Как развивалось кузнечное ремесло на протяжении истории человечества и насколько изменились технологии? Какие способы существовали, а какие возникли?
Еще 150 лет назад кузнечное дело было на пике своей популярности. Практически в каждом селе была мастерская, где изготавливали и чинили различные вещи. К примеру, в Москве в середине 19 века насчитывалось около 300 кузниц. А в таких центрах, как Киев или Донецк присутствовали школы по ковке металла, где были разработаны целые направления в кузнечестве.
С появлением и развитием машинной металлообработки развитие такого ремесла пошло на спад. Однако, в промышленности многие комплектующие и заготовки до сих пор проходят обработку ковкой. В 21 веке мелкосерийные поковки чаще всего носят художественный характер.
Как развивалось кузнечное ремесло на протяжении истории человечества и насколько изменились технологии?
Первыми металлами, которые стал обрабатывать человек, были золото, серебро и медь. Позже появился более прочный сплав - бронза. Однако, длительное время основным способом металлообработки оставалось литье. Это было связано со свойствами материалов, проще было отлить нужный предмет в форме. Да и закалить такой металл было невозможно, так как при нагреве и быстром остывании происходил процесс опускания. Изделие становилось слишком мягким. Единственные похожие по технологии на ковку приемы применяли после отливки. Когда для придания однородности изделие проковывали, удаляя таким способом пустоты и раковины в металле.
В Древнем Китае были осуществлены первые попытки выковать бронзовые мечи. Для этого изначально изготавливали стержень из более мягкого материала, а по кромкам ковали режущие части из более прочного, но хрупкого металла. Однако, дальнейшего развития эта технология не получила ввиду своей сложности.
Но, наряду с этим, появился и такой прием как холодная ковка. Когда куску самородной меди придавали форму без предварительного нагревания.
Яркий образец холодной ковки - кинжал, найденный в гробнице египетского фараона Тутанхамона. Задолго до своего распространения он был изготовлен из метеоритного железа. Клинок выкован холодным способом без разогрева заготовки.
Настоящим прорывом в кузнечном деле стало появление железа. Стало понятно, что такой материал требует других способов обработки, чем бронза и медь.
Изначально использовали так называемое метеоритное железо, потом стали выплавлять его из руды. Как и первые металлы, железо изначально начали использовать для изготовления ножей и оружия. Однако и здесь попытки ковать такой металл не увенчались особым успехом.
Настоящим толчком в развитии кузнечного дела стало изобретение стали и ее приспособление под изготовление оружия и сельскохозяйственных орудий. Со стали и железа начали ковать различные предметы: цепи, кольца, доспехи и прочие.
Ковать сталь начали в различных точках мира. Например, часто кельтским мастерам приписывают изобретение «харлужной» стали. Когда несколько прутов различной по составу углерода стали скручивали и ковали, получая довольно прочные мечи. Такой же способ послойной сварки и проковки использовали и японские оружейные мастера.
В эпоху Средневековья на Европейском континенте были открыты залежи железа в Галлии (современная Франция) что привело к изобретению фосфоритной стали, как более дешевого аналога тигельной привозной. Стали появляться центры кузнечного ремесла, где в первую очередь производили оружие и доспехи.
В античные времена и Ранние Средние века кузница представляла собой простую хижину или даже землянку, построенную, как правило, на берегу водоема. Все работы проводились вручную молотами и на наковальне.
В 16 веке средневековая кузница получила первые механизмы для упрощения работы - рычажные молоты, приводимые в движение силой воды.
На период позднего Средневековья кузнецы изготавливали практически все изделия из стали, начиная со сложных закрытых доспехов до обычных лошадиных подков. Появилось такое понятие как кузнечный цех, когда в процессе изготовления принимало участие множество подмастерьев. Производство стало более массовым.
Пика своего развития кузнечное дело достигло в 18 веке, многие образцы изделий мастеров того времени дожили до нашего времени. Кузнечная мастерская стала превращаться в фабрику.
В 19 веке с появлением паровых двигателей устройство кузницы стало еще более сложным. Появилось оборудование, работающее на силе пара, гидравлические молоты, прокатные станы. Изготовление вещей и оружия было поставлено на массовый поток.
В начале 20 века появились технологии сварки и машинного производства и ручная ковка отошла на задний план. Однако, кузнечные приемы нашли широкое применение в промышленности и современной металлургии.
Русское кузнечество
На Руси, как и в Западной Европе, кузнечество занимало почетное место. Мало того, кузнечное искусство получило свои направления и стили, отличимые от заграничных образцов.
Вследствие особенностей добычи железа, металлургия отделилась от металлообработки еще в раннее Средневековье. Раньше, чем в Европе, русские кузнецы стали обрабатывать и углеродистую сталь. Все режущие кромки инструментов и оружия производили с использованием этого материала.
Кузнечное мастерство ремесленников давало все предметы обихода, от серпов и кос до иголок и рыболовных крючков. Отдельную обособленную группу на Руси занимали оружейники, производящие высококачественное оружие.
Огромный толчок развитию кузнечного дела дали реформы Петра Великого, который быстрыми темпами начал развивать промышленность в стране. Мастерские превращались в целые фабрики, использующие технологии ковки металла. От обычных ремесел кузницы перешли на массовое производство.
В начале 20 века в российской империи кузница была практически в каждом населенном пункте. Центрами стали Москва, Петербург, Киев и другие.
Индустриализация в СССР практически уничтожила отдельные кузнечные мастерские, но зато ковка получила новый виток своего развития.
Ковка в современном производстве
Ковка на металлообрабатывающих предприятиях и в машиностроении сегодня остается одним из основных процессов технологической цепочки. Именно с помощью мощного кузнечного оборудования обрабатывают многотонные детали и их элементы. Также одна из разновидностей ковки (штамповка) позволила сделать выпуск многих вещей массовым и дешевым.
Современное кузнечное производство использует следующие технологии.
- Горячая и холодная штамповка.
- Прессование и обжимка.
- Волочение.
- Прокатка.
Горячая и холодная штамповка
Это процесс придания формы заготовкам по готовому стандартному образцу. То есть все те операции, какие раньше выполнял кузнец по приданию нужной конфигурации и объему детали, сегодня на предприятиях выполняют штамповочные станки.
Различают следующие виды промышленного штампования - листовую и объемную штамповку.
В первом случае, например, пробивают отверстия в листах металла, получая перфорированные поверхности.
Во втором варианте - выпуск любых объемных деталей и элементов как холодным, так и горячим способом.
Использование такой технологии позволило сократить расходы материалов и затраты времени на изготовление.
Прессование и обжимка
Прессование также происходит от кузнечной технологии, хотя сегодня и отделилось от этого процесса полностью.
Ранее, до появления механизации, кузнец проводил уплотнение и изменение формы детали вручную путем так называемого приема обжимки. Когда вся поверхность металла проковывалась.
Пример работы гидравлического пресса можно посмотреть на видео:
Сегодня на металлообрабатывающих предприятиях это делают многотонные прессы, которые способны за короткий отрезок времени отформовать и уплотнить многотонный элемент.
В небольших кузнечных мастерских также применяют технологию прессования с использованием механического или гидравлического оборудования.
Волочение
Технология, которая также произошла от кузнечных способов металлообработки. Она позволяет способом протягивания деталей круглого сечения через отверстие сделать ее диаметр меньшим.
Также формовка круглых элементов происходит и ковочным способом. Для этого используют различные машины (ротационные), где процесс практически автоматизирован.
С помощью такой техники получают различные трубы и прокат круглой или фасонной формы. А также заготовки для дальнейшего изготовления валов.
Прокатка
Этот способ позволяет изготавливать так называемый металлопрокат, список наименований которого довольно большой, начиная от арматуры и заканчивая стальными трубами.
То, что ранее выполнял кузнец, сегодня делает прокатный стан, производя стандартизированную продукцию, поступающую в дальнейшую обработку и строительство.
Технологически это делается путем протаскивания разогретых металлических заготовок сквозь валы прокатного оборудования.
Как и при ковке, такой способ металлообработки позволяет получить требуемую форму и нужную структуру материала.
Ковка
Ковка в промышленности происходит с использованием различного оборудования и ковочных машин.
При этом габариты обрабатываемых деталей порой достигают значительных размеров и веса.
Современная ручная ковка
Несмотря на появление различных современных способов изготовления металлических элементов, ручная ковка не утратила своей актуальности и популярности. Особенным спросом пользуются изделия художественной ковки, которые использую в интерьере и ландшафтном дизайне.
Современная ручная ковка использует как старые технологические приемы, так и новые, с использованием машин.
В частных кузницах устанавливают гидравлические молоты, ускоряющие процесс обработки, а также оборудование для нарезки, сверления и прессования деталей.
Ярким примером современной ручной ковки служат изделия, установленные в Донецком парке кованых фигур. Здесь установлено более 200 фигур, сделанных кузнечным способом.
Обучиться современному искусству ковки можно тремя основными способами.
- Поступить в специализированное учебное заведение.
- Устроиться учеником к мастеру.
- Обучиться самостоятельно.
Учебные заведения есть во многих городах России: Москве, Коврове, Чебаркуле, Красноярске, Санкт-Петербурге, Барнауле и других. В Украине центрами кузнечества остались традиционно: Киев, Донецк и Львов. Также неплохим вариантом обучения станет работа с мастером. Самостоятельно можно довольно неплохо изучить основы кузнечного дела, информации сегодня очень много, но главное - это постоянная практика.
Кузнечное дело за тысячелетия прошло огромный путь эволюции от простейших способов формовки холодного металла до сложнейших станков и машин. Однако, до сих пор ручная ковка остается актуальной.
А что вы можете добавить к этому материалу? Поделитесь своим мнением в блоке обсуждений к этой статье.
Было это очень давно, ещё в каменном веке. В то время люди жили в пещерах, одевались в звериные шкуры, охотились на диких зверей. Иногда им приходилось наблюдать, как маленькая яркая небесная звёздочка вдруг начинала быстро приближаться к земле и вскоре превращалась в большой белый раскалённый шар. Мощный удар потрясал землю. Ужас охватывал всех людей, и они с криком падали на землю. Проходило довольно много времени, пока люди осмеливались поднять головы и посмотреть: всё небо было закрыто чёрными тучами из пыли и дыма, лес вокруг того места, куда упал огненный шар, пылал ярким пламенем.
Но вот кончал бушевать пожар, чёрные тучи рассеивались и люди, поборов страх, начинали ходить в горелый лес и приближаться к большой чёрной яме, которая образовывалась от огненного шара.
Вокруг таких ям люди вдруг стали находить какие-то чёрные необычные камни. Необычными они были потому, что при ударе по ним другими камнями они не кололись на куски, а как-то странно сплющивались: удлинялись и расширялись.
И начали люди делать из этих камней ножи, топоры, наконечники стрел и копий - самые необходимые вещи для их домашней жизни и охоты.
Так, много тысячелетий назад, люди впервые познакомились с железом. «Падающие звёзды» стали называть метеоритами, что по-гречески означает «парящий в воздухе», «небесный».
Куски метеоритов разыскивали. Найденный осколок клали на плоский массивный камень и били по нему другим камнем, привязанным к деревянной рукоятке. Так родилась ковка. Появились первые кузнецы.
ПЕЧИ-ДОМНИЦЫ
Прошли ещё тысячелетия, пока кузнецы научились получать железо из руд - горных пород, в которых были частицы железа.
Когда руда залегала близко к поверхности земли, для её добычи копали неглубокие ямы. А если она находилась далеко, то приходилось рыть глубокие колодцы - шахты. Труд рудокопа был очень тяжёлым и опасным. Работали под землёй. Часто случались обвалы, и многие рудокопы погибали.
Из руды железо получали в специальных печах - домни-цах. Люди работали в дыму и копоти. Надо было создать внутри домницы большую температуру. Чтобы огонь горел ярче, приходилось всё время дуть в печь. Когда-то, во вре-
По древним рисункам мы узнаёмг как плавили и обрабатывали металл.
Постепенно люди научились добывать руду под землёй.
мена рабства, эту работу выполняли рабы. Они дули в огонь через длинные трубки. Это было очень тяжело - беспрерывно дуть, находясь около огня, в дыму и жаре.
Из железа ковали серпы, косы, сошники для сохи, гвозди и разные инструменты.
Л так наши предки в домницах по лучали железо из болотных руд.
И люди придумали подавать воздух в огонь из кожаного мешка, или меха, в котором было два отверстия: переднее и верхнее. В переднее вставлялась глиняная трубка - сопло. А через верхнее отверстие внутрь меха заходил воздух. Потом это отверстие закрывали ладонью и нажимали на мешок - воздух с шипением и свистом через сопло дул в огонь.
Однако и с таким мехом работать было довольно трудно. Постепенно кожаные мехи заменили деревянными с кожаной гармошкой. Называли эти мехи - клинчатыми, так как по форме они напоминали клин. Качать клинчатые мехи было легче. На эту работу ставились обычно женщины или дети. Но всё равно работать в дыму и копоти было тяжело, иногда и обмороки случались.
