Предотвративший ядерную войну с США, умер 19 мая 2017 года в городе Фрязино Московской области на 78-м году жизни — эту информацию подтвердил его сын.
«Да, я подтверждаю, он умер еще в мае», — цитирует «Звезда» Дмитрия .
Ранее сообщения о смерти легендарного военного опубликовали зарубежные СМИ. Его немецкий знакомый Карл Шумахер 7 сентября позвонил другу, чтобы поздравить того с днем рождения, и узнал, что Петрова не стало. Он опубликовал некролог в своем блоге, после чего 14 сентября статью в память о советском офицере напечатало региональное немецкое издание.
В 2016 году Петров в интервью сайту «KP.Ru» рассказал о том, что произошло 26 сентября 1983 года.
«В 0.15 на командном пункте системы предупреждения ракетного нападения (СПРН) в секретной части Серпухов-15 компьютер выдает: с территории США выпущена баллистическая ракета. Цель — СССР.
Машина показывает, что достоверность высшая. Сирена орет. Сверху горят большие красные буквы: «Старт». Значит, ракета точно пошла. Я посмотрел вниз на свой боевой расчет. Кто-то даже вскочил со своих мест, на меня оборачиваются. Надо было все проверить. Не могло так быть, что это на самом деле ракета с боеголовками…», — указал специалист.
По его словам, первое, что показалось Петрову недостоверным — почему ракеты, которые при таком роде атаки должны идти с разных баз, шли из одной точки.
«Через пару минут — звонок по правительственной связи. Поднимаю трубку и докладываю дежурному: «Я выдаю вам ложную информацию». Он коротко ответил: «Понял». И тут опять взревела система. Вторая ракета пошла. А затем в течение трех минут еще три раза. Надпись «Старт» сменилась на «Ракетное нападение». Но специалисты по визуальному контакту отчитываются — ничего не видим. Надгоризонтальная радиолокация — тоже ничего», — рассказывает бывший офицер.
В беседе с «Газетой.Ru» Петров пояснял, что помимо логического мышления руководствовался еще и интуицией.
«Я же был алгоритмистом. Все программы я учил и знал их гораздо лучше компьютера. Компьютер никогда не может быть умнее человека, создавшего его.
Ведь компьютер решает все математически, а у человека в глубине души еще имеется что-то непредсказуемое. И у меня это непредсказуемое чувство тоже было. Поэтому я и позволил себе не поверить системе, потому что я человек, а не компьютер», — сказал он.
Вскоре Государственная комиссия обвинила Петрова в том, что он не заполнил боевой журнал.
«А чем мне заполнять, если в одной руке микрофон, а в другой телефонная трубка, чтобы докладывать? А потом написать тоже нельзя было — это дописка, уголовно наказуемое деяние. Тогда мне пришлось очень несладко. Начали выискивать недостатки, а тот, кто хочет найти недостаток, обязательно его найдет. Генерал-полковник Юрий Вотинцев тогда устроил мне разнос, а потом, спустя 10 лет, в печати извинялся (в в 1993 году, — «Газета.Ru»)», — признавался бывший военный.
Последующее расследование установило, что причиной послужила засветка датчиков спутника солнечным светом, отраженным от высотных облаков. Позднее в космическую систему были внесены изменения, позволяющие исключить такие ситуации.
19 января 2006 года в Нью-Йорке в Штаб-квартире Станиславу Петрову была вручена специальная награда международной общественной организации «Ассоциация граждан мира».
Она представляет собой хрустальную статуэтку «Рука, держащая земной шар» с выгравированной на ней надписью «Человеку, который предотвратил ядерную войну».
24 февраля 2012 года в Баден-Бадене его удостоили премии в области немецких СМИ за 2011 год. 17 февраля 2013 года Петров стал лауреатом Дрезденской премии, присуждаемой за предотвращение вооруженных конфликтов (денежный размер премии — €25 тыс.).
В 2014 году датский режиссер Питер Энтони снял художественно-документальный фильм о Петрове — «Человек, который спас мир». Премьера фильма состоялась в октябре 2014 года на кинофестивале в Вудстоке, штат Нью-Йорк, где фильм получил две поощрительных премии: Audience Award Winner for Best Narrative Feature и James Lyons Award for Best Editing of a Narrative Feature.
ПРОЛОГ.
Такая небольшая информация прошла в новостях, которые поступают мне ежедневно на почту. Прочитав, я заинтересовался ею в том плане, что слышал когда-то об этом, но не более чем кое-что! Да, ещё, оказывается, на эту тему снят фильм…
Нашёл фильм, посмотрел, отыскал информацию в интернете и, вот, сложилась такая заметка, в которой вас, возможно, заинтересует то, о чём вы не слышали.
Но, давайте по порядку и, если вас заинтересует информация, то, может быть, и вы фильм посмотрите, да выскажете своё мнение.
***Этот ролик достаточно «свежий» по времени, я увидел уже после окончания всего изложения, и поэтому выставляю его в прологе.
Человек, который спас мир: кем был Станислав Петров из Фрязино?
Имя Станислава Петрова, о смерти которого стало известно случайно всего три дня назад, широко известно, но не в России. В мире его называют человеком, который остановил ядерную войну. О том, кем был Петров и почему о нем сняли целый фильм, рассказал корреспондент русской службы «Би-би-си» Павел Аксенов, который общался с героем лично.
Станислав Петров /2016 год/
СМЕРТЬ ПРЕДОТВРАТИВШЕГО ЯДЕРНУЮ ВОЙНУ ОФИЦЕРА ПЕТРОВА ПОДТВЕРДИЛИ.
Сын подполковника Советской армии Станислава Петрова, предотвратившего ядерную войну в 1983 году, подтвердил смерть отца. Об этом сообщается на сайте телеканала «Звезда».
«Да, я подтверждаю, он умер еще в мае», - сказал Дмитрий Петров.
О кончине 77-летнего Петрова, одного из главных героев холодной войны, написала 14 сентября немецкая газета WAZ, 18 сентября - американская The New York Times и британская вещательная корпорация «Би-би-си». Отмечалось, что мужчина ушел из жизни 19 мая у себя дома в подмосковном Фрязино, где он жил один. Причина смерти - застойная (гипостатическая) пневмония.
