - с другой, обострилась до предела. Страна была на грани политического краха.

Именно в это время начал набирать силу все возраставший социальный протест, принявший форму сектантского движения под лозунгами даосизма. Последователи философского даосизма Лао-цзы и Чжуан-цзы к этому времени трансформировались в сторонников даосизма религиозного, в центре которого оказались извечные крестьянские идеалы «великого равенства» (тай-пин) и надежды на мистические методы достижения долголетия и бессмертия. Глава секты «Тайпиндао» Чжан Цзюэ, прославившийся искусством врачевания и, по преданию, спасший в тяжелые годы эпидемии множество стекавшихся к нему и веривших в его чудодейственную силу людей, на рубеже 70-80-х годов неожиданно оказался во главе многочисленной и активной секты сторонников нового «желтого» неба, которое в 184 г. (начало очередного 60-летнего цикла, игравшего в Китае роль века) должно было прийти, по представлению сектантов, на смену погрязшему в пороках «синему» нео Хань. Покрывшие свои головы желтыми повязками сторонники секты планировали именно в этот сакральный момент поднять восстание, о чем было известно уже всем в Китае.

Власти попытались было предупредить восстание, которое вследствие этого началось преждевременно, что сказалось на его ходе и результатах. Первые успехи восставших оказались недолгими и в конечном счете движение потерпело поражение. Однако подавление восстания Желтых повязок оказалось пирровой победой для Хань: имперская администрация и двор вскоре после этого потеряли всякое влияние на ход событий, а главную роль в деле окончательного подавления рассеявшихся по стране мятежников и во всей последовавшей за этим политической борьбе стали играть удачливые военачальники, опиравшиеся на сильные дома. Можно считать, что с этого момента - с конца II в.- на передний план в жизни Китая на несколько веков вышли военные, а военная функция стала ведущей в политической жизни распавшейся на части бывшей империи.

Восстания конца I в. до н. э.- начала I в. н. э. явились показателем крайнего обострения классовых противоречий в Ханьской империи и назревания глубокого внутреннего кризиса.

Мероприятия Лю Сю и политика следующих за ним императоров новой династии, получившей название Младшей династии Хань, в конечном итоге определялись теми глубокими изменениями, которые происходили в социально-экономической основе империи.

Сразу после своего утверждения на императорском престоле, Лю Сю, известный в истории под именем Гуан У-ди (25-57), провозгласил эру мира и объявил, что будет действовать по примеру своего предка Лю Бана.

Он понимал, что в обстановке полыхающих по всей стране восстаний и хозяйственной разрухи нельзя действовать только силой. Решительно и жестоко расправляясь с народными движениями, Лю Сю вместе с тем издавал указы, несколько облегчающие положение угнетённых масс...

В ходе восстаний 18-28 гг. многие рабы были освобождены отрядами повстанцев или сами бежали от господ. После подавления народного движения Гуан У-ди не только не предпринимал попыток возвратить рабов прежним владельцам, но и неоднократно издавал указы об ограничении рабства и облегчении положения рабов.

Рядом указов 26-37 гг. были объявлены свободными люди, продавшиеся в рабство из-за голода за время гражданских войн, а также люди, насильно обращённые в это время в рабство. Изданный Гуан У-ди «закон о продаже людей» был попыткой ограничить практику насильственного захвата и продажи в рабство свободных.

В 31 г. был издан указ об освобождении некоторых категорий государственных рабов. Он гласил: «Те чиновники и люди из народа, которые во времена Ван Мана были схвачены и обращены в рабов за несогласие с прежними законами, должны быть освобождены и стать свободными».

В 36-39 гг. Гуан У-ди издал несколько указов, освобождающих некоторые категории частных рабов в ряде областей империи. В 36 г. н. э. был издан указ об ограничении права рабовладельцев на убийство рабов. Годом раньше императорским указом было запрещено клеймить частных рабов.

В этих областях ещё во второй половине I в. до н. э. местными властями были созданы ирригационные сооружения, способствовавшие их экономическому подъёму. В начале I в. н. э. области, расположенные на территории Великой Китайской равнины, стали наиболее развитыми в экономическом отношении.

В связи с возросшим хозяйственным значением этих областей и упадком областей в долине Вэйхэ Гуан У-ди перенёс столицу империи на восток, в г. Лоян. Как Гуан У-ди, так и его преемники обращали большое внимание на поддержку ирригационных сооружений в бассейне нижнего и среднего течения Хуанхэ.