Ещё много сотен лет кузнецы сами руду «ломали» да из неё железо «варили».
КУЗНИЦЫ
Шло время. Добывать руду и получать из неё железо стали мастера этого дела - металлурги. А кузнецы из готового железа ковали всякие необходимые вещи. Чтобы дождь, снег и ветер не мешали работе, кузнецы строили кузницы - небольшие домики, четыре стены и крыша.
Стены кузниц часто делали из брёвен, или из камня, или из тонких прутьев, которые обмазывали глиной. Пол в такой кузнице - утрамбованная ровная земля, потолка не было - только крыша. А в крыше оставляли щели для выхода дыма.
Хотя все кузницы внешне были разными, но внутри каждой размещались одни и те же инструменты.
Самым главным в кузнице считается горн - большая печь с открытым очагом, куда кузнец кладёт железные заготовки, чтобы они нагревались. Нагретый металл легче принимает нужную форму.
В центре кузницы находится наковальня. Это - «рабочий стол» кузнеца. Давай рассмотрим её повнимательнее (рисунок на следующей странице). Она - чугунная. Напоминает какого-то неведомого животного. И названия отдельных её частей взяты из мира животных. С одной стороны у неё торчит рог, а с другой хвост. Гладкая верхняя поверхность называется лицом. По бокам расположены рёбра. Есть у наковальни и четыре лапы. Посмотри, металлическими скобами они прикреплены к массивному пню, или «стулу», как называют кузнецы. Это для того, чтобы наковальня была устойчивой, чтобы она не упала во время работы со своего пня-стула.
Горячую заготовку из горна кузнец вынимает клещами, кладёт её на наковальню и молотком-ручником начинает быстро стучать по ней - ковать, придавать нужную форму. Если металл остынет, он потеряет пластичность, ковать его уже нельзя. Недаром появилась пословица: «Куй железо, пока горячо». Вот кузнецы и работают очень быстро.
Кроме клещей и молотка в кузнице имеются зубила - для отрубки концов металла, гладилки - молотки с гладким бойком для выглаживания поверхностей и другие инструменты и приспособления для кузнечной работы.
Постепенно усовершенствовали горн для разогревания железа. Придумали и изготовили инструменты для более сложных работ.
Наковальня - «рабочий стол» кузнеца.
При работе кузнецу часто помогает подручный-молотобоец. Иногда вместе с кузнецом работают два или даже три молотобойца. Кузнец своим молотком-ручником управляет работой молотобойцев так же, как дирижёр своей маленькой палочкой - оркестром. Куда молоток кузнеца ударит, туда и бьёт своим тяжёлым молотом - кувалдой молотобоец. А если кузнец плашмя положит на наковальню свой молоток-ручник, то и молотобоец опускает свой тяжёлый молот.
Так и работают в кузницах: кузнец по заготовке молоточком - «дзынь», а молотобоец своим молотом - «бом». И разносится по всей округе - «дзынь-бом, дзынь-бом, дзынь-бом»...
Кузнецов, которые ковали подковы и подковывали лошадей, обычно называли ковалями.
Сейчас даже в сельской местности не все ребята знают, что из себя представляет подкова и зачем вообще надо подковывать лошадей. А всего лет сто назад почти в каждой деревне был свой кузнец-коваль. Стояла его неказистая прокопчённая кузница где-нибудь в стороне от жилых домов, и целыми днями доносился оттуда перестук кузнечных молотов. Кузнец ковал подковы... Гвозди подковочные тоже он делал. И сам этими гвоздями прикреплял готовые подковы к лошадиным копытам.
Уважали люди кузнеца-коваля! Много сил и умения требовала его искусная, мастерская работа.
Сначала кузнец выковывал простые железные полоски - заготовки подков. Затем загибал их по форме копыта. Снизу делал шипы. Протягивал канавку - чтобы в неё вошли головки гвоздей. И, наконец, со знанием дела, надёжно укреплял подковы на копытах лошади.
Подковы защищают копыта лошадей от разных повреждений. Подкованная лошадь может везти больший груз и по любой дороге - каменистой, ледяной. А без подков на таких дорогах копыта лошадей скользят, быстро изнашиваются. Лошадь может в кровь поранить ноги.
Первые железные подковы появились в начале I века. Это были железные башмаки, так называемые «солеа», которые надевались на копыта и привязывались к ногам лошади ремнями. Эта «обувь» была прочной, но очень неудобной.
А до этого предохраняли ноги лошадей различными способами: японцы, например, обували копыта лошадей в соломенные сандалии; татары - в кожаные сапожки; киргизы обкладывали копыта пластинками из рога; на Руси применяли чулки, сплетённые из камыша, лыка, соломы или верёвок.
Лошади и сейчас, в наш космический век, выполняют разнообразные работы - в поле, в лесах, в горах. Они помогают в работе лесникам, геологам, врачам, пограничникам...
Там, где беспомощны тракторы и вездеходы, человека выручают лошади. И всем лошадям, нашим надёжным помощникам, нужны хорошие подковы.
Кроме того, на многих конных заводах выращивают породистых лошадей - для участия в спортивных состязаниях. Их тоже надо подковывать. Для каждого вида состязаний требуются свои особые подковы: с тремя шипами, с двумя или вообще без шипов. Зимой нужны подковы с более острыми шипами, чем летом.
Хорошая ковка повышает выносливость лошади.
Кузнечное дело постигалось не быстро. Годами шлифовали кузнецы своё мастерство. Многое надо было знать и уметь кузнецу. И сильным человеком он должен был быть, чтобы мог орудовать тяжёлым ручным молотом.
А кованых изделий требовалось всё больше и больше. Вот и стали одни кузнецы ковать только гвозди, другие - только предметы для сельского хозяйства, третьи - всевозможные ключи да замки... А самые лучшие мастера становились кузнецами-оружейниками.
Кузнецы-оружейники ковали мечи и боевые топоры, наконечники стрел и копий, выковывали шлемы и «плели» кольчуги. Наибольшее искусство требовалось при изготовлении кольчуг. Для одной кольчуги надо было отковать до сорока тысяч колечек, на их концах пробить дырочки, а после соединения с другими колечками заклепать каждое колечко маленькой заклёпочкой, или «гвоздиком», как говорили в то время.
Многие воины-дружинники были сами кузнецами и с собой в военный поход брали маленькую наковальню, молоточки, напильники и другие нужные инструменты. В свободное время они ремонтировали доспехи себе и другим воинам. Всадники надевали ещё и кольчужные чулки или металлические накладки - «поножи». Даже у лошади закрывали голову металлическими накладками - «наголовниками». В таких доспехах русские дружинники воевали с набегавшими на Русь многочисленными кочевыми племенами.
Уже тогда, в IX веке, русские кузнецы-оружейники знали секреты ковки булатных мечей и сабель. Они были такими прочными и острыми, что прорубали даже шлемы и железные кольчуги. Стоимость булатных клинков была такой высокой, что за один меч давали табун лошадей.
С конца XIV века на вооружении русской армии появляются пушки. Вначале пушки ковались вручную. Работа была очень тяжёлой - с одним кузнецом работали два или три помощника-молотобойца. Особенно стволы пушек ковать было трудно. Но работали на славу, с высоким искусством.
И в последующие века кузнецы-оружейники умножали славу русского оружия.
ВОДЯНЫЕ КУЗНИЦЫ
В XVIII веке царь Пётр I начал широкое строительство Российского флота. Потребовалось особенно много якорей и разных металлических деталей. Ковать их вручную было очень трудно, да и качество получалось довольно плохое. Вот и приказал Пётр I строить на несудоходных реках водяные кузницы, или, как их ещё называли, «самоковы вододействующие».
Реку перегораживали плотиной. В плотине делали «окно» и против него ставили большое колесо с лопастями. Вода колесо крутит, колесо вал с кулачками поворачивает, а кулачки тяжёлый молот поднимают и мехи качают.
Довольны кузнецы, теперь вода за них работает. А они только горячие заготовки из горна вытаскивают да под тяжёлый молот подкладывают.
Один водяной молот заменял двадцать здоровых молотобойцев!
Много заводов с водяными кузницами было построено в России при Петре I. Это способствовало развитию флота и армии, промышленности и торговли. В память о деятельности Петра I в городе Туле ему был воздвигнут памятник - царь Пётр изображён в виде кузнеца в кожаном прожжённом фартуке с тяжёлым молотом в руке. И надпись на том памятнике: «А о Петре ведайте, что жизнь ему не дорога, жила бы только Россия».
ПАРОВЫЕ МОЛОТЫ
В XIX веке бурно развивалась промышленность. С каждым годом требовалось всё больше и больше кованых деталей для различных машин и механизмов. Водяные кузницы уже не могли справляться со всеми заказами. Строить новые кузницы у рек не всегда было удобно, да и реки нужны были для судоходства. Вот и стали думать, как заставить работать молоты другим способом.
Люди замечали, что при кипении воды образуется пар. У чайника с кипящий водой пар поднимает крышку и вообще обладает такой силой, что может разорвать чайник, если крышка будет плотно закрыта. Но, как приспособить этот пар к работе, не знали. Только во второй половине XVIII века талантливый русский изобретатель Иван Иванович Ползунов создал первую в мире паровую машину. И ещё спустя много лет после смерти Пол-зунова английский инженер Д. Несвит на том же принципе сделал первый паровой молот.
Пар в цилиндре поднимал поршень и вместе с ним тяжёлую болванку, или «бабу», как называют её кузнецы. Когда люди видели, что пар обладает большой силой, и заставили его работать. Так был создан паровой молот.
пар из цилиндра выпускался, то тяжёлая «баба» падала вниз и ковала раскалённую заготовку.
На паровых молотах стали ковать большие детали для паровозов и пароходов - колёса, шестерни, шатуны, гребные валы. Но постепенно размеры паровозов и пароходов становились всё больше и больше. Соответственно увеличивались и их валы, колёса... Пушки тоже нужны были всё больших размеров. Поэтому требовались и более мощные молоты.
Русский инженер Н. Воронцов в середине XIX века создал самый мощный в мире паровой молот - он весил около 50 тонн. Известно, что взрослый слон весит всего 5 тонн. В 10 раз меньше!
Всем хорош был паровой молот, да вот беда: когда он работал, земля на несколько километров вокруг него дрожала. Это мешало работать другим станкам и машинам, в домах звенела на полках посуда.
Пришлось учёным и специалистам опять задуматься: чем заменить такие мощные молоты?
СОВРЕМЕННЫЕ ЦЕХИ
В современных кузнечнопрессовых цехах уже редко можно встретить кузнецов ручной ковки с молотобойцами. Нет и молотов с водяными колёсами. Теперь на помощь кузнецам пришли мощные паровоздушные молоты, гидравлические и механические прессы. Они куют и штампуют детали для тракторов и автомобилей, кораблей и самолётов, подъёмных кранов и экскаваторов...
В механических прессах электродвигатель вращает кривошипный вал, а он поднимает и опускает ползун со штампом. Штампы похожи на детские песочные формочки - только они, конечно, значительно больше и тяжелее. И делают они не куличики из песка, а штампуют детали из разогретого металла: разные шестерни и втулки, болты и гайки...
На гидравлических прессах необходимое условие для ковки создаётся водой высокого давления. Посмотри на рисунок: вода давит на плунжер и далее через боёк - на разогретую заготовку. Гидравлические прессы бывают очень больших размеров - высотой с десятиэтажный дом! Вес заготовок, которые куются на этих прессах, может достигать трёхсот тонн. Чтобы удерживать такие тяжёлые заготовки и передвигать их при ковке, применяются особые машины - манипуляторы. Они, словно сказочные драконы, своими мощными захватами, как челюстями, надёжно удерживают громадную раскалённую докрасна заготовку. Перемещают её взад-вперёд. Поворачивают в одну или в другую сторону.
Управляет таким прессом с манипулятором оператор со специального пульта. На пульте - множество кнопок. Какую из них нажать? Как не пропустить нужный момент? Оператору в работе помогает электронно-вычислительная машина, или сокращённо - ЭВМ. Без такого «умного» помощника современному кузнецу не обойтись.
Вот какой долгий путь прошло кузнечное дело: от примитивных молотов-камней до громадных ковочных прессов с манипуляторами и электронно-вычислительными машинами.
УЗОРЫ, РОЖДЁННЫЕ МОЛОТОМ
Во все времена кузнецы старались как-то украсить свои изделия: то сделают красивые завитки, то орнамент в виде точек или рисок нанесут.
Большую изобретательность и фантазию стали проявлять они уже при ковке светцов - первых осветительных устройств.
Наиболее красивыми были светцы, сделанные целиком из железа. Вечерами, когда в светец вставляли лучинки и зажигали их, то на фоне тёмной избы такой светец казался пером сказочной жар-птицы.
Прошло время, и вместо лучин появились свечи.
Светцы заменили на подсвечники, которые ставили на столы, подвешивали на стены или к потолку. Многие подсвечники были сделаны с большим изяществом и вкусом. Появились мастера художественной ковки.
Кузнецы украшали и дома.