«Би-би-си» указывает, что об этом стало известно СМИ благодаря звонку немецкого режиссера Карла Шумахера, который хотел поздравить советского офицера с днем рождения 7 сентября. Тогда Дмитрий Петров рассказал ему о смерти отца. Затем Шумахер разместил информацию в интернете, и на нее обратила внимание пресса.
Станислав Петров родился 7 сентября 1939 года под Владивостоком. В 1972-м окончил Киевское высшее инженерное радиотехническое училище ПВО им. маршала авиации А. И. Покрышкина (КВИРТУ ПВО) и прибыл для прохождения службы в часть Серпухов-15 в Московской области. В 1983 году подполковник отвечал за исправное функционирование спутников, входивших в систему предупреждения о ракетном нападении. В Серпухове-15 он работал главным аналитиком. В ночь на 26 сентября 1983-го Петров был оперативным дежурным, в обязанности которого входил контроль за информацией, поступающей от системы «Око» - новейшей на тот момент спутниковой системы обнаружения стартов американских межконтинентальных баллистических ракет.
Тогда она зафиксировала пуск.
В случае получения подобных сведений дежурный должен был известить о ракетном нападении высшее руководство, которое принимало решение об ответном ударе. Однако Петров не поверил системе. Позднее он рассказывал, что руководствовался принципом «компьютер по определению - дурак». С его точки зрения, США не могли напасть на СССР, запустив ракеты только с одной базы, а других сигналов о стартах не поступало. Решение Петрова оказалось верным. На самом деле датчик спутника, входящего в «Око», принял за запуск солнечную «засветку» - отражение солнечных лучей от высотных облаков.
В 2014 году вышел посвященный Петрову фильм датского режиссера Питера Энтони «Человек, который спас мир». Подполковник там играет самого себя. Роли в картине также исполнили Наталия Вдовина, Сергей Шнырев, Кевин Костнер, Роберт Де Ниро, Мэтт Дэймон, Эштон Катчер.
*Эту небольшую информацию, которую возможно пропустило большинство из ныне здравствующих граждан РФ и всех других стран планеты, я попробовал дополнить несколькими фрагментами.
Об этом человеке в интернете я, перед тем как посмотреть фильм, нашёл интересную информацию, которая дополнила сообщение.в более интересном ракурсе
Несколько сократив, её я тоже представляю здесь, так как очень полезные сведения она несёт…
Станислав Евграфович Петров родился 7 сентября 1939 во Владивостоке. Умер, не дожив нескольких месяцев до 78 лет — 19 мая 2017 в городе Фрязино /Московская область/.
Советский офицер, подполковник, который предотвратил потенциальную ядерную войну, когда из-за ложного срабатывания системы предупреждения о ракетном нападении поступило сообщение об атаке со стороны США.
В это время холодная война находилась на своём пике: всего за три с половиной недели до того Советским Союзом был сбит дважды нарушивший границу южнокорейский пассажирский «Боинг-747».
В ночь на 26 сентября 1983 года /Станиславу Петрову почти 44 года/, когда подполковник Станислав Петров был оперативным дежурным командного пункта Серпухов-15, находящегося в 100 км от Москвы, начала поступать информация от принятой на вооружение годом раньше космической системы раннего предупреждения «Око»: компьютер сообщил о запуске ракет с американской базы.
По инструкции при одиночном запуске система квалифицирует его как «старт», при повторных запусках — уже как «ракетно-ядерное нападение».
Но, после обнаружения цели, которое должны подтвердить надгоризонтные и загоризонтные средства обнаружения, после чего с командного пункта автоматически передаётся информация на оповещаемые объекты, красные табло зажигаются в «ядерном чемоданчике» Генерального секретаря ЦК КПСС, на «крокусах» министра обороны, начальника Генерального штаба, командующих родами войск.
Затем операторы запускают гироскопы советских баллистических ракет, ожидая решения высшего военно-политического руководства страны о нанесении ответного ядерного удара. После него главком ракетных войск по автоматической системе связи с войсками должен передать закодированный вариант ответного удара и шифр для снятия блокировки с пусковых механизмов ракет, а командирам боевых комплексов останется только двумя ключами одновременно вскрыть сейфы с перфокартами программ, ввести их в компьютер баллистического оружия и нажать кнопку запуска. На всё – про всё 40 минут – это подлётное время баллистической ракеты к территории СССР при пуске с мыса Канаверал, где находилась главная база МБР США.
*Так описывается весь процесс в ВИКИПЕДИИ.
Проанализировав обстановку, донесения «визуальщиков» подполковник Петров решил, что это связано с ложным срабатыванием системы:
«запуски» отмечались системой только из одной точки, и их было всего несколько; «визуальщики», наблюдавшие на экранах компьютеров не зафиксировали старты ракет.
Поэтому соответствующее оповещение ушло по цепочке командованию.
Генерал-полковник Ю. В., прибыв на КП, доложил о ложном срабатывании системы главкому и министру обороны Д. Ф. Устинову.
Последующее расследование установило, что причиной послужила засветка датчиков спутника солнечным светом, отражённым от высотных облаков.
А вот, как рассказывал сам Станислав Евграфович журналисту газеты «Совершенно секретно» Дм. Лиханову,
— 13 июля 1983 года на ЦКП проводились запланированные регламентные работы по новой боевой программе. Однако когда её попробовали не в имитационном, а в рабочем режиме, из-за неисправности в одном из блоков системы обмена машина выдала ложную информацию о массовом старте баллистических ракет. Начальник штаба армии генерал Завалий отдал устное приказание снять все разработки с эксплуатации. Разработчики, а они люди штатские, категорически отказались выполнять приказ генерала и уехали с объекта. Тогда военные сняли эти разработки своими руками. Думаю, этот инцидент имел самое прямое отношение к тому, что произошло у нас в сентябре. В результате расследования мы вытащили на свет целый букет недоработок системы космического предупреждения о старте баллистических ракет. Главные проблемы заключались в боевой программе и несовершенстве космических аппаратов. А это основа всей системы. Все эти недоработки удалось устранить только к 1985 году, когда систему, наконец, поставили на боевое дежурство.
Из-за военной секретности и политических соображений действия Петрова стали известны широкой общественности только в 1991 году, когда в еженедельнике «Совершенно секретно» был опубликован очерк журналиста Дм. Лиханова о подвиге С. Е. Петрова, написанный на основе интервью того самого генерала Ю. В. Вотинцева, состоявшегося в конце 1990 года. Впоследствии отставной генерал отразил те события в своих собственных воспоминаниях.