Переселенцев на несколько лет освобождала от налогов и повинностей. Крупные владения опальных землевладельцев частично были распределены между людьми, лишившимися крова. Восстанавливалась и на. лаживалась государственная администрация.

В многолетней напряжённой борьбе с децентрализаторскими тенденциями крупных аристократических семей, усилившихся во время восстании и междоусобии, Гуан У-ди удалось добиться укрепления и централизации империи.

Гуань Юй (Гуань-ди) — военачальник царства и один из главных героев средневекового . В романе он выведен как идеал благородства, своего рода восточный Робин Гуд.

Биография

В романе нашла отражение легенда о клятве Персикового сада, согласно которой Гуань Юй, Чжан Фэй и Лю Бэй поклялись стоять друг за друга горой после того, как изготовитель соломенных сандалий Лю Бэй разнял драку Гуань Юя с мясником Чжан Фэем в персиковом саду. Впоследствии Лю Бэй основал царство Шу, а Гуань Юй встал во главе его армии.

На самом деле отношения Гуань Юя и Лю Бэя не были столь идиллическими. Около 200 года первый сражался в армии Цао Цао, а последний выступал на стороне его главного недруга, Юань Шао. В 219 г. реальный Гуань Юй был вместе с сыном и оруженосцем схвачен Сунь Цюанем и казнён, после чего его голова была отправлена Цао Цао, который с почестями осуществил её погребение.

Обожествление

Вскоре после смерти Гуань Юя на действительные факты его жизни стали наслаиваться многочисленные легенды. Рассказывали, что, убив нечистоплотного судью, Гуань Юй прошёл неузнанным мимо стражи, так как его лицо необъяснимым образом изменило цвет. В XVII веке почитание Гуань Юя распространилось на Корею, где бытовало мнение, что именно Гуань Юй в древности спас корейцев от японского нашествия.

Уже во времена династии Суй Гуань Юй воспринимался как божество, а в 1594 г. он был официально обожествлён как бог войны под именем Гуань-ди. Тысячи храмов появились в его честь по всей Поднебесной. В таких храмах обычно хранился меч, которым казнили преступников. Считалось, что дух покойного не дерзнёт мстить палачу, если тот совершит очистительные обряды в храме Гуань-ди.

Изображение

Гуань-ди принято изображать в сопровождении оруженосца и сына, с лицом красного цвета, в зелёном облачении и с изобретённой им глефой — . В руке он держит исторический трактат , по легенде, заученный им наизусть. Этот атрибут позволяет считать Гуань-ди покровителем не только воинов, но и писателей.

Этот сравнительно редкий в китайской иконографии образ воина в тибетской традиции стал ассоциироваться с Гэсэром (Гэсаром), который для тибетцев является одновременно культовым образом и историческим главой-полководцем исторической области Линг. Вслед за тибетцами данная ассоциация была воспринята монголами и бурятами, для которых Гэсэр — центральный эпический герой.

личное имя - Лю Сю) (5 до н. э. - 57 н. э.) - кит. император с 25, основатель династии Поздняя Хань (25-220). Будучи представителем боковой ветви рода Лю, к к-рому принадлежали императоры Ранней (или Западной) династии Хань, Г. У-д. в период кризиса империи и непопулярного правления Ван Мана (9-23) сумел выдвинуться и стать одним из крупных военачальников. Одержав после смерти Ван Мана верх над соперниками, Г. У-д. провозгласил себя императором и перенес столицу из Чанъани на восток, в Лоян (отсюда др. назв. основанной им династии - Вост. Хань). Став императором, Г. У-д. жестоко подавил в 27 мощное нар. восстание "краснобровых" и принял вместе с тем ряд мер для преодоления последствий кризиса: издал декреты о снижении налогов, ограничении рабства, наделении бедняков и безземельных гос. землей, освобождении переселенцев на ряд лет от налогов и т. п. Восстановив разрушенное х-во страны, Г. добился значит. успехов в борьбе с децентрализаторскими тенденциями аристократии и укрепил свою власть. Вновь завоевав сев. часть Вьетнама (Бакбо), признавшую зависимость от Китая, Г. У-д. положил начало активной внеш. политике Вост. Ханьской империи. Л. С. Васильев. Москва.