Над входной дверью устанавливали козырёк или зонтик с затейливым кованым узором.
По краям крыши крепили свесы из просечного железа. А по гребню крыши шла коньковая решётка с флюгером или навершием. Дымовая труба украшалась сказочным дымником с петушком. Сливные трубы имели воронку в виде пышной короны, а слив изображал пасть дракона.
Ворота и калитку отделывали как можно лучше - ведь с них начинался дом.
Вместо обычных петель делали красивые жиковины с завитками. Ручки отковывали в виде массивных колец с бусиной - утолщением посередине. Такие ручки назывались стука-лами, так как ими же и стучали в дверь при необходимости. Под бусину устанавливали подстукальник в виде узорчатого металлического кружка. Замочная скважина закрывалась личинкой - красивой пластинкой из листового металла.
Наибольшего расцвета художественная ковка в России достигла в XVIII - XIX веках, когда строилось много дворцовопарковых ансамблей. Выдающиеся архитекторы - Растрелли, Ринальди, Воронихин, Росси, Стасов, Казаков, Баженов - при создании дворцов и парков разрабатывали и рисунки для оград и ворот. А кузнецы воплощали их замыслы в металл.
Кузнецам-художникам нужно было отковать сотни отдельных завитков и цветов, а затем собрать всё в единое целое при помощи заклёпок или перехватов. Сколько мастерства требовалось при этом!
Решётка Летнего сада в Ленинграде считается одной из самых красивых решёток мира. Ковали её тульские кузнецы. Любоваться этой оградой приезжали даже из-за границы.
И в последующие века русские кузнецы не переставали удивлять мир своим мастерством.
На выставке в Париже в 1900 году премию Гран-при получила железная пальма. Её всего за две недели выковал из одного куска рельса донецкий кузнец А. Мерцалов. Эта веерная пальма была настолько похожа на настоящую, что вначале многие посетители выставки проходили мимо неё. Но когда узнавали, что пальма из железа, то восторгам не было конца. Теперь эта пальма украшает один из залов музея Ленинградского горного института.
МУЗЕЙ КУЗНЕЧНОГО ИСКУССТВА
Подмосковная станция Салтыковка. Деревянный двухэтажный дом - бывшая дача профессора А. И. Зимина. Крупный учёный А. И. Зимин был основоположником советской школы кузнечно-прессового машиностроения. Теперь здесь находится Музей кузнечной науки и техники. В его залах можно увидеть кузнечные изделия старинных и современных мастеров, познакомиться с инструментами кузнецов.
Вот каменные молоты и наковальни, похожие на те, что были в каменном веке. Рядом - железные наковальни, мехи и инструменты столетней давности. Современные горны и молоты, поражающие своими размерами. И повсюду - на стенах, на полках и стеллажах размещены всевозможные изделия сельских кузнецов, кузнецов-оружейников, кузнецов-ковалей, кузнецов-медников, кузнецов-гвоздочников, кузнецов-замочников и, конечно, изделия кузнецов художественной ковки, отличающиеся исключительно высоким уровнем исполнения.
Рядом с кольчужными чулками можно увидеть серпы и косы, кованые гвозди и подковы, замки, самовары, светцы, подсвечники...
А сколько здесь изящных художественных изделий!
На улице, около дома-музея, можно осмотреть крупные кованые детали - для самолётов и разных машин. А в глубине дачного участка виднеется кузница и навесы - с рабочими местами кузнецов.
Каждый год в музее проводятся Всесоюзные фестивали и праздники кузнецов художественной ковки. На них приезжают кузнецы из многих городов и сёл нашей страны. Кузнецы-художники прямо на глазах у гостей и участников фестиваля куют различные изделия: розы, подсвечники, подковы...
Как не восхититься мастерством современных кузнецов!
|||||||||||||||||||||||||||||||||
Распознавание текста книги с изображений (OCR) -
творческая студия БК-МТГК.
Одна из древних, профессия кузнеца была чрезвычайно важной в деревне. Практически каждый крестьянин не раз в году обращался в кузницу для починки сельскохозяйственного инвентаря, изготовления каких-либо предметов или утвари из металла, а также для подковывания лошадей. Но, несмотря на свой сугубо утилитарный характер, кузнечное ремесло в народном сознании было овеяно тайнами и наделялось совершенно необычными свойствами. Это отношение к кузнечеству сложилось в давние времена и объясняется тем, что оно воспринималось как высшее умение, искусство, связанное с преобразованием такого непростого материала, как металл.
В мифологических представлениях обработка железа и создание оформленных предметов из него, наряду с некоторыми технологическими процессами в других областях человеческой деятельности - типа выпекания хлеба, тканья полотна, изготовления горшков и подобного, - соотносится с актом творения мира и преобразования его из хаотического состояния в космическое, то есть упорядоченное. Преобразовательная сущность кузнечества оказывается, согласно мифологическому мышлению, одной из черт, определяющих божественное начало этого ремесла. Не случайно в мифопоэтических текстах прослеживается даже причастность кузнечества к созданию ландшафтных объектов. Эта идея реализуется, в частности, в восточнославянских преданиях этиологического характера о возникновении рек и Змиевых валов - древних укреплений в Северном Поднепровье. Так, согласно украинскому преданию, Бог послал на землю чудовищного змея, который стал требовать здесь принесения ему в жертву людей. Когда пришел черед царевича, тот, читая молитву, бежал от змея и укрылся в кузнице, где в это время святые Борис и Глеб выковывали для людей первый плуг. Змей вышиб языком дверь кузницы, но святые успели ухватить его раскаленными клещами за язык и запрягли в плуг. Этим плугом они провели борозду, которая и получила называние Змеиного вала. Другой вариант этого предания рассказывает о Божьем ковале Кузьме-Демьяне, который заставил Змея подобным же образом пропахать землю до самого Черного моря, после чего дал ему выпить полморя воды, и тот лопнул, превратившись во множество мелких змей.
В народной среде кузнечное дело воспринималось как магическое действо: оно было связано со стихией огня, с умением использовать ее силу при обработке одного из самых твердых материалов, а также со способностью придать металлу большую, чем природная, крепость путем закаливания в воде. Сам кузнец в крестьянском сознании наделялся необычной силой. Предполагалось, что он владеет тайными знаниями, не доступными простому человеку. Представления о мастерстве и особом знании кузнеца отразились в народной пословице: «Не кует железа молот, а кует кузнец».
Борис и Глеб на конях (вторая половина XIV в.).
Секреты кузнечного дела были связаны с термической обработкой металла, с испытанием металлических изделий на излом и другими технологическим процессами. Обычно знание ремесла передавалось по наследству, но, в связи с необходимостью, продиктованной спецификой кузнечного труда, мастер мог брать в подмастерья подростков и со стороны. Основные профессиональные приемы осваивались непосредственно во время работы, при наблюдении за старшим и следовании его указаниям. Вместе с тем, согласно рассказам кузнецов, ученик получал не только технические умения, но в какой-то момент во время работы ему вдруг открывалось и магическое знание. При этом оно исходило не из наставлений мастера; нередко подмастерье сам не понимал, каким образом знание входило в его сознание. В попытках объяснить этот феномен мотив получения магического знания приобретает мифологическое звучание через образ какого-либо видения или голоса. Так, один ярославский кузнец следующим образом передавал рассказ своего отца об этом: «У меня отец кузнец был, только начал работать в кузнице. Топор ковали, а никак не получалось. Тут-то и услышал голоса, дескать, один одного и спрашивает: «Ковали?» - «Ковали». - «А в песок совали?» - «Совали». Вышел - никого нет. А кто подсказывал, не знаю. И дошло до него, что надо в песок совать! Вот работаешь, и предъявлением каким-то явится. А выйдешь - никого и нету»
Фрагмент «Благовещения». Мозаика Софийского Киевского собора
Каждый кузнец, действительно, имел и тщательно оберегал свои профессиональные секреты. Любой мастер без труда мог отличить свою работу от чужой. При этом в отношениях между кузнецами прослеживались четко установленные этические нормы, не позволяющие, в частности, переманивать клиентов. Когда в кузницу приходил новый посетитель, мастер, увидев чужую работу, по негласному обычаю отправлял пришельца к тому, кто его обслуживал раньше.
Простые люди были уверены, что у кузнецов есть и специальные заклинания. Однако и сам кузнец, помимо использования иррациональных приемов и профессионального чутья, должен был владеть силой и быть ловким. Неслучайно в народных говорах, например в тверском, «ковалем» называли бывалого, ловкого, опытного человека вообще. О силе же кузнечных дел мастера в шутку говорили: «У кузнеца рука легка? Была бы шея крепка!»
В традиционном сознании образ кузнеца и кузнечный труд были мифологизированы. Об этом свидетельствуют сохранившиеся в фольклорных произведениях - сказках, обрядовых песнях и приговорах, заговорах - мотивы перековывания кузнецом грубого голоса в тонкий, старого человека на молодого, а также выковывания брачных уз, судьбы или жизни вообще. У украинцев, например, повивальная бабка, обмывая новорожденного сразу после появления его на свет, приговаривала: «Спасибо, тебе, коваль, что ты нам дитину сковал». Мифологизированная картина возникновения жизни под ударами кузнечного молота изображается в сказке, где обычно фигурируют волшебные кузнецы: «Сорок кузнецов, как ударят сорок раз - и родятся тотчас сорок военных солдат, вооружены и на бой готовы». Функцией этих кузнецов является создание необычной воинской силы, защищающей сказочное государство от «чужих». Продуцирующая символика кузнеца отразилась и в русской поговорке о рождении детей: «Был бы коваль да ковалиха, будет и этого лиха!» В этом плане показательно также, что в народных говорах слово «ковач» применялось для обозначения самца любого животного. Связь образа кузнеца с эротической символикой, а соответственно и с идеей жизни обнаруживается в устойчивой для святочной традиции ряженья игре «в подковывание девок» «кузнецами». В связи с этим примечательно, что народное выражение «подковать девку» означает «вступить во внебрачную связь».
В фольклоре овладение кузнечным мастерством подчас осмысляется как необходимость для воплощения в жизнь судьбы «настоящего» героя. Так, в волшебных сказках встречается мифологический образ мужичка с ноготок с бородой с локоть, который насильно заставляет молодых героев «молотовничать», то есть учиться кузнечному ремеслу. Этот мотив в сказке, по-видимому, связан с архаическими обрядами переходного характера, санкционирующими повышение социовозрастного статуса индивида. Научение же сказочного героя искусству «молотовни-чания» дает ему возможность проникнуть в тридевятое царство, где не дозволено быть простому человеку, и познать то, что неизвестно никому. Сказка о Лихе одноглазом рассказывает о любопытном кузнеце, который, благодаря хитрости и своему мастерству, оказывается способен победить персонифицированный образ Горя, пожирающего, как и Смерть, людей, и тем самым спасти свою жизнь:
Кузнец и портной шли, шли, зашли в лес, в густый, темный, <…> видят: изба стоит большая. Ночь; некуда идти. «Сём, - говорят, - зайдем в эту избу». Вошли; никого там нету, пусто, нехорошо. Сели себе и сидят. Вот и идет высокая женщина, худощавая, кривая, одноокая. «А! - говорит. - У меня гости. Здравствуйте. <…> Ну, хорошо; будет что поужинать мне». Они перепугались. Вот она пошла, беремя дров большое принесла, <…> поклала в печку, затопила. Подошла к ним, взяла одного, портного, и зарезала, посадила в печку и убрала.
Кузнец сидит и думает: что делать, как быть? Она взяла - поужинала. Кузнец смотрит в печку и говорит: «Бабушка, я кузнец». - «Что умеешь делать-ковать?» - «Да я все умею». - «Скуй мне глаз». - «Хорошо, - говорит, - да есть ли у тебя веревка? Надо тебя связать, а то ты не дашься; я бы тебе вковал глаз». <…> Взял он толстую веревку да этою веревкой скрутил ее хорошенько. <…> Вот он взял шило, разжег его, наставил на глаз-то ей на здоровый, взял топор да обухом как вдарит по шилу. В мифологических рассказах кузнец выступает как «знающий», то есть обладающий магическим знанием. Так, согласно поверьям, он мог опознать среди местных жителей ведьму: в народе считали, что черти ездят на «бабах»-ведьмах и подковывают их у кузнецов. Вот в такой-то ситуации кузнец и мог узнать по ноге кого-либо из деревенских женщин. Рассказ кузнеца об этом вполне мог послужить реальному обвинению в колдовстве и привлечь названную женщину к наказанию.