В 1984 году подполковник Петров вышел в отставку стал работать, а потом вышел на пенсию и остался жить в подмосковном городке Фрязино, центре российской /советской/ СВЧ — электроники.
19 января 2006 года в Нью-Йорке в Штаб-квартире ООН Станиславу Петрову была вручена специальная награда международной общественной организации «Ассоциация граждан мира». Она представляет собой хрустальную статуэтку «Рука, держащая земной шар» с выгравированной на ней надписью «Человеку, который предотвратил ядерную войну».
24 февраля 2012 года в Баден — Бадене Станиславу Петрову вручена премия в области немецких СМИ за 2011 год.
17 февраля 2013 года он стал лауреатом Дрезденской премии, присуждаемой за предотвращение вооруженных конфликтов.
Дрезден 2013 год
окончание следует
Примечание от Алтаича.
Свои мысли я выскажу в конце второй части этого рассказа о человеке, который сыграл решающую роль в предотвращении новой мировой, оказавшись в нужное время и в нужном месте. Думаю, что в истории противостояния государств во все времена находились люди, которые, «делая свою работу», прилагали все усилия и не жалели жизни своей для сохранения мира на Земле. Но, в описываемом случае вероятность исчезновения человеческой и всех других видов живого мира была очень высока. Может потому-то в нашей стране о таких людях стараются меньше вспоминать, так как это напоминание того, что люди в целом – это разрушители, а не созидатели. А кто же любит о себе говорить честно?
ПОЛЕЗНОГО ЧТЕНИЯ!
СМОТРИТЕ ОКОНЧАНИЕ.
Алтаич, с. Алтайское,
Человека, который спас мир, начальство "отблагодарило" выговором
Ночь с 25 на 26 сентября 1983 года могла стать роковой для человечества. На командный пункт секретной военной части Серпухов-15 от космической системы раннего предупреждения поступил сигнал тревоги. Компьютер сообщил, что с американской базы в сторону Советского Союза запущены пять баллистических ракет с ядерными боеголовками.
Оперативным дежурным в ту ночь был 44-летний подполковник Станислав Петров. Проанализировав ситуацию, он сообщил, что система ошиблась. Дал по правительственной связи отбой: «Информация - ложная».
О том, как жил и ушел из жизни Станислав Петров, рассказал «МК» его сын Дмитрий.
Станислав Петров.
«Отец отшутился: «Засекли летающую тарелку»
- Станислав Евграфович сознательно выбрал военную профессию?
Отец был из семьи военных. Был отличником, занимался боксом, физически был подготовлен очень хорошо. Они тогда жили под Владивостоком. Вступительные экзамены отец сдавал выездной комиссии в Хабаровске. Он был очень увлечен математикой и с радостью в 1967 году узнал, что попал в Киевское высшее инженерное радиотехническое училище на факультет, где готовят алгоритмистов. Начиналась эра кибернетики и электронно-вычислительных машин. После училища он попал служить в Подмосковье, в военный городок под кодовым названием Серпухов-15. Официально там располагался Центр по наблюдению за небесными светилами, на самом деле - засекреченная часть.
- Вы знали, что он работает с системой предупреждения ракетного нападения?
У отца была высокая группа секретности, о своей службе он ничего не рассказывал. Пропадал на объекте. Не считаясь со временем, его могли вызвать на работу и ночью, и в выходной. Мы знали только, что его работа связана с вычислительным центром.
- Как стало известно о том, что в ночь с 25 на 26 сентября 1983 года мир был на грани ядерной катастрофы?
Информация о нештатной ситуации на объекте просочилась в гарнизон. Мама стала расспрашивать отца, что произошло, он отшутился: «Засекли летающую тарелку».
И только в конце 1990-го генерал-полковник в отставке Юрий Вотинцев в беседе с журналистом Дмитрием Лихановым рассказал о том, что на самом деле произошло в ту сентябрьскую ночь в Серпухове-15. Генерал в 1983 году командовал войсками противоракетной и противокосмической обороны войск ПВО и уже через полтора часа был на объекте. А вскоре журналист нашел во Фрязине моего отца. В еженедельнике «Совершенно секретно» вышла статья, где отец подробно рассказал, как действовал при боевой тревоге.
Только тогда мы узнали, что отец работает в космической разведке, о группировке космических аппаратов, которые с высоты около 40 тысяч километров следят за девятью американскими базами с баллистическими ракетами. О том, как 26 сентября в 00.15 всех, кто дежурил на объекте, оглушил зуммер, на световом табло зажглась надпись «старт». Компьютер подтвердил запуск баллистической ракеты с ядерной боеголовкой, причем достоверность информации была наивысшая. Ракета якобы летела с военной базы на Западном побережье США.
Отец потом вспоминал, что весь боевой расчет обернулся и смотрел на него. Нужно было принимать решение. Он мог бы действовать по уставу и просто по цепочке передать информацию дежурному. А «наверху» бы уже давали приказ на ответный пуск. От него ждали подтверждения. Но специалисты по визуальному контакту, которые сидели в темных комнатах, не видели на экранах старта ракеты… Когда позвонили по правительственной связи, отец сказал: «Я ВЫДАЮ ВАМ ЛОЖНУЮ ИНФОРМАЦИЮ». И тут снова заревела сирена: пошла вторая ракета, третья, четвертая, пятая… На табло горела надпись уже не «старт», а «ракетное нападение».
Отца насторожило, что ракеты были выпущены с одной точки, а его учили, что при ядерном ударе идет пуск ракет одновременно с нескольких баз. По правительственной связи он еще раз подтвердил: «Информация - ложная».
С сыном и дочерью.
- Трудно поверить, что офицер в советское время не поверил системе и принял самостоятельное решение.
Отец был алгоритмистом, аналитиком, сам создавал эту систему. Считал, что компьютер - лишь машина, а у человека есть еще интуиция. Если бы ракеты действительно шли к цели, их должны были «увидеть» радары дальнего обнаружения. Это вторая полоса контроля. Потянулись томительные минуты ожидания… Вскоре стало ясно, что нападения и старта ракет не было. Мама, узнав, насколько близка была ядерная катастрофа, пришла в ужас. Отец ведь в ту ночь не должен был дежурить на центральном командном пункте. Его попросил подменить сослуживец.