Внутренняя политика Гуан У-ди

Сразу после своего утверждения на императорском престоле, Лю Сю известный в истории под именем Гуан У-ди (25-57), провозгласил эру мира и объявил, что будет действовать по примеру своего предка Лю Бана. Он понимал, что в обстановке полыхающих по всей стране восстаний и хозяйственной разрухи нельзя действовать только силой. Решительно и жестоко расправляясь с народными движениями, Лю Сю вместе с тем издавал указы, несколько облегчающие положение угнетённых масс. В ходе восстаний 18-28 гг. многие рабы были освобождены отрядами повстанцев или сами бежали от господ. После подавления народного движения Гуан У-ди не только не предпринимал попыток возвратить рабов прежним владельцам, но и неоднократно издавал указы об ограничении рабства и облегчении положения рабов. Рядом указов 26-37 гг. были объявлены свободными люди, продавшиеся в рабство из-за голода за время гражданских войн, а также люди, насильно обращённые в это время в рабство. Изданный Гуан У-ди «закон о продаже людей» был попыткой ограничить практику насильственного захвата и продажи в рабство свободных. В 31 г. был издан указ об освобождении некоторых категорий государственных рабов. Он гласил: «Те чиновники и люди из народа, которые во времена Ван Мана были схвачены и обращены в рабов за несогласие с прежними законами, должны быть освобождены и стать свободными». В 36-39 гг. Гуан У-ди издал несколько указов, освобождающих некоторые категории частных рабов в ряде областей империи. В 36 г. п. э. был издан указ об ограничении права рабовладельцев на убийство рабов. Годом раньше императорским указом было запрещено клеймить частных рабов.

Ко времени правления Гуан У-ди хозяйственное значение областей в бассейне р. Вэйхэ, являвшихся основной житницей государства во II в.- середине I в. до н.э., значительно падает в связи с запущенностью и разрушением ирригационной системы Вэйбэй и уступает место районам, расположенным к востоку от Чанани - на территории современных провинций Хэнани, Шаньдуна и Южного Хэбэя. В этих областях ещё во второй половине I в. до н. э. местными властями были созданы ирригационные сооружения, способствовавшие их экономическому подъёму. В начало I в. п. э. области, расположенные на территории Великой Китайской равнины, стали наиболее развитыми в экономическом отношении. В связи с возросшим хозяйственным значением этих областей и упадком областей в долине Вэйхэ Гуан У-ди перенёс столицу империи на восток, в г. Лоян. Как Гуан У-ди, так и его преемники обращали большое внимание на поддержку ирригационных сооружений в бассейне нижнего и среднего течения Хуанхэ.

При Гуан У-ди правительство предпринимало энергичные меры, чтобы наладить хозяйство страны. Чиновникам были отданы распоряжения о поощрении земледелия и шелководства. Беднякам, не имевшим земли, раздавались на льготных условиях государственные земли (гун-тянь). Переселенцев на несколько лет освобождали от налогов и повинностей. Крупные владения опальных землевладельцев частично были распределены между людьми, лишившимися крова. Восстанавливалась и налаживалась государственная администрация. В многолетней напряжённой борьбе с децентрализаторскими тенденциями крупных аристократических семей, усилившихся во время восстаний и междоусобий, Гуан У-ди удалось добиться укрепления и централизации империи. Восстановление внешнеполитического могущества Ханьской империи

В I в. н. э. империя Хань снова превратилась в сильную державу. С середины I в. н. э. ханьские императоры вновь стали проводить активную завоевательную политику.

В конце 30-х - начале 40-х годов на юго-западе Ханьской империи-в северной части Вьетнама-начались восстания против китайских властей. Повстанцы перебили ханьских чиновников, и в течение нескольких лет эта область сохраняла независимость от Ханьской империи. В 43 г. сюда были посланы китайские войска, возглавляемые военачальником Ма Юанем, которые нанесли решительное поражение восставшим, после чего северная часть Вьетнама (Бакбо) признала свою зависимость от Ханьской империи.

Вскоре китайцы предприняли активные военные действия и на северо-западе. Как уже указывалось, гунны в конце I в. до н. э.- начале I в. н. э. подчинили своему влиянию Западный край и прервали торговлю по «великому шёлковому пути». В 73 г. в далёкий поход против гуннов выступила сильная армия, возглавляемая полководцем Доу Гу. Войны с гуннами преследовали в первую очередь цель восстановления китайского влияния в Западном крае и налаживания внешней торговли Китая со странами Запада по «великому шёлковому пути». В результате победоносных походов ханьских полководцев, среди которых особенно отличился Бань Чао (32-102), гунны были вытеснены из Восточного Туркестана, и государства Западного края вновь признали власть ханьского императора. Закрытый для Китая в течение 65 лет «великий шёлковый путь» был вновь завоёван Ханьской империей. В результате войн на юго-западе и особенно с гуннами в Китай притекло большое количество рабов-военнопленных. Согласно «Истории Младшей династии Хань», только за один поход 89г. было захвачено в плен 200 тыс. гуннов.