Владение магическими знаниями и силой в крестьянском сознании нередко объяснялись связью кузнеца с демоническими существами. До начала ХХ века сохранялись представления о том, что кузнец вступал в особые отношения с нечистой силой - лешим, водяным, чертом. Народная пословица гласит: «Умудряет Бог слепца, а черт кузнеца». Опасная, согласно народным представлениям, сущность самого кузнечного ремесла обнаруживается и на уровне фактов языка. Так, в местных говорах известны слова «ков» и «ковы», означающие соответственно «вредный замысел» и «коварные, злые намерения»; а слова «кознь» и «коварный» произошли от глагола «ковать». Все это объясняет тот факт, что в народе профессия кузнеца приписывалась инородцам и иноверцам, прежде всего цыганам. Демонологизация кузнечного дела объясняется соотнесенностью профессионального орудия труда горна с адским пеклом. Не случайно в одной из русских легенд кузнец называет черта «земляком». Увидев в церкви изображение черта в сцене страшного суда, он «намалевал» себе в кузнице такого же и всякий раз, приходя работать, приветствовал нечистого: «Здорово, земляк!» Это доброжелательное отношение кузнеца к черту обеспечивало благополучие в его работе. Традиционно женщины старались обходить деревенскую кузницу стороной, полагая, что там манит нечистый.
Кузнец и черт - довольно устойчивая пара персонажей в русских сказках, легендах и быличках. Здесь черт выступает в качестве подмастерья кузнеца, попутчика или клиента, которому нужна кузнечная работа. В вологодской сказке рассказывается, например, о деловых отношениях этих персонажей:
Ноцью приехал на Кузьму и Демьяна, цорт приехал на ве-шаном цоловеке к кузнецу. «Куй», - говорит. Кузнец посмотрел, а нога-то цоловецья, сразу и страшился, а цорт говорит: «Куй, куй, паря, не бойся». Подобные рассказы основаны на поверьях, что черти для езды вместо лошадей использовали самоубийц, утопленников, удавленников, умерших от опоя, ведьм. В таких повествованиях, как правило, отмечается, что лошадь не дает себя подковать, и не всякий кузнец может с ней справиться. Крестьяне также полагали, что если клиент ушел от кузнеца, не сказав ни слова, не поблагодарив за работу, не расплатившись, то это был не человек, а черт. Истории о невозможности подковать лошадь служили своеобразным оправданием для неудачливого кузнеца: если с лошадью никак не справиться, то утверждали, что она чертова, да и не лошадь вовсе. Однако в народе считали, что настоящий профессионал, который обладает магическим знанием и специальными приемами, должен справиться и с демонической, и с обычной, но норовистой лошадью. Вот одно из описаний необычного мастерства кузнеца:
С приметам кузнецы ковали. Мне дядя рассказывал: «Возил я лошадь к трем кузнецам. За ногу не могут взять: дикая. Привел к четвертому. Тот говорит:
Ко мне не к первому ведешь?
Нет, к четвертому.
Провел кузнец рукой от головы лошади до ног. И все ноги она дала, не сопротивлялась: знал что-то кузнец. С приметам!» Наряду с благосклонным отношением кузнеца к черту в фольклоре в большей степени представлены мотивы соперничества и противоборства этих двух персонажей. В тамбовском поверье Илья Пророк выступает в роли кузнеца, который кует громовые стрелы и поражает ими чертей: поэтому черти не любят кузнецов, а молния никогда не ударяет в кузницу. Распространенным в фольклоре является мотив «кузнецы бьют молотами плененных чертей». В сказках и мифологических рассказах кузнец нередко обманывает и прогоняет черта. Зная нелюбовь к себе, черт старается с помощью своих необычных умений перехитрить кузнеца и поставить в безвыходное положение на грани смерти, и только при обещании перестать издеваться над ним и относиться к нему с уважением он спасает кузнеца от неминуемой казни. В легендах и сказках черт-подмастерье иногда знает кузнечное дело лучше самого хозяина. Он может выполнять работы, вероятность которых допустима только с точки зрения мифопоэти-ческого сознания: перековывает старых на молодых, калек на здоровых, уродливых на красавцев. Вот как это описывается в одном из текстов:
Раз как-то не было хозяина дома, а в кузнице оставался один работник. Видит он - едет мимо старая барыня, высунул голову из дверей и давай кричать: «Эй, господа! Вы пожалуйте сюда; здесь новая работа открывается, старые в молодых переделываются». Барыня сейчас из коляски да в кузницу. <…> «Ну, вот тебе деньги, сделай из меня молодую». Нечистой взял деньги, посылает кучера на деревню: «Ступай, - говорит, - притащи сюда два ушата молока»; а самоё барыню схватил клещами за ноги, бросил в горн и сжег всю дочиста, только одне косточки и остались. Как принесли два ушата с молоком, он вылил их в кадушку, собрал все косточки и побросал в молоко. Глядь - минуты через три выходит из молока барыня, да молодая, да красивая! Не зная «чертовых» хитростей, кузнец попытался «перековать» старого барина, но от того остались только обгорелые косточки. Тут-то работник и пришел на помощь хозяину, потребовав, однако, с кузнеца клятву не бить черта молотом и «держать честь» к нему. В другом варианте этого сюжета черт под видом цыгана нанимается к кузнецу и показывает невиданное мастерство: сковывает ногу хромому атаману, перековывает калек в здоровых, безобразных в красавцев. Он оказывается отменным подмастерьем - десять против него не сработают. А сам кузнец-хозяин только смотрит и деньги за работу пересчитывает. Сказка тем не менее завершается тем, что кузнец после помощи «цыгана» в переделывании дряхлого старика в молодца швыряет изображение нечистого в огонь: «…с той поры черт почернел еще хуже, и любимым местом его стали кузнечные трубы».
Постоянная надобность крестьян в кузнечной работе, отразившаяся в поговорке: «Кузнецу, что козлу, везде огород», а также хорошая оплата за труд обусловили представление о зажиточности кузнецов. Статус кузнеца как богатого человека запечатлен в русских поговорках: «У кузнеца, что стукнул, то гривна», «Муж кузнец, жена барыня». В подблюдных песнях образ кузнеца символизирует богатого жениха:
Идет кузнец из Питера,
Одна пола - во сто рублей,
Другая пола - во тысячу,
Самому кузнецу - и цены нет.
При рассмотрении образа кузнеца нельзя не обратить внимания на мифологические характеристики материала, с которым связана кузнечная работа. Железо - один металлов, который в традиционной культуре издревле наделяется не только положительными свойствами, но и высоким сакральным статусом. Этот металл является одним из универсальных оберегов, что объясняется его прочностью, твердостью, долговечностью, связью с огнем. Железные предметы часто применяют в качестве оберега людей, находящихся в переходном состоянии: беременных, рожениц, новорожденных, молодых на свадьбе. Так, чтобы избежать сглаза, беременные носили кусок железа за пазухой. Для предотвращения порчи предметы из железа клали в постель или под кровать роженицы, а также в колыбель новорожденного или под нее. Для этого могли использовать колющие и режущие вещи, имеющиеся в любом крестьянском хозяйстве: иглу, нож, ножницы, топор и подобные. Оберегом от нечистой силы и дурного глаза служили металлические украшения и звенящие бубенчики на некоторых деталях костюма невесты, поддужные колокольчики в упряжи свадебных повозок. В Святки девушки, отправляясь гадать в особенно опасные, согласно народным представлениям, места, обязательно захватывали с собой кочергу, сковороду или сковородник, чтобы защититься от активной в это время нечисти. При обряде опахивания женщины, составлявшие процессию, с помощью металлической утвари и орудий труда - печных заслонок, сковородок, лезвий кос и других - создавали лязгающие звуки, что должно было, по поверьям, отогнать коровью смерть от деревни. Подчас спасти человека могло не наличие у него металлических вещей, а лишь упоминание о них. Так, на Русском Севере верили, что если человек тонет, чтобы его водяной не затянул в воду совсем, надо вслух перечислять любые известные ему железные предметы. Как обладающие защитной силой предметы из железа часто упоминаются в текстах заговоров: это «высокие железные тыны», «крепкие замки» и подобные.
Соответственно признакам крепости, прочности, долговечности железо в традиционной культуре считалось символом здоровья; не случайно существует метафорическое выражение «железное здоровье». В связи с этим железо, как и другие металлы, широко использовалось в лечебной практике.
С другой стороны, из-за признаков холодности, неподвижности железо в мифопоэтическом сознании противопоставлялось живой природе и воспринималось как элемент «мертвого мира». Поэтому в народных представлениях оно нередко выступает как атрибут нечистой силы. Согласно севернорусским верованиям, атрибутом русалок являются железные крюки, которые они держат в руках; у полудениц - сковороды, у лешачихи - железный гребень, у шуликунов - железные колпаки и палки с крюками. Иногда даже образы мифологических существ и мифологизированных персонажей в народном воображении наделяются железными частями тела: у колдунов и чертей - зубы, у полесских русалок - груди. Представления о потустороннем происхождении железа связаны, кроме того, с добычей железа из-под земли, а также с полудемоническим статусом кузнеца, превращающего бесформенный металл в предметы человеческого быта.
Покровителями кузнецов и кузнечного ремесла в народной традиции считались святые Косма и Дамиан. Ко дню их памяти - 1/14 ноября - мастера кузнечного дела обычно выполняли обет-ные работы, а вырученные деньги раздавали нищим или покупали на них свечи, чтобы поставить к иконе своих святых покровителей. Сам день Кузьмы и Демьяна, как полагали в народе, был опасным для кузнецов. В этот день они никогда не работали. Неслучайно в приведенной выше вологодской сказке клиентом, приехавшим к кузнецу в ночь на Кузьму и Демьяна, оказывается черт, а его «лошадь» - «вешаным цоловеком». В народном календаре день памяти этих святых воспринимался как начало зимы и связывался с наступлением холодов и установлением санного пути. Отсюда многочисленные пословицы, относящиеся к этому дню: «Козьма и Демьян с гвоздем», «Козьма-Демьян с мостом», «Козьма-Демьян подмостят» и другие. Все эти пословицы изображают святых как особых кузнецов, работающих не в рамках кузницы, а в природном пространстве.
После празднования Кузьминок, посвященных Кузьме и Демьяну, для кузнецов наступала жаркая пора работы, связанной с приведением в порядок орудий труда после уборочного сезона, а также с подковыванием лошадей и ремонтом средств передвижения, предназначенных для зимнего периода.
Произведении из кованого железа XVII-XVIII столетий имеют историческую и художественную ценность. В них оригинальность художественных образов получила мастерское воплощение в материале. Использование различных способов орнаментации, богатство и разнообразие узоров, чувство формы предмета позволяют отнести их к лучшим достижениям русского художественного металла.
Русское кузнечное ремесло имеет давние традиции. Сложилось оно еще в глубокой древности. Веками накапливался опыт, совершенствовалась техника кузнечного дела. Нехитрыми, но требующими определенных значительных навыков способами из кованого железа изготовляли различные предметы: гнули толстые пруты для светцев и воротных колец, ключей и сечек, ковали и вытягивали железные ленты для сундуков и ларцов.
Проследить развитие кузнечного дела как одного из видов народного творчества во всей полноте и последовательности трудно - до нас дошло ограниченное число памятников. Определить время и место их производства бывает также довольно сложно, поскольку сходные по своему характеру и приемам орнаментации изделия встречаются в разных районах.
На протяжении многих веков в России существовали промыслы по обработке железа. История их возникновения и развития связана с источниками сырья, с ростом добычи руды и выплавки железа.
Спрос на изделия кузнечного художественного ремесла был большим, сбыт их обеспечивала широкая торговля. Развозились они по всей России. В XVI- XIX веках значительные кузнечные производства были сосредоточены в Москве, Устюжне Желознопольской, Великом Устюге, Туле, Ярославле, Нижнем Новгороде. В каждом из этих центров складывались свои традиции, были свои талантливые и умелые мастера.
В жизни городов и сел ремесло кузнеца играло значительную роль. Мастера могли подковать лошадь и сделать плуг, выковать ограду и изготовить новый замок. Но безвозвратно ушли в прошлое имена тех, кто умелыми руками выполнял удивительные по красоте изделия.
Испокон веков на Руси почиталось ремесло кузнеца. Отношение к нему было особенное. Занятие это всегда вызывало в народе затаенный интерес, труд мастера окружала некая дымка таинственности и загадочности. Не зря, наверное, в русских сказках и песнях самым хитрым и умным был мужик-кузнец.
Вероятно, поэтому умение выплавить руду, верно угадать добавки к железу, температуру нагрева признавалось чуть ли не чудодейственным. И, быть может, по праву Кузнецов можно считать первыми металлургами и химиками. На Руси рано было налажено производство кричного железа, называемого так от слова «крица»- куска металла, получаемого при обработке руды. После того как механическим путем из него удаляли шлак, раскаленную болванку подвергали ковке.
Помещения для кузниц были всегда прочными и надежными. Находились они обыкновенно за пределами селения или города. Ведь кузнечное дело связано с огнем, поэтому часто кузницы строились ближе к озеру или реке, на случай пожара. Иногда они были просто земляными. Но вы-строенные из сухих, крупных бревен служили восемьдесят-сто лет. Но зря в народе говорили: «Две избы переживешь, а кузницу пережить трудно».