- Комиссия потом установила, из-за чего мог произойти сбой?
За пуск американских ракет датчики спутника приняли свет солнечных лучей, отраженный от высоких облаков. Отец тогда заметил: «Это космос над нами подшутил». Потом в космическую систему были внесены изменения, которые исключали подобные ситуации.
- А через год после случившегося Станислав Евграфович уволился из армии, не получив полковничьих погон…
Отцу тогда было 45 лет. За плечами - солидный стаж. В ту ночь, когда радары не подтвердили ракетный запуск, а решение отца оказалось верным, сослуживцы говорили ему: «Ну все, подполковник Петров, сверлите дырочку под орден». Но приехавший на командный пункт генерал… отчитал отца. Обвинил его в том, что боевой журнал оказался незаполненным. А время ведь тогда было спрессовано: компьютер сообщил об ядерной атаке, одна ракета шла за другой… В одной руке у отца была телефонная трубка, в другой - микрофон. Ему потом говорили: «Что ж ты задним числом не заполнил?..» Но отец считал, что дописка - уже уголовное дело. На подлог он не пошел бы.
Нужно было найти козла отпущения - отца и сделали виноватым. В итоге, как он сам признавался, его все достало, и он написал рапорт. К тому же наша мама сильно болела, ей требовался уход. А отца как главного аналитика даже в нерабочее время постоянно вызывали на объект.
«В тяжелое время отец работал на стройке охранником»
- Помните, как переехали во Фрязино?
Это было в 1986 году, мне было тогда 16 лет. По окончании воинской службы отцу нужно было освободить квартиру в гарнизоне. У него был выбор, куда переехать жить. У мамы во Фрязине жила родная сестра. В этом подмосковном городке и решили обосноваться. Отца сразу же взяли в научно-исследовательский институт «Комета», где и была создана космическая информационно-управляющая система, работающая на объекте. На предприятии оборонно-промышленного комплекса он работал уже как гражданское лицо, старшим инженером в отделе главного конструктора. Это была головная организация в области противоспутникового оружия. Что примечательно, тогда запрещалось использовать любые импортные комплектующие.
График работы у отца уже был другой, никто его не дергал, не вызывал на работу по праздникам и выходным. На «Комете» он проработал больше 13 лет, а в 1997 году вынужден был уволиться, чтобы ухаживать за нашей мамой, Раисой Валерьевной. У нее обнаружили опухоль мозга, болезнь стала прогрессировать, врачи ее практически списали… После ее смерти отец работал на стройке охранником. Его позвал туда бывший сослуживец. Они заступали на суточное дежурство, охраняли новостройки на юго-западе Москвы.
- О Станиславе Петрове стали писать зарубежные газеты. Он был удостоен престижных международных наград…
В 2006 году в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке ему вручили хрустальную статуэтку «Рука, держащая земной шар», где было выгравировано: «Человеку, который предотвратил ядерную войну». В 2012 году в Баден-Бадене отец получил премию немецких СМИ. А еще через год стал лауреатом Дрезденской премии, которую присуждают за предотвращение вооруженных конфликтов.
Отец вспоминал об этих поездках с теплотой. На всех выступлениях повторял, что не считает себя героем, что это был один из рабочих моментов. А решение об ответном ударе принимал бы не он, а высшее руководство страны.
- Премиальные пришлись кстати?
Отец поддерживал деньгами семью дочери, моей сестры Лены. Она в свое время окончила техникум, получила специальность шеф-повара. Но потом вышла замуж, родила двух детей. Они с мужем жили на юге, а когда грянула перестройка, вернулись во Фрязино. Не было ни работы, ни жилья…
- А вы не стали военным?
Мне хватило двух лет в армии. Я понял, что военная стезя - не для меня. Но я работаю наладчиком технологического оборудования на военном заводе - научно-производственном предприятии «Исток».
«Кевин Костнер прислал в благодарность 500 долларов»
В 2014 году про Станислава Петрова сняли художественно-документальный фильм «Человек, который спас мир», где он сыграл самого себя. Как он оценил картину?
Это фильм производства Дании. Отца с большим трудом удалось уговорить принять участие в съемках. Его «обрабатывали» около полугода. Он выдвинул условие, чтобы его особо не беспокоили, поэтому съемки растянулись на довольно долгий период. Помню, киношники звонили: «Мы едем» - отец категорически заявлял: «Когда я вам скажу, тогда и приедете».
Но все-таки режиссеру Питеру Энтони и продюсеру Якобу Старбергу отец рассказал все возможное о том дне - 26 сентября 1983 года. Они досконально, по чертежам, воспроизвели командный пункт. Снимали эти сцены на военном объекте в Риге. Роль молодого отца играл Сергей Шнырев. Также в фильме снимались зарубежные звезды: Мэтт Дэймон, Роберт Де Ниро… А задействованный в картине Кевин Костнер в благодарность за то, что отец не поднял в воздух ракеты с ядерными боеголовками, прислал потом отцу 500 долларов.
На кинофестивале в Вудстоке фильм получил две поощрительные премии. Но отец картины так и не видел. Я скачал фильм в Интернете, предлагал ему посмотреть, но он отказался. По контракту ему был положен гонорар. Точной суммы я уже не помню, но на полученные деньги мы купили новую одежду, начали делать ремонт, правда, так его и не закончили.
- То есть Станислав Евграфович не бедствовал?
В последние годы у него была пенсия 26 тысяч рублей.
- А чем увлекался?
Математикой, военной историей. Отец всегда очень много читал, собрал большую библиотеку. Я предлагал ему написать книгу, описать события его жизни. Но у него не было на это никакого желания.
- К нему приезжал кто-то из сослуживцев?
Во Фрязине жили с семьями три его сослуживца. При встрече он с ними охотно общался. Но какого-то одного закадычного друга у него не было. Отец по натуре был домосед. Читал научные журналы, художественную литературу… Ему не было скучно.
- Какими были его последние годы?
У отца начались проблемы со здоровьем. Сначала обнаружили помутнение хрусталика, сделали операцию, но выяснилось, что сетчатка глаза сильно повреждена. Зрение у него особо не улучшилось.
Станислав Петров.