Успешная борьба китайцев за Восточный Туркестан и продвижение их на запад привели к столкновению интересов империи Хань с её ближайшим соседом на западе - Кушанской империей. В 90 г. н. э. в сражении с войсками Бань Чао посланная в Восточный Туркестан кушанская армия потерпела полное поражение, после чего Бань Чао заставил царя кушанов Канишку признать номинальную зависимость от Ханьской империи. «С этого времени,- сообщает «История Младшей династии Хань»,- юэчжи (кушаны.- Ред.) пребывали в великом страхе и ежегодно посылали дань и дары».

В вознаграждение за блистательные победы император пожаловал Бань Чао титул наместника всех завоёванных им территорий Западного края. Деятельность Бань Чао не ограничилась успешными завоевательными походами. Безотлучно находясь в Западном крае более 25 лет, он прославился не только как блестящий полководец, но и как талантливый дипломат. Бань Чао отправлял своих эмиссаров далеко на запад для установления торговых и дипломатических сношений с различными странами. Один из них со своими спутниками дошёл до берегов Персидского залива.

Международная торговля

В конце I - начале II в. Ханьская империя установила обширные связи с внешним миром. Подчинение Северного Вьетнама, через который проходил торговый путь в Индию, открывало для Китая возможность установления более регулярных связей с западными странами по южному пути. Здесь же проходил морской путь, ведущий в Индию и дальше на запад, вплоть до Римской империи. Торговые связи Китая с Римской империей по южному пути завязались ещё в последние десятилетия до н. э. Под 166 г. китайские источники сообщают о прибытии в Лоян первого посольства из Рима. Оживлённая торговля велась и по «великому шёлковому пути» Как и в I в. до н. э., особенное развитие получили торговые и культурные связи Китая со Средней Азией. Китайские торговцы везли на запад шёлк, керамику, изделия из железа и лака. Через Бактрию и Парфию китайские товары проникали в Римскую империю. Иностранные купцы доставляли в Китай мулов, лошадей, верблюдов, шерстяные вещи, ковры, кожу, стекло, драгоценные камни и художественные изделия, виноград, гранаты, шафран, люцерну.

Во внешней торговле империи Младших Хань значительное место занимала работорговля. В биографии одного из" помощников наместника Западного края, помещённой в «Истории Младшей династии Хэнь», имеются указания, что в это время в Китай привозили рабов с запада. Рабов приобретали и у пограничных северо-восточных племён. Так, по данным того же источника, в Лоян неоднократно прибывали торговцы с рабами и другими товарами из племён ухуань. Имеются сведения о привозе в это время рабов и из Японии.

Изменения в экономическом строе Китая в I-II вв.

Первые десятилетия правления Младшей династии Хань были отмечены не только восстановлением внешнеполитического могущества империи, но и некоторым подъёмом хозяйства страны. Были восстановлены важнейшие ирригационные сооружения на Хуанхэ. Оживились ремесленное производство и торговля. Однако, поскольку основные социально-экономические противоречия не были разрешены, Ханьская империя после кратковременного подъёма вступила в полосу затяжного внутреннего кризиса. Назрели глубокие изменения во всём общественном строе древнего Китая.

После тех сдвигов в развитии производительных сил, которые произошли в период Чжаньго (V-III вв.) и явились основой дальнейшего развития рабовладельческих отношений, на протяжении последующих веков не наблюдалось заметного прогресса в развитии орудий производства и техники земледелия и ремесла. Те усовершенствования, которые появились в Китае с I в. до н. э., не получили сколько-нибудь значительного распространения. Судя по археологическим материалам и данным письменных источников, в широком употреблении находились весьма примитивные орудия труда. Для помола зерна, например, широко использовались ручные мельницы типа зернотерок. Ни плуг, ни пахота на волах, даже в Северном Китае, не имели действительно широкого и повсеместного распространения. Об общем уровне развития производительных сил в этот период может свидетельствовать и тот факт, что до начала нашей эры наряду с железным оружием всё ещё продолжало находиться в употреблении оружие из бронзы. Так, например, при У-ди, как сообщают источники, существовали крупные государственные оружейные мастерские, где изготовлялось оружие из бронзы. О довольно широком использовании при Старшей династии Хань бронзового оружия свидетельствуют и археологические находки.