Необходимую принадлежность любой кузницы составлял горн - кирпичная печь с отверстием для воздуховодной трубы - мехов. Оборудование мастерской несложно: наковальни, молотки различной величины и веса, напильники и зубила, клещи и щипцы для держания раскаленных болванки и подковки. Мастер редко работал один. Только при ковке мелких изделий он мог обойтись бел помощника. Подручный обычно подкладывал угли, зажигал и раздувал огонь, приводил в движение мехи. Кузнец же бросал в огонь кусок железа и накаливал его добела. Если кусок железа был невелик, то одной рукой кузнец вынимал его клещами и клал па наковальню, а другой ударами молота выковывал предмет желаемой формы. Эта операция требовала немалых физических усилий и сноровки. Если ковался большой кусок, то подручный оставлял мехи, брал молот и работал вместе с кузнецом. Несколько раз переходило железо из огня на наковальню, а затем снова возвращалось в огонь для дальнейшего накаливания. По окончании ковки мастер опускал изделие в воду. Затем следовали операции по сборке и отделке изделия. Это труд сложный и кропотливый. Еще с древнейших времен мастерам были известны такие приемы, как сварка, обточка, резка, полировка, пайка. Знание этих приемов обработки давало возможность изготовлять различные инструменты, оружие, предметы быта.
В коллекциях художественного металла наиболее ценными являются изделия русских кузнецов XVII-XVIII веков. Это самые разнообразные по назначению и формам бытовые вещи - сундуки, светцы, сечки, ключи, личины замков и др. Они позволяют судить о высоком мастерстве безымянных ремесленников.
В XVII-XVIII веках кузнецы использовали различные способы украшения изделий. Они пробивали сквозные узоры на железных полосах, покрывали гладкие поверхности насечкой и гравировкой.
Чертами определенного стилистического единства обладают изделия мастеров Великого Устюга. Исстари славился город искусными ремесленниками. Но особенно знаменит он был своими кузнецами. До сих пор названия городских улиц (Кузнечная, Кузнецовский переулок) хранят память о местных мастерах. Здесь делали прочные и надежные сундуки, окованные металлическими пластинами, благодаря которым они выглядели нарядными и красивыми; выполняли замки, кованые решетки, различные мелкие и крупные декоративные украшения.
Но особенно высоко ценились великоустюгские сундуки, которые делали на заказ и преподносили в качестве подарков. В них хранили ценности и документы, поэтому часто в деревянный остов врезали хитроумные замки.
Известны сундуки двух типов - ларцы-«теремки» и «подголовники». Самой распространенной и характерной формой был «теремок» с четырехскатной крышкой. «Подголовники», которые ставили в изголовье, имели прямоугольные основания и с лицевой стороны покатые крышки. Наружные стенки сундуков окрашивали краской, обтягивали кожей, покрывали слюдой, а поверх околачивали просечными железными листами. Часто весь сундук сплошь опоясывали железными пластинами. В обоих случаях они подчеркивали форму и пропорции вещи.
Орнамент на железных полосах составляли фигурные завитки, причудливые листики. Они, как правило, располагались в определенном ритмическом порядке. Затейливые узоры наносили на железный лист и специальным пробойником прорубали. Эта работа требовала точного глаза и высокого мастерства.
Тонкие прорезные узоры украшали дверные и сундучные петли, наружные части замков и задвижек, церковную утварь.
Навершие хоругви укрепляло полотнище знамени. Место производства представленного образца неизвестно, но в его оформлении применены сходные воликоустюгским ларцам приемы орнаментации. В треугольную форму органично вплетен узор из симметричных волнистых побегов с мелкими завитками. Мотивам придаются мягкие, плавные очертания.
Характерна повторяемость одинаковых элементов, сложность рисунка переплетающихся стеблей, листьев. Растительные формы обобщены. На просвет орнамент напоминает легкую ажурную ткань.
Иногда просечную технику использовали в комбинации с гравировкой. К интересным и немногочисленным изделиям этого вида относится врезной замок XVIII века. Его наружный щиток по форме напоминает секиру. Контуры предмета определили расположение награвированных насечек и прорезного узора. В рисунке растительных завитков много общего с орнаментами железных полос для оковки сундуков. Массивный щиток замка украшен ажурным прорезным узором. Мелкие завитки на фоне слюдяной подкладки выглядят легкими и изящными. Чтобы оттенить сквозной орнамент, мастер покрыл гладкую поверхность щитка мелкими углублениями в виде точек, которые выполнены с помощью специального инструмента - острого чекана. Рисунок, намеченный точками, контрастирует с пластически обработанным сквозным узором.
Прорезные орнаменты были разнообразными. В украшении железных лент и замков они мелкоузорные, обобщенно растительного характера. В оформлении же личины замка мастер использовал крупный растительный мотив. В причудливом узоре личины, обрамлявшей отверстие для ключа, широкое и плавное движение стебля подчеркнуто пышными формами цветов. Обобщенный характер орнамента достигается плоскостной трактовкой деталей, а сквозной фон выявляет рисунок, его линейность, четкий силуэт.
В убранство интерьеров соборов и церквей немаловажную роль играли подвесы и кронштейны для светильников и паникадил. Подобные украшения получили особое распространение в XVII-XVIII веках. Эти произведения дают возможность высоко оценить технические достижения мастеров, их художественное чутье в создании предметов объемных, рассчитанных на обозрение в пространстве.
Кованые кронштейны с деталями, выполненными из листового железа, укреплялись в стенах. Крупные, с изрезанными острыми краями листья скрывали изогнутый прут, к которому подвешивали лампаду. Цветы и побеги приклепаны к стержню в разных направлениях, поэтому кронштейн как бы парит в воздухе, напоминая растение с пышными цветами. Закругленные края бутонов и отогнутые листики четко обрисовываются светотенью.
Динамичность, собранность композиции можно отметить в подвесе для паникадила. Упругие, обращенные в разные стороны завитки и тонкие железные пластинки-листики симметрично расположены по сторонам витого стержня и подчеркивают направленность закручивающихся внутрь спиралей. С помощью простых лаконичных средств достигается декоративная выразительность предмета.
Рассматривая изделия кузнецов, мы встречаем вещи, очень близкие по формам и орнаментам, но в ряду похожих предметов не найдем абсолютно одинаковых.
Стремление к организованности и четкости композиций и форм орнамента заметно и в художественном оформлении повседневных предметов быта XVII- I XVIII веков.
Рукоять сечки для рубки капусты украшена конскими голова. Их изображения связаны с древними магическими представлениями людей. Образ коня в народном искусстве наделен силой и смелостью. Он был символом - «оберегом», охраняющим от всего дурного и горестного. Гибкие головки животных и крупные завитки по сторонам сечки придают предмету красивые очертания. Ритмическая повторяемость спиралевидных завитков объединяет украшение верхней части сечки с мягким овалом лезвия. Здесь господствует пластическое равновесие масс, симметрия, лаконичная ясность силуэтов.
Руками кузнецов создавались и светцы - некогда распространенный предмет домашнего обихода, своеобразное приспособление для освещения помещения. Без лучины, медленно сгоравшей и падавшей в корытце с водой, трудно представить себе деревенскую избу. Ни один дом не обходился без подобной «светильни». Березовые или сосновые щепки вставлялись в железные светцы. При этом металлический стержень, к которому крепились держатели, внизу заострялся так, чтобы его можно было вставить в специальную подставку или закрепить в бревенчатую стену дома. В отдельных случаях стержни приваривались к круглым кольцеобразным основаниям. Своими пропорциями и силуэтами светцы вызывают ассоциацию с легкими расцветшими бутонами на высоких ножках. Застывший цветок в своих фигурных побегах скрывает держатели для лучин. Обычная высота светцев не превышает 1-1,3 метра, по они всегда кажутся выше, напоминая цветы, стремительно растущие ввысь. Этому впечатлению во многом способствует соразмерность завитков, попарно закрепленных по всей высоте стебля.
На одном из светцев верхняя часть решена в виде стилизованной женской фигуры. Подобное изображение - явление исключительное. Возможно, фигура эта олицетворяет мать сыру землю, образ, символизирующий природу. При всем лаконизме, декоративной выразительности силуэта изображение сохраняет отголоски своего древнего содержания.
И. Богуславская, В. Пушкарев — «Добрых рук мастерство»
Введение
Зарождение и становление кузнечного дела
В представлении современного читателя ковка – это обычно изготовление подков для лошадей. Но мало кто знает, что древние кузнецы были творцами таких жизненно важных хозяйственных и военных изделий, которые не только служили человечеству многие сотни лет без существенных изменений, но и способствовали развитию общества. Так, например, многие изделия, пришедшие к нам из каменного века (нож, скребок, пила, шило, топор, молоток и т. п.) и воплощенные позже кузнецами в металле, продолжают служить человечеству и в настоящее время. А такое изделие, как лошадиная подкова, появившаяся в Европе в начале VIII в., было по значимости приравнено историками к изобретению паровоза, так как подкованная лошадь могла работать с увеличенной тягловой силой на любых почвах, не ломая и не изнашивая копыт. Освоение железа повлекло за собой большие изменения в культурной и хозяйственной жизни всех народов; например, кованый сельскохозяйственный инструментарий – вилы, тяпки, лопаты, грабли, косы, серпы, сошняки, бороны, плуги с железным лемехом и т. д. – поднял сельское хозяйство на новый технический уровень и существенно повысил продуктивность земледелия. Племена и народы, которые раньше других осваивали секреты ковки, получали большие преимущества во всех видах деятельности. Ковка доспехов и оружия в районах, где добывалась железная руда и имелся древесный или каменный уголь, значительно повышала боеспособность, что позволяло расширять территорию и создавать сильные государства.
Кузнечное дело – самое древнее ремесло, связанное с обработкой металла. Впервые человек начал ковать самородные и метеоритные металлы еще в каменном веке. Ряд музеев мира, а также Институт истории материальной культуры РАН имеют в своих фондах кузнечные инструменты тех далеких времен: небольшие круглые камни – молоты и овальные плоские массивные камни – наковальни. При микроскопическом исследовании поверхностей этих инструментов были обнаружены следы самородного металла. На рельефах древних египетских храмов можно видеть кузнецов, работающих каменными молотками (фото 1.0.1 см. вкл.). Однако точное время зарождения кузнечного мастерства на планете указать невозможно.
Задолго до новой эры люди начали изготовлять изделия из самородной меди, серебра и золота, обладающих высокой пластичностью. На территории бывшего СССР самородная медь в те далекие времена была известна в районах современного Казахстана, на Урале, Кавказе, Алтае и в некоторых районах Якутии. В этих местах и обнаружены археологами остатки первых орудий, выкованных из меди. Относительно недавно археологи обнаружили древнейшую мастерскую каменного века по обработке самородной меди в Карелии. Древние кузнецы, используя каменные молоты и наковальни, свыше 5 тыс. лет назад ковали из меди изделия для рыбной ловли и быта: рыболовные крючки, ножи, шильца и другие мелкие предметы. В районе Молдавии и Правобережной Украины по берегам рек Днепра, Днестра и Прута находится один из древнейших очагов обработки меди эпохи развитой трипольской культуры (IV–III тысячелетия дон. э.). В этот период мастера уже применяли упрочняющий наклеп рабочих поверхностей медных орудий, что значительно повышало их твердость. Это позволило постепенно вытеснить каменные орудия. Указанный период характеризуется разнообразием кованых, литых и комбинированных изделий, таких как кузнечные зубила, ножи, боевые топоры, черешковые наконечники стрел, браслеты, пряжки и т. п.
В начале III тысячелетия до н. э. племена, жившие на территории Армении, на Кавказе, уже получали кричное железо из руд путем прямого восстановления. В качестве руд они использовали легкодоступные залежи бурого железняка, называемого озерной или болотной рудой. Хетты не только изготовляли из железа оружие и предметы быта для себя, но и торговали ими с Египтом и странами Среднего Востока. В начале I тысячелетия дон. э. изделия из железа начинают изготовлять жители Закавказья к северу от Армянского нагорья, в VIII в. до н. э. кузнечное производство изделий из железа уже широко развивается в районе современной Керчи (древнерусское название Корчев, вероятно от «корчий», «керчий» или «корчин» – кузнец. – Прим. авт. ). Богатые железные руды, служившие кузнецам сырьем для получения железа, в районе Керчи залегали практически на поверхности земли. В эти времена кузнечное мастерство достигало уже высокого уровня. В кузницах горн оснащался двухкамерными воздуходувными мехами, в центре располагалась большая железная или бронзовая наковальня. Кузнецы применяли при работе тяжелые молоты, клещи, зубила и топоры для рубки металла, а для зажима изделий – тиски.
Начиная с VII в. до н. э. центром металлообработки становится Скифия, ремесленным центром которой было Каменское городище. Археологами обнаружены там жилища ремесленников, их мастерские с инструментами и приспособлениями: льячки для литья цветных металлов, кузнечные инструменты и изделия. Добыча железной руды, как было установлено, производилась на территории современного Криворожского бассейна, отстоящего от Каменского городища на 60 км. Наряду с литьем и ковкой у скифов было широко налажено изготовление золотых и серебряных украшений и всевозможной утвари при помощи чеканки, штамповки и литья по выплавляемым моделям. Интересно отметить, что образцы скифского ювелирного производства были хорошо известны в греческих колониях. Следует сказать, что кузнецы Скифии широко применяли кузнечную сварку для увеличения размеров заготовки, соединения разнородных металлов для улучшения качества лезвий режущих и рубящих орудий. Они изготовляли ножи, у которых между двумя более мягкими пластинами заковывалась пластина из более твердой стали, в результате чего получались ножи с самозатачивающимся лезвием. Скифские кузнецы умели ковать и дамасские стали, в которых перемешивались слои железа и высокоуглеродистой стали, что создавало на боковой поверхности изделия узор из темных и светлых полос.