А потом случился заворот кишок. Отец не любил ходить по врачам, думал: поболит живот и пройдет. Дотянул до того, что пришлось вызывать «скорую». Когда врачи перед операцией стали выяснять, какими хроническими заболеваниями он болел, отец не мог ничего вспомнить: он никогда не лежал в стационаре, не проходил диспансеризацию…
Операция длилась четыре часа. После наркоза отец был не в себе, бредил, у него начались галлюцинации. Я взял отпуск на работе, стал его выхаживать, кормил детским питанием. И все-таки вытащил его из этого состояния. Казалось, что все стало налаживаться, хотя он и оставался прикован к кровати. Я ему привязывал ремни безопасности от машины, чтобы он мог с их помощью самостоятельно садиться. Но отец всегда очень много курил, а так как мало двигался, у него развилась застойная гипостатическая пневмония. В последние дни он совсем не хотел бороться. Я ушел на работу, а когда вернулся, его уже не было в живых. Отец умер 19 мая 2017 года.
- На похороны много народу собралось?
Я сообщил о его смерти только родственникам. А телефонов друзей и сослуживцев я просто не знаю. В день рождения отца, 7 сентября, на его электронную почту пришло поздравление от его зарубежного друга, политического активиста из Германии Карла Шумахера. Я с помощью онлайн-переводчика сообщил ему, что папа умер еще весной.
- Документы, награды и вещи отца не просят отдать в музей, чтобы сделать экспозицию?
Таких предложений не было. У нас в квартире три комнаты. В одной из них я хочу повесить фотографии отца, выложить документы, книги, которые он любил читать… Если кому-то интересно будет на это взглянуть, пускай приезжают, я покажу.
За границей Станислава Петрова называют «человеком мира». От военной службы у него остались орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, юбилейная медаль «За доблестный труд» («За воинскую доблесть»), медаль «За безупречную службу» III степени.
Картина представляет собой документальные кадры, перемежающиеся постановочными эпизодами. Фрязино. Пожилой мужчина пьет пиво, смотрит телевизор. В квартире хаос: повсюду валяются бутылки, разбросаны вещи. Звонит телефон: господин Петров, мы рады, что вы согласились дать интервью. Чертовы журналюги! Через некоторое время звонок в дверь. Станислав Петров впускает съемочную группу и журналиста с переводчицей. Репортер с удивлением разглядывает клейкую ленту для ловили мух: он давно такой не видел. Хозяин на кухне заваривает для гостей чай. Крупным планом – давно не чищенная газовая плита. Начинается интервью. В каком возрасте вы пошли служить в армию? Мне было 17 лет. Вам так сильно нравилась армейская служба? Нет. Сам я не хотел идти в армию. Меня туда отправили родители. Им не хотелось со мной возиться. То есть ваша мать захотела от вас избавиться? Я не хочу отвечать на этот вопрос. А что тут такого? Какие у вас складывались отношения с матерью. Я не желаю говорить на эти темы. Мы договаривались, что темой интервью станут только события 23 сентября 1983 года. Я категорически возражаю против того, чтобы в интервью хотя бы слово прозвучало о моей матери. Но журналист продолжает задавать вопросы о матери Станислава Петрова. Тот приходит в ярость и выгоняет из квартиры интервьюера, переводчицу и съемочную группу. Пошли вон!
Петров получает письмо из США с приглашением приехать и рассказать о событиях сентября 1983 года. Документальные кадры: пуски баллистических ракет, ядерные взрывы, сообщения о том, что в сентябре 1983 года южнокорейский пассажирский авиалайнер вторгся в воздушное пространство СССР и был сбит, выступление президента США Рональда Рейгана, в котором он говорит об этом событии как об убийстве 269 мирных граждан.
Петров с переводчицей Галей едет в аэропорт. А меня точно не обманут? Да, вам оплатили билеты и проживание, вам заплатят деньги. Петров и Галя уже в Нью-Йорке. Они едут на такси мимо здания ООН. Вы здесь завтра будете выступать с речью. С какой речью? Меня об этом не предупреждали. Я не политик, который в любой момент готов произнести речь. Для меня это проблема. Петров снова приходит в ярость. Позже Галя жалуется по телефону подруге: он все время на меня орет, я не знаю, как выдержу работу с ним, противный старикашка!
Флешбэк. 1983 год. Молодой офицер Петров должен заступить на дежурство на Командном пункте системы предупреждения ракетного нападения в Подмосковье. Перед уходом из дома он дает лекарства своей тяжело больной жене Рае. В автобусе, на котором офицеров везут на дежурство, звучат разговоры о международной ситуации. Если мне дадут приказ – я точно пущу ракеты на Америку, говорит один из сослуживцев Петрова. Они уже дважды применяли ядерное оружие, в Хиросиме и Нагасаки. Значит, и против нас могут его использовать.
Петров в гостинице готовит завтрашнюю речь. На следующий день он выступает в ООН. Его представляют: это человек, который спас мир, он должен был принять решение – пускать ракеты на США после ложной (как потом оказалось) тревоги, или нет. Петров говорит, что он смущается, когда его называют героем. Ведь он долго сомневался в том, какое решение принять. И до сих пор не уверен, что поступил правильно. Просто он оказался в нужное время в нужном месте. Последнюю фразу Петров произносит по-английски. Ему аплодируют, вручают специальную награду.
Флешбэк. Смена Петрова заступает на дежурство. Офицеры травят байки, вдруг раздается сигнал тревоги. Советский спутник зафиксировал запуск ракеты с американской базы. Петров требует обозначить уровень вероятности: максимальный. Он приказывает проверить работу боевых программ – они работают в штатном режиме. Петров спрашивает, могут ли эти данные проверить аналитики: они не смогут приехать так быстро, как этого требует обстановка. Петров приказывает проверить программные данные визуальными наблюдениями, изучив съемки из космоса. Наблюдатель отвечает: в этот момент американская база находится на линии терминатора, так что он не может ни подтвердить, ни опровергнуть компьютерные данные. Генштаб извещен о происшествии. Они ждут только резюме Петрова: если он подтвердит атаку американцев, советские ракеты нанесут ответный удар.