С I - II вв. в Китае вновь намечаются существенные сдвиги в развитии производительных сил. Получают более широкое распространение плужное земледелие и пахота на волах, особенно на юго-востоке - в бассейне реки Янцзыцзян. Если в источниках I в. до н. э. мы находим лишь краткое упоминание о введении грядковой культуры и системы переменных полей, то с середины I в. н. э. появляются свидетельства об их распространении и развитии. Ряд усовершенствований был сделан в области производства железа. В частности, в это время был изобретён способ приведения в действие воздуходувных кузнечных мехов при помощи водяного колеса с вертикальным валом. Вслед за тем сила воды стала использоваться для размалывания зерна-появилась примитивная водяная мельница. В конце Младшей династии Хань была изобретена водоподъёмная машина - насос, поднимающий воду на поверхность земли, что сыграло большую роль в деле орошения полей. В III в. н. э. был усовершенствован ткацкий станок.

Хотя отмеченные выше усовершенствованные орудия производства начали входить в употребление в этот период, заметное распространение они получили лишь начиная с III-IV вв. н. э. Однако сам факт их появления и постепенного внедрения в ремесло и земледелие свидетельствовал о глубоких изменениях в экономике и общественных отношениях и имел далеко идущие последствия.

В империи Младших Хань рабский труд продолжал ещё находить довольно широкое применение, однако рабство в целом уже изживало себя.

Спрос на рабов был ещё достаточно велик. Источники, относящиеся к I-II вв., приводят данные о рабовладельцах, имевших по тысяче и даже более рабов, и о существовании в это время крупных рабовладельческих хозяйств. В «Истории Младшей династии Хань» в биографии Фань Чжуна описывается рабовладельческое хозяйство одной из аристократических семей. Эта семья приобрела более 300 цин (1383,9 га) необработанной земли, на которой она произвела ирригационные работы. Обширное земледельческое хозяйство было основным источником обогащения семьи Фань Чжуна, но помимо этого она владела рыбными промыслами, пастбищами и плантациями, где выращивались камфорные и лаковые деревья. Имея большое количество рабов (тун-ли), эта семья использовала их всех в своём хозяйстве, в результате чего её богатства, по свидетельству «Истории Младшей династии Хань», ежегодно удваивались.

Однако усовершенствование орудий производства и прогресс в технике земледелия и ремесла делали всё менее выгодным использование труда рабов в основных отраслях хозяйства. Показательно, что ещё в трактате 81 г. до н. э. «Янь те лунь» появляются жалобы на непроизводительность рабского труда; в нём отмечается, что рабы в государственных мастерских изготовляют крайне плохие земледельческие орудия, так как «находятся в угнетённом состоянии и применяют свою силу далеко не полностью».

Развитие в древнем Китае культуры полеводства, основанной в это время, как правило, на искусственном орошении, требовало очень напряжённого и тщательного труда. Это само по себе должно было в известной мере ограничивать возможность применения труда рабов в этой отрасли сельского хозяйства. Чем выше поднималась техника земледелия, тем очевидней становились преимущества свободного труда перед рабским.

Наряду с рабовладельческими хозяйствами типа хозяйства Фань Чжуна в это время получили развитие сложные хозяйства крупнейших собственников земли, где во всё более возрастающих размерах использовался труд арендаторов и зависимых земледельцев.

Процесс концентрации частной земельной собственности, вызывавший серьёзную тревогу у современников ещё в конце I в. до н. э., теперь принял огромные размеры. Количество земли у отдельных землевладельцев исчислялось многими сотнями цин. По сведению источников, их земли тянулись «от области до области». Хотя они не имели чиновничьих должностей, их влияние и власть были сильнее, чем у многих крупных чиновников.