В I тысячелетии до н. э. вдоль Верхнего Днепра и Припяти, Оки и Верхней Волги расселились славянские и финно-угорские племена (в Среднем Поволжье – предки мордовских племен, в Приуральских районах – предки коми, удмуртов, мери, остяков и манси), которые владели секретами получения кричного железа, не зная изготовления медно-бронзовых изделий. А в Приуралье и Сибири железоделательное производство развивалось одновременно с медно-бронзовым. В первых веках новой эры изделия из железа начали применять северные племена, жившие в средних течениях рек Лены и Енисея, а также жители Алтая.
Кузнечное дело на Руси. К концу IX в. объединяются славянские племена и возникает Древнерусское государство. Образуются крупные военные и торгово-ремесленные центры, такие как Киев, Новгород Великий, Смоленск, Полоцк и др. В этих городах создаются центры по производству посуды и различных хозяйственных предметов из серебра и золота, внедряется специализация кузнецов-оружейников. В связи с ростом градостроительства развивается ремесло кузнецов-церковников, занимающихся изготовлением соборных оград, оконных решеток, наверший и других изделий. Перед русскими ремесленниками открывались широкие возможности, крепли связи с внешними рынками и ширилось участие ремесленников в хозяйственных делах города. Городские мастера обладали высокой техникой, смело улучшали западноевропейские образцы оружия и создавали свои высокохудожественные изделия. В этот период наблюдается постоянное совершенствование средств производства и приспособление мастерских к массовому выпуску продукции. Широко внедряются штамповка и пооперационное производство, завершается разделение кузнецов на оружейников, златокузнецов, чеканщиков, гравировщиков и ювелиров. В этот период в Киеве уже существовало свыше 60 кузнечных специальностей.
Однако большинство кузнецов ковали оружие и кольчуги. Кольчуга была обязательной принадлежностью защитных доспехов дружинников, она не стесняла в бою движения и предохраняла практически от всех видов оружия. Создание кольчуги было делом кропотливым и трудоемким, ведь для плетения требовалось отковать более 40 тыс. колечек, а затем склепать их специальными «гвоздиками». Уже в то время при изготовлении кольчуги использовалась поточная технология: вначале отковывали проволоку, затем навивали на стержень и рубили на отдельные кольца. Концы каждого кольца расплющивали и в этих площадках пробивали отверстия. Затем из тонкой проволочки (0,8 мм) высаживали заклепки – «гвоздики» и после этого начинали сборку или «плетение» кольчуги. На всю работу уходило свыше трех месяцев ежедневного кропотливого труда. Существовало три способа изготовления колец: из кованой проволоки, из холоднотянутой (волоченой) проволоки и путем высечки целых колец из листа. Собирались кольчуги по различным технологиям. Кольца не только склепывались, но и сваривались кузнечной сваркой. Для большей нарядности в кольчуги вплетали кольца из цветных металлов: меди, золота, серебра, образуя различные орнаменты. Киевские дружинники имели как длиннополые кольчуги с оголовьем, личиной, наручами, так и короткие кольчуги, которые прикрывали только верхнюю часть туловища воина. Для защиты головы дружинники носили шлемы. По технологии изготовления шлемы разделялись на цельнокованые и составные. Первые выковывались из одного куска металла и имели наибольшую прочность при наименьшей массе. Менее трудоемким было изготовление шлемов, клепанных из двух или четырех кованых частей, которые собирались в единое целое с помощью полос и заклепок, а нижний край тульи стягивался обручем. Места соединения пластин прикрывались декоративными накладками. Для защиты лица к шлему приклепывался наносник с глазными вырезами, а иногда кольчужное забрало или личина, которая ковалась индивидуально для каждого воина. Для защиты шеи и частично плеч к нижнему краю шлема крепилась бармица. Шлемы для князей украшались золотыми и серебряными накладками, их поверхность гравировалась и декорировалась драгоценными камнями.
Большое внимание кузнецы уделяли изготовлению боевого и наградного оружия: мечей, топоров, пик и т. п. Мастера-оружейники в совершенстве владели секретами изготовления мечей из высокоуглеродистых сталей типа булата или русского булата – харалуга. В связи с этим необходимо сказать несколько слов о булате, так как этот сплав железа с углеродом, обладающий уникальными свойствами, до настоящего времени до конца не исследован, о нем пишут научные статьи и монографии. Впервые в России с научной точки зрения начал изучение булатных сталей Павел Петрович Аносов (1799–1851), выдающийся ученый-инженер и горнозаводчик. Он говорил, что «под словом „булат“ каждый россиянин привык понимать металл более твердый и острый, нежели обыкновенная сталь». Родиной булата считается Индия, в которой «варились» лучшие сорта вутцев – заготовок из литой стали в виде лепешек диаметром примерно 13 см и толщиной около 1 см. Масса такой лепешки составляла чуть больше килограмма. Следовательно, для изготовления меча массой 1,5–2,5 кг требовалось 2–2,5 вутца. Еще одним древним центром производства вутцев считается страна Пулуади, которая располагалась на территориях современных Турции, Ирана, Армении и Грузии. Отсюда пошло, как отмечает советский историк академик Г.А. Меликишвили, название вутца «пулат», которое в дальнейшем получило русское звучание – «булат». Как установил П.П. Аносов в результате длительных научных и экспериментальных исследований, булат – это высокоуглеродистая сталь, содержащая более 2 % углерода и минимальное количество вредных примесей и неметаллических включений. Сталь варится при высокой температуре в тиглях без доступа воздуха и охлаждается вместе с печью. Отличительная особенность булатных слитков в том, что на отполированном срезе имеется своеобразный волнистый узор, проявляющийся при слабом травлении. Однако для изготовления булатного клинка мало получить слиток, необходимо его отковать по специальной технологии, произвести термообработку и окончательную отделку. Тайны этих операций продолжают раскрывать и в наши дни. Недавно вышла книга замечательного мастера по булатным и дамасским сталям Леонида Архангельского «Секреты булата» (М.: Металлургия, 2007), в которой он раскрыл многие тайны получения булатных изделий. Очень большую работу по совершенствованию отечественных булатных сталей проводит известный инженер-металлург Игорь Толстой, который создал участок для производства небольших по объему булатных слитков и изготовления из них высококачественных заготовок для клинков.
Производство клинка из сварного булата – дамаска представляет собой длительный и трудоемкий процесс: заготовку вытягивают в полосу, затем ее складывают, сваривают кузнечной сваркой и опять проковывают. Этот «слоеный пирог» разрубают на продольные части, которые сплетают или скручивают и опять сваривают кузнечной сваркой, тщательно проковывая. При этом ковка ведется специальными молотками и удары наносятся под различными углами к продольной оси изделия. Для изготовления мечей, сабель и кинжалов из дамаска знаменитый суздальский кузнец В.И. Басов (1938–2007) использовал заготовки, состоящие примерно из 700 и более тысячи слоев. В результате таких сложных приемов ковки появляются знаменитые «булатные узоры»: полосатый, струйчатый, волнистый, сетчатый, коленчатый и др. При этом следует отметить, что узоры значительно светлее фона (грунта), который бывает серым, бурым или черным. Чем темнее грунт и чем выпуклее и светлее узор, тем выше ценится клинок, а качество ковки определяется чистым и долгим звуком. Термообработка клинкового изделия состоит в закалке и последующем отпуске. Это очень ответственная операция, так как от нее зависят твердость, упругость и гибкость клинков. Каждый мастер имел свои секреты: дамасские оружейники после ковки вывешивали клинки, раскаленные докрасна, на сильный ветер; кавказские – передавали раскаленный клинок всаднику, который скакал без остановки до его полного охлаждения. Многие мастера закаливали свои изделия в ключевой или минеральной воде, в росе, в мокром холсте, в сале, известны и такие варварские способы закалки клинков: раскаленный клинок вонзали в тело свиньи, барана или даже молодого сильного раба. П.П. Аносов закаливал образцы в сале (масле) или в воде, а нагрев под закалку и отпуск осуществлял в ваннах с расплавленным свинцом. Отпуск изделий – также очень важная операция термообработки. Необходимо в зависимости от химического состава стали подобрать температуру отпуска и среду охлаждения. Мастера-оружейники определяли температуру клинка по цветам побежалости, а в качестве охлаждающей среды использовали воду, масло или воздух. После ковки клинки обрабатывали на точильных камнях, затем шлифовали и полировали. Шлифование проводилось вначале на крупнозернистых шлифовальных камнях, затем на мелкозернистых. Более тонкая шлифовка осуществлялась различными порошками с использованием тканей и дерева. Окончательно полировали мелкими порошками и пастами. Процесс шлифования и полирования булатных клинков продолжался с утра до ночи, месяц за месяцем. Вот таким титаническим трудом создавались булатные и дамасские мечи, сабли и клинки. Все эти уникальные изделия получали еще и высокохудожественную отделку лезвия, рукоятки, ножен. Эта работа производилась специальными мастерами-художниками и также длилась годами. В 2010 г. вышла уникальная книга тульского кузнеца-оружейника Олега Семенова «Авторское оружие, создание образа, отделка» (М.: Аделант), в которой он на высоком научно-техническом и художественном уровне раскрыл все секреты отделки клинкового оружия. В Дамаске до конца XIV в. ковалось лучшее оружие в мире из индийских вутцев и из дамаска. В XV в. Дамаск был захвачен армией Тимура и полностью разрушен. Все ремесленники, в числе которых много кузнецов-оружейников, были вывезены в Самарканд и другие города Средней Азии. В это время начинается производство булата в городах Средней Азии, на Кавказе, в Турции, Иране. «Русский булат» – харалуг – сталь (типа дамасской), которая ковалась из кричного железа. Технология изготовления оружия из многослойной сварной стали была хорошо известна славянским народам уже в VI в. Харалужное оружие (мечи, копья) и доспехи часто упоминаются в древнерусской литературе. Так, в «Слове о полку Игореве» несколько раз говорится о харалужных мечах, копьях, цепах, кольчугах и даже сердцах: «Ваю храбрая сердца в жестоцем харалузе скована, а в буести закалена».
В период могущества Киевской Руси строятся величественные Софийские соборы в Киеве, Новгороде, Полоцке. Кузнецы принимают активное участие в строительстве. Куются мощные связи – «тяжи» и пояса для скрепления стен, сводов и арок. Окна закрываются решетками с красивыми рисунками, собираются из металлических «досок» парадные двери и ворота. Отковывается обрешетка (журавцы) для куполов и шатровых крыш, и как завершающее звено собираются и устанавливаются на навершиях куполов восьмиконечные кресты. Высокого мастерства достигают и златокузнецы, изготовляющие высокохудожественные кубки и вазы, миски и братины, блюда и чарки. Изделия украшаются просечной резьбой, гравировкой, драгоценными камнями и рельефной чеканкой.
В начале XIII в. на территории Руси происходили многочисленные распри, которые несли смерть и разрушения. Многие строители и ремесленники были убиты на полях сражений и взяты в плен. Однако уже со второй половины XIV в. страна постепенно возрождается, в том числе восстанавливаются ремесла – дети и внуки кузнецов начинают ковать лемеха и мотыги, косы и оружие. В 1380 г. князь Дмитрий Донской, собрав хорошо вооруженное войско, дал бой на Куликовом поле. Кузнецы во многом способствовали победе: они одели русского воина в надежные защитные доспехи – кольчуги и шлемы; хорошо вооружили отличными мечами, топорами, копьями, луками, стрелами. В последующие годы продолжается объединение русских земель в единое государство, появляются новые города, развиваются товарно-денежные отношения, растет численность ремесленников, закладываются основы промышленности. Однако кузнечное дело начало превращаться в могущественное ремесло только после того, как человечество научилось добывать железо из руд и поднимать температуру костра или печи выше 1000 °C. В XV в. определились районы железоделательных промыслов в Подмосковье, в районах Тулы, Серпухова и Каширы, в Замосковном крае у Белоозера и Пошехонья, Ярославля, Галича и Костромы, в Новгородском крае у Бежицы и Осташкова, в Устюженском крае, в Карелии в городе Олонце, в Приморье у Яренска и в Заонежье на так называемых Лопских погостах. В этот же период начинается специализация кузнецов по регионам. Так, устюженские кузнецы ковали пушки, пищали, ядра, в большом количестве изготовляли «оружие» против конницы – «подметные рогульки». В районе Белоозера крестьяне самостоятельно варили железо и ковали из него гвозди и скобы для судов; в Вологде ковали топоры, ножи, косы, гвозди; в Костроме – безмены; в Твери – иглы, крючки, сапожные и обойные гвозди. В XVI в. продолжает расширяться железоделательная промышленность, открываются новые рудные залежи около Каширы, где глыбовая железная руда выходила на поверхность, Великого Устюга и Тулы, а также у поморских карел. На реке Лахоме в районе Вычегды строится «железцовая мельница» с водяным колесом, приводившим в действие «самоков», а «Соловецкий летописец» говорит о существовании железоделательного производства и на землях Соловецкого монастыря.