Петров объясняет Гале: именно от него зависело, начинать или не начинать третью мировую войну. Петров и Галя отправляются на ракетную базу США. Гид показывает ему шахту ракеты Минитмен. Он сообщает ее тактико-технические данные: мощность заряда составляет 1,2 Мт в тротиловом эквиваленте, максимальная дальность 8,5 тысяч километров. Мощность всех зарядов, взорванных во время Второй мировой войны составляет 60 % от мощности одной такой ракеты. Гид утверждает, что эти ракеты предназначались для нанесения ответного ядерного удара. Петров взрывается: мы не собирались на вас нападать. Наш ядерный потенциал тоже предназначался только для ответного удара.
Флешбэк. Снова раздается сигнал тревоги. Зафиксирован старт второй ракеты, затем третьей, четвертой, пятой. Во всех случаях компьютер сообщает о максимально высокой вероятности пусков. Инфракрасные датчики отмечают тепловые следы летящих ракет. Визуальное наблюдение по-прежнему ничего не дает. Подчиненные напоминают Петрову о том, что визуальное наблюдение – только вспомогательное средство обнаружения пуска ракет. Компьютеры не ошибаются, необходимо принимать решение, иначе будет поздно. Петров приказывает ждать. Но до входа ракет в зону радиолокационного наблюдения остается всего несколько минут. Позже Петров объясняет Гале: я принял решение не брать на себя ответственность за развязывание третьей мировой войны. Истекают последние мгновения, ракеты должны войти в зону действия советских радиолокационных станций. Но они ничего не обнаруживают. Тревога оказалась ложной. Все радуются, обнимают друг друга. Петров плачет.
После этого он вынужден уйти со службы. Его жена умирает от рака, он остается один.
В последние месяцы резко обострились российско-американские отношения. Политологи рассуждают, как о реальности, о возможности ядерного конфликта между державами. Забывая, как много в накаленной атмосфере зависит даже от случайной искры...
25 сентября 1983 года."Спецзона"
В подмосковном Центре по наблюдению за небесными светилами на самом деле никто за небесными светилами не наблюдал. Под вывеской Центра за железобетонным забором с колючей проволокой и вооруженными солдатами на КПП скрывался один из наиболее секретных объектов Министерства обороны СССР. Именно здесь находились, образно говоря, зоркие глаза вооруженных сил страны, круглые сутки наблюдавшие за территорией США и прилегающей акваторией Мирового океана с одной только целью: вовремя засечь старт баллистической ракеты.
Центр начали строить в начале семидесятых, а на боевое дежурство поставили только десять лет спустя. И это неудивительно. Ведь помимо военного городка со школами, магазинами и жилыми домами для офицеров дорогостоящий проект предусматривал создание так называемой "спецзоны", о существовании которой гражданские жители городка догадывались по громадному белому шару, возвышающемуся над лесом наподобие чудовищного шампиньона.
И только военные знали наверняка, что "зона" связана с Москвой специальной закодированной связью, а упрятанным под "шампиньоном" 30метровым локатором - с орбитальной космической группировкой спутников-шпионов; что запуск любой американской ракеты будет зафиксирован уже на старте и в то же мгновение светящийся "хвост" из сопла увидят на мониторах подмосковного командного пункта; что гигантский компьютер М-10 в доли секунды обработает поступающую от спутников информацию, определит место старта, укажет класс ракеты, ее скорость и координаты.
Случись ядерная война, первыми об этом узнают в "спецзоне".
25 сентября. Боевой расчет
В тот вечер сорокачетырехлетний подполковник Станислав Евграфович Петров, прихватив стопку бутербродов, пахучее крошево заварки и кулек с желтым сахаром - провиант на случай ночного дежурства, вышел из подъезда дома N 18 по улице Циолковского и, придерживая рукой фуражку, - бегом к автобусной остановке, где угарно попыхивал раздрызганный служебный "пазик". Дома подполковник оставил больную жену да двух ребятишек.
По колдобистой "бетонке" автобус долго трясся до единственной остановки - "спецзоны". Сюда же постепенно подтягивался весь боевой расчет - без малого сто человек, половина из которых офицеры. В 20.00, строго по графику, боевой расчет выстроился подле флагштока, на вершине которого трепыхалось красное полотнище. Петров проверил наличие людей и, как это полагается, некомандирским своим голосом проговорил:
"Приказываю заступить на боевое дежурство по охране и обороне воздушных границ Союза Советских Социалистических Республик".
Пятьдесят метров бегом до стеклянных дверей командного пункта, несколько пролетов по лестнице, и вот он уже на ЦКП (центральном командном пункте). Тут все как обычно: мертвый штиль. Помигивают лампочки индикации, мерцают экраны видеоконтрольных устройств (ВКУ), молчат телефоны спецсвязи, а за толстенным витринным стеклом во всю стену оперативного зала призрачно светятся зеленоватым светом две электронные карты: СССР и США - поля будущих ядерных сражений.
Время от времени, когда на командном пункте проходили боевые учения и разработчики прогоняли через М-10 различные варианты имитационных программ, Петров наблюдал будущую войну, что называется, живьем. Тогда на американской карте высвечивалось место старта баллистической ракеты, а на экране ВКУ вспыхивал яркий "хвост" из ее сопла. В эти мгновения подполковник пытался представить себе, что было бы, случись это на самом деле. И тут же понимал, что любые мысли на этот счет лишены всякого смысла: если уж начнется глобальная ядерная заваруха, у него останется пара минут, чтобы раздать нужные команды, да еще минута, чтобы выкурить последнюю сигарету.
Покуда новый боевой расчет подменял предыдущий, или, говоря на сленге ЦКП, "вшивался" в работу, Петров с помощником сварганили на электрической плитке крепкого чайку и поудобнее устроились в своих командирских креслах. До выхода очередного спутника на рабочий участок оставалось около двух часов.
25 сентября. Начало сеанса связи
В то время у нас в космосе была развернута орбитальная группировка космических аппаратов. Спутники кружатся в космосе вроде карусели и следят за всем, что происходит на территории Соединенных Штатов Америки, которую мы в то время называли "ракетоопасный район". Тогда у американцев имелось девять баз, на которых размещались баллистические ракеты. Вот за этими базами мы и следили.