Эти крупнейшие хозяйства земельных магнатов, появившиеся ещё в конце Старшей династии Хань, при Младшей династии Хань получили исключительно большое распространение. Их называли «сильными домами». «Сильные дома» владели тысячами рабов. Многие из них имели основанные на рабском труде ремесленные мастерские. Они вели обширную торговлю и в том числе работорговлю, занимались ростовщичеством. «Их плодородные поля,- сообщается в «Истории Младшей династии Хань»,- занимают всю землю, рабов и рабынь (ну-бэй) у них считают тысячами толп... Их лодки, телеги и торгаши разъезжают по всей стране... Гор и долин не хватает для табунов их коней, для стад коров, баранов и свиней». Вести земледельческое хозяйство на огромных землях этих магнатов силами рабов не было возможности хотя бы уже потому, что в столь обширных имениях трудно было осуществить необходимый надзор за трудом рабов, без которого он не был мало-мальски производительным.

Хозяйства «сильных домов» представляли собой хозяйства нового типа. Рабский труд хотя и продолжал находить в них применение, однако он использовался преимущественно в ремесле, в то время как в области сельского хозяйства основную массу производителей этих поместий составляли различные категории зависимых земледельцев.

В это время всё более вызревают различные формы зависимости земледельцев-общинников. В конце I в. до н. э. получила широкое распространение кабальная аренда. Источники сообщают, например, что чиновник Нин Чэн, получив отставку, возвратился в Наньян, где сдавал в аренду более 1 000 цин (около 4 613 га) земли, заставляя работать на своих полях тысячи семей бедняков - невидимому, своих должников. К 9 г. н. э. относится указ Ван Мана, сообщающий, что сильные и богатые люди захватывают поля бедняков, вынужденных обрабатывать земли богачей за половину урожая. Уплата половины продукта была самым лёгким условием. Имеются свидетельства об уплате шести, семи и восьми десятых долей урожая.

Вместе с тем в I-II вв. получили развитие и новые формы зависимости. Крупные собственники стали в значительных размерах использовать в своих хозяйствах труд так называемых кэ, или бинъ-кэ, бу-цюй и других работников. Кэ, или бинь-кэ, буквально значило «гость», «приживальщик». У крупных собственников жили сотни кэ. Среди них были и образованные люди, к советам которых хозяева прислушивались, и многочисленная челядь, прислуживавшая в доме, развлекавшая хозяев и выполнявшая различные поручения. Сведения об этих «гостях» имеются в источниках начиная с III в. до н. э. Во II-I вв. в ряде случаев в источниках встречаются выражения ну-кэ, тун-кэ, где кэ приравниваются к рабам. Однако со II в. н. э. в понятия кэ и бинь-кэ уже явно вкладывается новое содержание. Кэ и бинь-кэ теперь означают зависимых земледельцев, посаженных на землю. Подобным же образом крупные землевладельцы начинают сажать на землю и бу-цюй - личную стражу, среди которой были и рабы. Эти категории производителей не являлись свободными, но в то же время их положение отличалось от положения рабов. Известно, что кэ и бу-цюй можно было передавать по наследству и дарить, однако в отличие от рабов их нельзя было продавать. Вместе с тем в источниках даже более позднего времени встречаются сведения об указах, освобождающих кэ и рабов, как если бы они находились в одинаковом положении.

Позднее на положение зависимых земледельцев - кэ, и-гии-кэ (кэ, получающие, одежду и еду) и дянъ-кэ (кэ, возделывающие или арендующие землю) - стали переходить стоящие перед угрозой полного разорения мелкие и средние свободные производители.

По мере развития новых форм эксплуатации постепенно изменялось и положение рабов. Во II в. предпринимаются некоторые меры, смягчающие условия жизни раба. К ним в первую очередь надо отнести законодательные акты Гуан У-ди, запрещающие убийство и клеймение частных рабов.

Историки - сторонники существования в этот период рабовладельческого строя - полагают, что эти акты Гуан У-ди, наряду с такими явлениями, как распространение испольщины, кабальной аренды и других форм зависимости, появлением жалоб на непроизводительность труда рабов и симптомов дальнейшей натурализации хозяйства, являлись одним из признаков разложения рабовладельческих отношений и назревающего кризиса рабовладельческого строя. В качестве аналогии они обращают внимание на законы о рабах римских императоров Адриана и Антонина Пия во II в. н. э., имевших место в период начинающегося разложения римского рабовладельческого общества. Однако ряд исследователей, считающих, что во времена правления обеих династий Хань в Китае существовало феодальное общество, рассматривает законы Гуан У-ди о рабах как свидетельство окончательного уничтожения рабовладения, которое, по их мнению, с этого времени даже как уклад перестало играть сколько-нибудь значительную роль.