В XVII в. железное производство из крестьянско-кустарного становится промышленным. В 1631 г. начинает работать первый уральский завод на реке Нице. В Олонецком крае на заводах Устьрецком и Кедрозерском ковали пушки и ядра, а также выплавляли железо для продажи. В 1640 г. на реке Камгорке (недалеко от Соликамска) был построен первый в России медеплавильный завод.
Постепенно центр железоделательного производства с «водяными» (имевшими привод от водяного колеса) молотами перемещается в Тулу, где в 1656–1637 гг. был построен первый доменный завод Московского государства. В конце XVII в. богатый и предприимчивый кузнец Никита Демидович Антуфьев (Демидов; 1662–1725) организовал в Туле первую железоделательную мануфактуру, для чего устроил 400-метровую плотину при впадении реки Тулицы в Упу, построил две высокие домны и пустил две молотовые фабрики, на которых с помощью «водяных» молотов ковались железные заготовки (рис. 1.0.1). В это же время на тульских заводах появляются токарные и сверлильные станки, работающие от «водяного» привода. XVIII столетие становится веком широкого развития металлургической и кузнечной промышленности, Тула по указанию Петра I (1672–1725) превращается во всероссийскую кузницу оружейных кадров. В память об этом в городе установлена скульптура Петра I. Высококвалифицированные кадры тульских кузнецов-оружейников направляются в Устюжну-Железнопольскую, а в 1704 г. 170 мастеров – на крупный завод в Олонецком крае. Тульские кузнецы-оружейники также составили основной костяк квалифицированных рабочих и на Липецком оружейном заводе, основанном в 1702 г.
Рис. 1.0.1. Молотовая фабрика XVII в.
Выбрав Воронеж местом размещения верфей и металлургических заводов, Петр I не жалел ни сил, ни средств для ускорения строительства кораблей. Он придавал огромное значение развитию металлургии как в центре России – в районах Тулы, Каширы, так и в южных областях, которые непосредственно примыкали к Воронежу, а также и на Урале. В короткий срок на юге Русского государства, в районе Липецка, возникают железоделательные заводы: Боринский (1693 г.), Липецкие – Верхний и Нижний (1700–1712 гг.), Кузьминский (1706 г.) и позже Новопетровский (1758 г.). Этому способствовали залежи железной руды, огромные лесные массивы, удовлетворяющие потребность в топливе, обильные запасы водной энергии. Реки, перехваченные плотинами, становились источником дешевой энергии, на которой работали железные заводы, использующие привод от водяного колеса. В ознаменование деятельности Петра I по созданию железных заводов в Липецке был воздвигнут в 1839 г. обелиск, в постамент которого вмонтирована чугунная плита с барельефом «Кующий Вулкан».
По мере развития металлургического производства выявляется потребность в повышении качества получаемого железа, и Петр I в 1722 г. издает указ, в соответствии с которым все выпускаемое железо следует проверять и клеймить специальными клеймами. Несколько позднее (в 1731 г.) издается правительственный указ о клеймении сибирского казенного железа: «Сибирское казенное железо клеймить четырьмя клеймами, а именно: 1) – имя того мастера, кто делал железо, 2) на котором заводе железо делано, 3) Российский герб, 4) имя браковщиково…» В результате петровских преобразований в России уже в 1736 г. на 21 новом металлургическом заводе насчитывались 101 доменная печь и более 470 кричных рычажных молотов, а в 1760-х гг. – уже свыше 120 металлургических и железоделательных заводов, производивших около 82 000 т чугуна и 49 000 т железа в год. В это время Россия занимает первое место в мире по производству чугуна и железа. Русское железо «Старый соболь» очень высоко ценилось на мировом рынке.
По мере развития тяжелой промышленности, судостроения и артиллерии существующее оборудование в конце XVIII в. уже не удовлетворяло технологические потребности. Необходимы были более мощные кузнечные машины с новыми видами привода и новые технологии. К этому времени великим изобретателем-самоучкой Иваном Ивановичем Ползуновым (1728–1766) уже была создана первая в мире «огнедействующая машина для заводских нужд», которую он рассматривал как «новый двигатель для всеобщего применения». В начале 1766 г. первая двухцилиндровая паровая машина Ползунова была испытана и показала «исправное машинное действие». Используя принцип действия машины И. Ползунова, английский инженер Д. Уатт (1736–1819) в 1784 г. получил патент на первый в мире паровой молот. Однако внедрение паровых молотов в промышленность связано с именем другого английского изобретателя машин и промышленника Джеймса Несмита (1808–1890), который в 1842 г. построил паровой молот с массой падающих частей 3 т. Вскоре его молоты стали применяться и на русских заводах: два паровых молота в 1848 г. начали работать на Екатеринбургской механической фабрике и Воткинском судостроительном заводе. Развитие молотового оборудования шло по пути увеличения массы падающих частей, что позволяло изготовлять крупные поковки для судостроения, артиллерии и различных заводских машин. В середине XIX в. на Обуховском и Пермском заводах были установлены самые мощные в мире молоты с массой падающих частей до 50 т (рис. 1.0.2). Модель такого молота экспонировалась в 1873 г. на Всемирной выставке в Вене.
Рис. 1.0.2. «Царь-молот» Мотовилихинского завода в Перми.
Где ковали якоря. Ковка якорей – наиболее сложный и ответственный вид работ, так как от прочности и надежности якоря зависела судьба корабля. Известно, что первый железный двурогий якорь был изобретен и откован скифом Анахарсисом в VII в. до н. э. из металла, полученного из керченской руды. До конца XVII в. якоря ковались вручную, а затем при помощи «водяных» молотов на якорных фабриках. Якорными мастерами славились Ярославль, Вологда, Казань, Городец, Воронеж, Лодейное Поле, а также многие города Урала. Известно, что якорные мастера Ярославля и Вологды отковали около 100 «больших двоерогих якорей» для судов морской флотилии, построенной по приказу Бориса Годунова.
Стремительное развертывание русского кораблестроения при Петре I повлекло за собой быстрое развитие металлургии и кузнечного дела. Якоря для кораблей ковали кузнецы, собранные со всех концов России. Особым указом Петр I запретил им ковать какие-либо изделия, не относящиеся к флоту, и обязал монастыри оплачивать их работу. Поставлять якоря должны были и кузнецы первых русских заводчиков – Демидова, Бутената, Нарышкина, Борина, Аристова и др. Позже в Новгородской и Тамбовской губерниях были учреждены «казенные железные заводы». Для первых фрегатов петровского флота, которые строились в 1702 г. на реках Свири и Паше, якоря ковали в Олонце, но в 1718 г. часть якорных кузниц из Олонца перевели в Ладогу, а оттуда в 1724 г. в Сестрорецк. В последние годы царствования Петра I на нужды флота работали уже десять государственных заводов: на севере страны – Петровский (к нему были приписаны города Белоозеро и Каргополь), Ижорский, Кончезерский, Устьрецкий, Повенецкий и Тырницкий; на юге – Липецкий, Боринский и Кузьминский.
После смерти Петра I якорное производство стало развиваться на Урале – на Воткинском, Серебрянском, Нижнетуринском и Ижевском заводах. Первый из них был основан в 1759 г. П. Шуваловым на реке Вотке при впадении в нее Березовки и Шаркана. Обилие лесов, рек и дешевой рабочей силы обеспечивали предприятию быстрое развитие, и оно превратилось в один из крупнейших горных заводов России XVIII в. Руды для изготовления сварочного железа доставлялись на Воткинский завод с горы Благодать по рекам Чусовой и Каме. На якоря шло самое лучшее сварочное железо. До 1850 г. на Воткинском заводе проварка всех частей якоря проводилась в горнах, но вскоре их заменили сварочными печами, которые топили дровами. Примерно в это же время на заводе появился паровой молот с массой падающих частей 4,5 т, что намного упростило и улучшило технологию изготовления якорей. В якорном цехе Воткинского завода в зависимости от заказов на якоря трудилось 250–350 человек. На каждом огне горна или печи в каждую смену работала артель из одного мастера, нескольких подмастерьев, двух – пяти рабочих, не считая занятых на подвозке угля. Завод выпускал якоря массой от 3 до 300 и более пудов. Тяжелые якоря этого завода массой 336 пудов (почти 5,5 т) устанавливали на большие линейные корабли. К концу XVIII в. крупнейшим на Урале становится Ижевский завод. В 1778 г. на нем было отковано 24 якоря массой 60–250 пудов, 134 553 пуда железа. В якорном производстве завода было занято 110 человек.
Рис. 1.0.3. Городская кузница.
Самые тяжелые адмиралтейские якоря (массой до 10 т) для линейных крейсеров «Бородино», «Измаил», «Кинбурн» и «Наварин» ковались в Ижоре, где в 1719 г. по указу Петра I были основаны Адмиралтейские заводы. Кузнечные молоты на этих заводах приводились в движение от водяных колес.
Кузнечное ремесло в Москве. О раннем периоде железного века Москвы можно судить по материалам археологических раскопок села Дьякова, расположенного на берегу реки Москвы (около села Коломенского), Кунцевского и Мамоновского городищ. Однако только при Юрии Долгоруком Москва становится городом с развитым ремеслом и торговлей. На Кремлевском мысу и на посаде развивается «городская основа жизни» (рис. 1.0.3). Здесь было развито металлургическое и кузнечное производство – археологами обнаружены домницы, сгустки шлака, крицы. Натерритории современного Зарядья раскопаны крупный цех (размером 6,5?4,5 м) кричного и литейного производства и участок для изготовления бронзовых булавочных головок, а у Китайгородской стены – литейно-кузнечная мастерская, в которой размещались домница и литейный участок.
По мере роста города все ремесла, связанные с огнем, из-за боязни пожаров постепенно вытесняются с территории Великого посада за реки Москву, Яузу, Неглинную, так как реки – хорошая защита города от пожара. На местах поселений создаются ремесленные слободы: кузнецов, литейщиков, гончаров и т. д.
С XVI в. московские кузнецы начинают работать на привозном железном сырье – укладе, который получали из Новгорода, Устюжны-Железнопольской, Серпухова и Тихвина. С этого же времени происходит разделение кузнецов на оружейников, бронников, замочников и т. п. Кузнецы-оружейники ковали «белое» (холодное) и огнестрельное оружие, плели кольчуги, а мастера-бронники ковали пластинки для доспехов. Впервые пластинчатый доспех – «брони дощатые» – упоминается в Ипатьевской летописи. Кованые выпуклые пластинки (200–600 штук) крепили на кожаные рубахи внахлест, что увеличивало общую толщину доспеха, а изогнутость пластин смягчала сабельные удары. В XV–XVI вв. происходит «слияние» кольчатых и пластинчатых доспехов. Шею и плечи воина закрывает стальное ожерелье, грудь – зерцало, а руки предохраняются железными наручами.
Мастера-бронники селились в отдельных «бронных» слободах, находившихся в районе современных Большой и Малой Бронных улиц, а город Бронницы известен уже в XV в. как поставщик доспехов в государево войско. Овысоком качестве работы московских кузнецов-оружейников можно судить по тому, что многие цари и князья имели оружие и доспехи «московского выкова». Так, в описи оружия и доспехов Бориса Годунова имелась следующая запись: «Рогатина московская, московское копье, панцири, шлемы». В Оружейной палате хранится подъягдташный нож князя Андрея Старицкого (младшего сына великого князя Ивана III) русской работы XVI в., лезвие ножа – булатное с золотой насечкой и русской надписью: «Князя Ондрея Ивановича, лет 7021», что в переводе на современное летоисчисление означает 1513 г. Известно, что булатные клинки ковали московские мастера Нил Просвита, Дмитрий Коновалов и Богдан Ипатьев. Высоко ценя кузнечное искусство, царь Алексей Михайлович посылал учеников «для учения булатных сабельных полос» в Астрахань. Шлемы московского выкова не только успешно конкурировали с западными, но и считались особо ценными доспехами в царской казне. Украшенные золотыми, серебряными или медными позолоченными накладками, они стоили дорого, и носили их в основном князья и бояре. При движении, как отмечают летописцы, шлемы сверкали и переливались в лучах солнца и производили впечатление «златых шеломов». Уникальным образцом русского кузнечного и ювелирного искусства можно считать булатный шлем (или «шапку иерихонскую»), который экспонируется в Оружейной палате. Это парадный шлем, выкованный знаменитым кремлевским кузнецом-оружейником Никитой Давыдовым (из Мурома) для царя Михаила Романова. Тулья из булатной стали украшена тончайшей золотой резьбой. Жемчугом и русскими самоцветами декорированы науши и козырек шлема. Спереди шлем украшен чеканным позолоченным челом, цветными эмалями и драгоценными камнями. А вокруг острия шлема идет поясок арабесок – арабское изречение из Корана. Перевел это изречение на русский язык крупнейший знаток арабского языка Т.Г.Черниченко: «И обрадуй верующих».