Чаще всего американцы запускали свои ракеты с Восточного и Западного полигонов. С Западного стреляли "Трайдентами" и "Минитменами" в акваторию Тихого океана. А с Восточного пускали ракетоносители. Восточный полигон неподалеку от мыса Канаверал, так что, вполне естественно, мы отслеживали и запуски космических кораблей. Надо сказать, пуск ракеты ни с чем не перепутаешь. Сперва загорается яркая точка на старте, растет, удлиняется, а потом такой загогулиной уходит за "горбушку" Земли. За время своей службы на объекте я такие "загогулины" видел десятки, а то и сотни раз - их ни с чем не спутаешь.
Работа, в общем-то, муторная. Спутник проходит рабочий участок за шесть часов. Затем его сменяет следующий. Так что нам остается только правильно скоординировать космический аппарат на орбите. Потом снова скучаешь. Даже тошно. Послушаешь, как переговариваются операторы, да книжку иногда почитаешь - вот и все развлечения. Кстати, в тот день я оказался оперативным дежурным по ЦКП случайно. Подменил товарища.
Где-то там, на высоте 38 000 километров, советский спутник "Космос-1382" медленно подплывал к тому месту, где его надежно подхватят невидимые щупальца гигантского локатора. За мгновение до начала сеанса телеметрической связи подполковник Петров мельком взглянул на монитор ВКУ. Половинка "горбушки" все еще была ярко освещена Солнцем. На другой господствовала ночь. Между ними - линия терминатора. Именно эта линия чаще всего доставляла неприятности оперативным дежурным ЦКП. Именно на ней компьютер чаще всего давал сбои. И не только потому, что на границе ночи и дня старт ракеты едва заметен, но еще и потому, что сама система предупреждения о старте баллистических ракет, несмотря на то, что над ее созданием трудились тысячи специалистов в секретных советских КБ, все еще оставалась сырой. Американцы свою систему предупреждения поставили на боевое дежурство гораздо раньше. Наши спешили...
Подполковник Станислав Петров:
13 июля 1983 года на ЦКП проводились запланированные регламентные работы. На специальном компьютере, отключенном от всех оповещаемых объектов, мы целый день гоняли через имитационные системы одну боевую программу и в конце концов даже подготовили акт о приемке этой программы с внесенными доработками. Но когда попробовали прогнать программу через рабочий компьютер, из-за неисправности в одном из блоков системы обмена машина выдала ложную информацию о массовом старте баллистических ракет. Начальник штаба армии генерал Завалий отдал устное приказание снять все разработки с эксплуатации. Разработчики, а они люди штатские, категорически отказались выполнять приказ генерала и уехали с объекта. Тогда военные сняли эти разработки своими руками. Думаю, этот инцидент имел самое прямое отношение к тому, что произошло у нас в сентябре.
25 сентября. Старт "Минитмена"
На крыше КП загрохотали маховики поворотных механизмов, и трехсоттонный радар с такой силой развернул свою стальную "тарелку", что здание командного пункта совершенно отчетливо вздрогнуло. "Сто первый. Это сто второй, - послышался в динамиках внутренней радиосвязи голос главного оператора управления, - функциональный контроль и телеметрия в порядке, антенна выведена, траекторные измерения проведены. Аппаратура работает нормально".
Это значит, "Космос-1382" благополучно вышел на рабочий виток.
"Сто второй, сто третий. Говорит сто первый. - Теперь Петров отдавал приказание еще и главному оператору разведки. - Тысяча триста восемьдесят второй аппарат работает исправно. Приступить к обработке информации".
Подполковник откинулся в кресле, умиротворенно прикрыл веки. До пяти утра можно расслабиться.
Оглушительный звон зуммера вспорол дремотную тишь ЦКП. Петров взглянул на пульт, и его сердце от оглушительной порции адреналина чуть не разлетелось на куски. Перед глазами равномерно пульсировало красное пятно. Как обнаженное сердце. И одно слово: "Старт". И означать это могло только одно: там, на другом конце Земли, открылись чугунные створки шахты, и американская баллистическая ракета, изрыгая клубы отработанного топлива и огня, ринулась в небо, в сторону СССР.
Это была не учебная, а боевая тревога.
Через витринное стекло ЦКП подполковник видел теперь еще и электронную карту Америки. Бесстрастный М-10 своим нежно-зеленым компьютерным почерком подтверждал запуск баллистической ракеты с ядерной боеголовкой класса "Минитмен" с военной базы на Западном побережье США.
"Ей лететь минут сорок", - невольно пронеслось в голове Петрова. "Всему боевому расчету, - закричал он в микрофон в следующее мгновение, - проверить и доложить функционирование средств и боевых программ. Сто третий! Доложить наличие цели на визуальном направлении!"
Только сейчас он взглянул на монитор ВКУ. Все чисто. Никаких "хвостов". Зараза, может, его перекрывает линия терминатора?
"Сто первый, сто первый! - заорали динамики. - Это сто второй. Наземные средства, космические аппараты и боевые программы функционируют нормально". "Сто первый. Говорит сто третий, - послышалось следом, - визуальными средствами цель не обнаружена". "Вас понял", - ответил Петров.
Сейчас, несмотря на запреты, ему смертельно хотелось выматериться прямо в эфир. Почему он не видит ракету? Почему компьютер сообщает о старте, если все системы работают нормально? Почему? Но времени на риторические вопросы не было. Он знал, что информация о старте "Минитмена" автоматически пошла на командный пункт системы предупреждения о ракетном нападении. Оперативный дежурный КП СПРН (системы предупреждения о ракетном нападении) уже знал о старте "Минитмена". "Вижу, - кричит, - все вижу! Давай работай дальше!"
Подполковник Станислав Петров:
И тут - новый сполох, новый старт. А у нас так: если система фиксирует один запуск ракеты, машина квалифицирует его как "старт", а если больше, то как "ракетно-ядерное нападение". "Это хреново, - думаю, - совсем хреново".
25 сентября. Третий запуск, четвертый!
В самом деле, если ракета и вправду летит на Союз, наличие цели сейчас же подтвердят надгоризонтальные и загоризонтальные средства обнаружения, после этого КП СПРН автоматически передаст информацию на оповещаемые объекты, и красные табло зажгутся в "ядерном чемоданчике" Генсека, на "крокусах" министра обороны, начальника Генерального штаба, командующих родами войск. Сразу после этого операторы запустят гироскопы советских баллистических ракет, ожидая решения высшего военно-политического руководства страны о нанесении ответного ядерного удара. Лишь только это решение состоится, главком ракетных войск по автоматической системе связи с войсками передаст закодированный вариант ответного удара и шифр для снятия блокировки с пусковых механизмов ракет, а командирам боевых комплексов останется только двумя ключами одновременно вскрыть сейфы с перфокартами программ, ввести их в компьютер баллистического оружия и нажать кнопку запуска.