Кузнецов Москвы можно считать и родоначальниками отечественной артиллерии. Из летописи известно, что при обороне Москвы от орд хана Тохтамыша в 1382 г. русскими войсками была применена артиллерия: пушки, стрелявшие каменными ядрами, и «тюфяки», стрелявшие «дробом», т. е. картечью. Начиная с XV в. Москва становится крупным металлургическим и кузнечным центром. Здесь создается Пушечная изба, ставшая впоследствии первым в России металлургическим заводом с приводом механизмов от водоналивных колес. «В конце XV в. был построен большой по тому времени литейный завод – Пушечный двор. Он представлял собой литейно-кузнечное производство, с несколькими литейными амбарами и кузнечными мастерскими. Для приведения в движение всевозможных механизмов – мехов, молотов и т. п. – на реке Неглинной в XVII в. было поставлено несколько больших водоналивных колес, для чего она была перегорожена плотиной», – написано в путеводителе «По улицам Москвы» по поводу возникновения Пушечного двора, а по дошедшему до наших дней плану можно представить, как размещались мастерские (рис. 1.0.4). Н.И. Фальковский в книге «Москва в истории техники» дает описание этого крупнейшего в России оружейного завода: «Оборудование предприятия было следующее: имелся амбар, в котором находился большой молот, с большим стулом-наковальней, горн и два больших водяных меха. Имелся особый горн пушечных кузнецов с наковальней. В амбаре вертильном стояло шесть станков для сверления водой ружейных стволов… В кузнечном амбаре был большой молот да наковальни, где ковали водой ствольные доски. Кулак молота весил 245 кг, а наковальня – свыше 400 кг и устанавливалась на мощном деревянном постаменте – стуле. Заварная кузница имела 10 горнов. Среди инструмента находились: наковальня с развилинами для сгибания ствольных досок, десять ствольных сердечников (костылей), пять крюков, на которых сгибают стволы. Работало на заводе в то время 134 человека, среди них 14 пушечных кузнецов. Основной продукцией завода в те годы были пушки, ядра, различные виды холодного оружия. Пищали и пистоли русских оружейников отличались не только оригинальной отделкой, но и оснащались ударно-кремневым замком… Кроме того, делались заказы и для города – ковались языки для колоколов, оковы и различные узлы для станков и различных машин, ворота для Кремля и Белого города, различные изделия бытового и художественного назначения. С XV в. начинают изготавливать пушки из бронзы, а позднее из чугуна».
Рис. 1.0.4. Пушечный двор – первый крупный металлургический центр в России.
Начиная с XV в. московская рать уже не выступала в поход без артиллерии. Так, стены Казани не смогли противостоять разрушительному огню артиллерии войска Ивана Грозного. Петр I с юных лет интересовался оружейными заводами. Будучи в Москве, в один из праздников после торжественной службы и обеда с боярами отправился на Пушечный двор. Там он приказал стрелять из пушек в цель и метать бомбы, и, к ужасу бояр, сам поджег фитиль и выстрелил из пушки. Он потребовал указать самого опытного артиллериста, служившего в Пушечном приказе, у которого хотел учиться. Ив дальнейшем отсюда доставляли Петру I для учебных занятий пушечные припасы, «потешные огни» для фейерверков. «Пушечные кузнецы» работали не только на «дворе», но и в так называемых застенках в Спасском, Никольском монастырях, в мастерских при складах, а также в походах. В 1698 г. на Пушечном дворе была открыта первая артиллерийская школа. В 1648 г. на реке Яузе был построен филиал Пушечного двора – «Ствольная мельница», которая предназначалась для «ковки водою» пушечных мушкетных и карабинных стволов, железных досок, проволоки – «тянутого» и белого железа. Необходимо отметить, что технология изготовления артиллерийских орудий была очень сложной и ответственной. Вначале отковывали из крицы доски (рис. 1.0.5) – металлические листы толщиной до 10 мм (для пушек), шириной 1900 мм и длиной 1400 мм; затем подготавливали кромки для продольной и поперечной (торцовой) сварки; гнули доски в трубку на желобчатой наковальне или подкладке и сваривали на оправке продольный шов ствола внахлест. После этого осуществлялась торцовая сварка на оправке двух средних звеньев ствола и торцовая приварка к средним звеньям ствола крайних частей ствола, прилегающих к казеннику и к дульной трубке. Требования к качеству ковки стволов оговаривались специальным указом царя Михаила Федоровича от 1628 г.: «Пищали были бы для стрельбы казнисты и чтоб расседеин и задорин в тех пищалях не было и были б прямы, чтоб к стрельбе были цельны». К началу XVIII в. Пушечный двор был крупным металлургическим центром России, на котором работало около 500 человек. Однако развитие металлургических и оружейных заводов в Новгороде, Пскове, Устюжне-Железнопольской, Вологде, Туле и на Урале постепенно снижает значение Пушечного двора, и в конце XVIII в. он уже превращается в арсенал, а в 1802 г. его упраздняют: «16 апреля было повелено все хранившееся в нем вооружение сдать в Арсенал, строения разобрать и материалы использовать на постройку Каменного Яузского моста».
Рис. 1.0.5. Технология изготовления кованой пушки.
С XVII в. в Москве и других крупных городах страны начинается широкое строительство дворцово-парковых ансамблей, и многие кузнечные мастерские переключаются на изготовление больших и малых оград, оконных решеток, козырьков и наверший. Неповторимость старых московских улиц объясняется наличием большого количества ажурных кованых оград, балконных решеток и легких кружевных козырьков подъездов XVII–XIX вв. Знаменитые мастера классицизма, зодчие Москвы В. Баженов, О. Бове, М. Казаков, Д. Жилярди, И.Витали, представители модерна А. Эриксон, В. Валькотт, Ф. Шехтель, а также архитекторы советской школы А. Щусев, Д. Чечулин, В. Щуко широко использовали кованый металл при создании дворцов, особняков, домов и парков. Наиболее интересны по рисунку кованого металла выполненные в стиле московское барокко ограды второй половины XVIII в. (рис. 1.0.6). Мощные каменные столбы контрастируют с «легким и игривым» кованым узором (фото 1.0.2). Ярославские кузнецы, используя растительные мотивы, отковали ворота и ограду двора бывших палат боярина Волкова (фото 1.0.3), что в Большом Харитоньевском переулке, дом 21, но здесь рисунок уже полностью симметричен и составлен из сердцевидных изгибов стеблей – «червонок» (излюбленный мотив русского декоративного искусства XVIII–XIX вв.). Места переплетения закрываются красивыми штампованными розетками.
Рис. 1.0.6. Ограды храмов, выполненные в стиле московское барокко. XVIII в.
С XIX в. художники и архитекторы при проектировании оград начинают широко использовать промышленный сортовой прокат, в результате чего общий рисунок оград становится более строгим, преобладают прямые линии, навершия оформляются в виде шаров или пик. К этому периоду относятся выполненные в стиле московского классицизма ограды здания Московского Английского клуба (ныне Государственный центральный музей современной истории России) и старого здания Библиотеки им. В. И. Ленина (дом Пашкова). Изумительно смотрятся ажурные кованые решетки на фоне бывших дворцовых построек подмосковных усадеб Кусково, Кузьминки, Архангельское. Владея многочисленными кузнечно-слесарными мастерскими в городе Павлово-на-Оке, граф Шереметев трудом крепостных кузнецов украсил свою вотчину в Кускове шедеврами искусства. Оконная решетка грота (зодчий Ф. Аргунов) напоминает по рисунку растительность подводного царства (фото 1.0.4). Интересно отметить, что кузнецом в Кускове работал Иван Горбун – отец знаменитой актрисы Прасковьи Ивановны Ковалевой-Жемчуговой.
В Москве наибольшее число оград и решеток конца XIX – начала XX в. выполнено в стиле модерн. Асимметричные извивы кованых стеблей создают какой-то текучий орнамент из сливающихся, переплетающихся и перепутывающихся диковинных растений. Рисунок с решеток зачастую переходит на стену дома уже в камне или гипсе, разливается по всему фасаду и заканчивается мощными волнами на карнизе или в рисунке парапета крыши. В этом стиле выполнены решетки особняка в Кропоткинском переулке и гостиницы «Метрополь» (рис. 1.0.7 а, б ) и козырек гостиницы «Националь» (фото 1.0.5), большое число домов по улице Тверской-Ямской.
Рис. 1.0.7. Московские ограды в стиле модерн: а – особняк в Кропоткинском пер.; б – гостиница «Метрополь».
К этому классу относятся и балконная решетка дома 20 по улице Пречистенке (фото 1.0.6), и уникальная ограда особняка на Тверском бульваре, дом 25 (фото 1.0.7), ограды и балконные решетки Дома-музея М. Горького на Спиридоновке (фото 1.0.8). Подлинной кузнечной «симфонией» можно назвать кованый зонт над входом в бывшую аптеку № 1 на улице Никольской (фото 1.0.9). Зонт собран из сложных кузнечных изделий: сверху, словно свечки, выстроились витые шишечки с листочками и завитками, боковая и лицевая стенки зонта состоят из ромбовидной сетки с перехватами в узлах и гирляндой по нижнему краю. По углам свешиваются стилизованные бутончики, а по кронштейнам затейливо извиваются акантовые листья со спиралями. В подъезде этого дома установлены уникальные светильники в виде деревьев (фото 1.0.10).
Зонтик, раскрывшийся над входом в здание Российского гуманитарного университета на Никольской улице, выполнен в псевдоготическом стиле. Рисунок кованых элементов как бы вычерчен при помощи циркуля и линейки: прорезные трилистники, четырехлопастные розетки, стрельчатые арки. Железное кружево зонта как бы сливается с каменной резьбой пилястров здания и, «захватывая» стрельчатые окна, возносится к парапету крыши и навершиям.
Выйдя на Красную площадь и подойдя к Лобному месту, можно увидеть кованую калитку с ажурным рисунком в стиле ренессанса. Центральная часть звена решетки заполнена спиралью с фантастическим животным, ноги и хвост которого свиваются с основой решетки.
Московские кузнецы были первыми мастерами, начавшими изготовлять часы. Из древней русской летописи мы узнаем о строительстве первых в Московской Руси башенных часов: «…а наречется сей часник часомерье», и далее: «В лето 6912 (1404 г.)… князь Василий замыслил часник и поставил его на своем дворе». Смастерил часы ученый сербский монах Лазарь с мыса Афона, и были они установлены на одной из башен белокаменного Кремля. Башенные часы с боем и колокольной музыкой получили особенно широкое распространение в XVI и XVII вв. (рис. 1.0.8). Они ставились в больших монастырях, в городах. В конце XVI в. в Московском Кремле были установлены часы на трех башнях: Спасской, Тайницкой и Троицкой, а в начале XVII в. – на Никольской. В первой половине XVII в. в Москве под руководством английского механика Галовея велись работы по устройству новых больших часов на Спасской башне Кремля. Эти часы с движущимся циферблатом и со сложным устройством для колокольной музыки (куранты) получили большую известность. Чуть позднее мастер Оружейной палаты Петр Высоцкий установил башенные часы и в Коломенском над новыми каменными воротами. Эти часы имели сложный механизм для перемещения циферблата и молотковый привод на восемь «перечастных» колоколов.
Рис. 1.0.8. Первая московская часозвонница.
Следует отметить, что при создании часовых механизмов требовалась высокая точность в изготовлении большого количества сложных деталей и подгонке их друг к другу. Все детали механизма часов делали квалифицированные кузнецы. Вначале отковывали различные по размерам колеса и шестерни, валы и оси, из толстых кованых полос собирали раму. После этого отковывали большое число звеньев цепей, и начиналась кропотливая работа по сборке и отладке часов. Работы усложнялись тем, что размеры некоторых деталей доходили до 5 м и более, а масса их достигала десятков и сотен килограммов. И на таких колесах и шестернях необходимо было отковать строго определенное число зубьев с высокой точностью «по шагу». Таким образом, техника часового дела уже с XV в. потребовала теоретических знаний в области математики и астрономии, без которых нельзя было ни строить часы, ни регулировать их ход.
В конце XVIII – начале XIX вв. для Москвы был характерен не только рост крупных «металлических» предприятий, требовавших большого количества железа, чугуна, стали для производства различных изделий и конструкций, проволоки, гвоздей, рельс и т. д., но и рост числа кузниц. Городские кузницы делились на общественные и домовые. Общественные должны были пристраиваться одна к другой, образуя Кузнечный ряд. Домовые кузницы обычно размещались на отдельных участках и были деревянными, каменными или комбинированными, одноэтажными или двухэтажными. На первом этаже размещались сами кузницы, на втором – жилые помещения.