И тогда начнется ядерная война. Всего через сорок минут.
Подполковник Станислав Петров:
Проходит несколько мгновений, и тут третий запуск. А следом за ним - четвертый. Все произошло настолько стремительно, что я даже не сумел осознать, что же случилось. Я кричу: "Ё-мое, уже не могу!" Оперативный дежурный по КП СПРН - славный такой мужик - успокаивает меня. "Работай, - кричит, - спокойно работай!" Какое тут спокойно. Смотрю в зал. Боевой расчет передает информацию, а сами обернулись и смотрят в мою сторону. Честно говоря, в эти секунды решающей оказалась информация "визуальщиков", обычных солдат, которые часами сидят перед экранами в темных комнатах. Они не видели стартов американских ракет. Я тоже не видел их на своем экране. Стало ясно, что это "ложняк". Кричу оперативному дежурному: "Выдаем ложную информацию! Выдаем ложную информацию!" Но информация уже пошла.
26 сентября. "Ложняк"
"Ночью в мою квартиру на Университетский проспект позвонили с командного пункта и сообщили о том, что на объекте произошло ЧП, система выдала ложную информацию, - вспоминал в разговоре со мной бывший командующий войсками противоракетной и противокосмической обороны генерал-полковник в отставке Юрий Всеволодович Вотинцев. - Я тут же вызвал служебную машину и поехал на место. Дорога заняла примерно часа полтора. Утром, после предварительного разбирательства, доложил обо всем главкому. Главком доложил о ЧП Устинову устно, а я продиктовал для министра обороны шифровку следующего содержания:
"26 сентября 1983 года в 00 часов 15 минут из-за сбоя в программе вычислительной машины на борту космического аппарата имел место факт формирования ложной информации о старте баллистических ракет с территории США. Расследование на месте проводится Вотинцевым и Савиным".
Практически сразу стало ясно, что причина - в сбое компьютера. Но не только. В результате расследования мы вытащили на свет целый букет недоработок системы космического предупреждения о старте баллистических ракет. Главные проблемы заключались в боевой программе и несовершенстве космических аппаратов. А это основа всей системы. Все эти недоработки удалось устранить только к 1985 году, когда систему наконец поставили на боевое дежурство".
Справедливости ради надо сказать, подобные ЧП в разное время приключались и у потенциального противника. По данным советской военной разведки (ГРУ), американские системы предупреждения выдавали "ложняки" гораздо чаще наших, а последствия от них оказывались более ощутимыми. В одном случае поднятые по тревоге бомбардировщики ВМС США с ядерным оружием на борту даже достигли Северного полюса, чтобы нанести массированный удар по территории СССР. В другом американцы, приняв за советские ракеты миграцию птичьих стай, привели в боевую готовность свои баллистические ракеты. Но ни у нас, ни у них до пусковой кнопки, к счастью, дело не дошло. Соревнование высоких технологий то приближало две сверхдержавы к роковой черте, то снова разводило их на безопасное расстояние.
А если не "ложняк"? - спрашивал я генерал-полковника Вотинцева. - Если бы в ту ночь американцы и в самом деле начали ядерную войну?
Мы бы успели нанести ответный удар, - ответил он, - и по американским шахтам, и по их городам. Однако Москва была бы обречена. Система противоракетной обороны столицы бездействовала с 1977 по 1990 год - почти тринадцать лет. Все это время на стартовых позициях вместо противоракет под углом в шестьдесят градусов стояли ТЗК - транспортно-заряжающие контейнеры с муляжами. А вместо топлива и ядерных боеголовок в них был засыпан обычный песок...
Завещание подполковника Петрова
Последний раз мы встречались со Станиславом Евграфовичем Петровым в 1991 году. Его подвиг в сентябрьскую ночь командование не заметило. По итогам служебного расследования Петрова не наказали, но и не наградили. Подполковник жил на самом краю города Фрязино, в небольшой квартирке вместе с сыном и немощной женой. Недавно выбил себе телефон, чуть не плакал от радости...
После моей первой публикации многое изменилось в его жизни. Петрова стали приглашать на Запад в оплаченные поездки, вручали премии и награды. Датские кинематографисты Джейкоб Стаберг и Петер Антони сняли художественный фильм "Человек, который спас мир" с Кевином Кёстнером в главной роли. На голливудской тусовке в Нью-Йорке Кевин познакомил его с Робертом де Ниро и Метом Деймоном...
Готовя для "Родины" этот материал, я пытался отыскать следы офицера. Но ни в его родном Фрязино, ни в районном военкомате, ни в местной администрации, ни в совете ветеранов эту фамилию никто даже не вспомнил. А когда, наконец, разыскал его телефон через коллег из "Комсомольской правды", телефон не ответил.
Через месяц телефон откликнулся печальным голосом: "Папа умер на прошлой неделе".
Мы встретились с Дмитрием Станиславовичем Петровым все в той же, теперь совсем уже убитой квартире, где я разговаривал с его отцом 26 лет назад, на той же кухне с видом на исход лета. Сын рассказывал мне о смерти отца. Петрову сделали экстренную операцию на кишечнике, однако четырехчасовой наркоз окончательно расстроил его нервную и духовную систему. Он бредил, сражался с видениями, впадал в транс.
Дмитрий взял отпуск и месяц ухаживал за немощным отцом, кормил с ложечки детским питанием...
Человек, который спас мир, умер в одиночестве. Без исповеди и причастия, без веры и даже без сына, который в тот день ушел на работу. Умер тихо и незаметно для спасенного им мира. Так же его и хоронили. В дальней могилке городского кладбища. Без военных оркестров и прощального салюта.
Его слова, которые я записал много лет назад, звучат сегодня как завещание всем, от кого зависит мир на Земле:
После той истории в сентябре 1983 года я стал смотреть на свою службу немного иными глазами. С одной стороны, существует боевая программа, с другой - человек. Но ни одна боевая программа не сможет заменить твой мозг, глаза, наконец, просто интуицию. И вместе с тем имеет ли право человек самостоятельно принять решение, от которого, быть может, зависит судьба нашей планеты?