В истории первой половины XIX века известен ряд блестящих географических исследований. Среди них одно из наиболее видных мест принадлежит русским кругосветным путешествиям.
Россия в начале XIX столетия занимает ведущее место в организации и проведении кругосветных плаваний и исследований океанов.
Первое плавание русских кораблей вокруг света под начальством капитан-лейтенантов И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского продолжалось три года, как и большинство кругосветных плаваний того времени. Этим путешествием в 1803 году начинается целая эпоха замечательных русских кругосветных экспедиций.
Ю.Ф. Лисянский получил распоряжение направиться в Англию для покупки двух судов, предназначенных для кругосветного плавания. Эти суда, "Надежда" и "Нева", Лисянский купил в Лондоне за 22 000 фунтов стерлингов, что составляло почти столько же в золотых рублях по курсу того времени.
Цена за покупку "Надежды" и "Невы" была собственно равна 17000 фунтов стерлингов, но за исправления их пришлось ещё доплатить 5 000 фунтов. Корабль "Надежда" насчитывал уже три года со дня своего спуска на воду, а "Нева" всего лишь пятнадцать месяцев. "Нева" имела водоизмещение в 350 тонн, а "Надежда" - в 450 тонн.
В Англии Лисянский купил ряд секстантов, лель-компасов, барометров, гигрометр, несколько термометров, один искусственный магнит, хронометры работы Арнольда и Петтивгтона и другое. Хронометры были проверены академиком Шубертом. Все остальные инструменты были работы Траутона.
Астрономические и физические инструменты были предназначены для наблюдения долгот и широт и ориентировки корабля. Лисянский позаботился приобрести целую аптеку лекарств и противоцинготных средств, так как в те времена цинга была одним из наиболее опасных заболеваний во время длительных плаваний. В Англии было закуплено также снаряжение для экспедиции, в том числе удобная, прочная и соответствующая различным климатическим условиям одежда для команды. Имелся запасный комплект белья и платья. Для каждого из матросов были заказаны тюфяки, подушки, простыни и одеяла. Корабельная провизия была самая лучшая. Приготовленные в Петербурге сухари не испортились в течение целых двух лет, точно так же, как и солонииа, посол которой отечественной солью был произведён купцом Обломковым. Команда "Надежды" состояла из 58 человек, а "Невы" из 47. Они были отобраны из матросов-добровольцев, которых оказалось так много, что всех желающих участвовать в кругосветном путешествии могло бы хватить на комплектование нескольких экспедиций. Следует отметить, что никто из членов команды не участвовал в дальних плаваниях, так как в те времена русские корабли не спускались южнее северного тропика. Задача, которая стояла перед офицерами и командой экспедиции, была нелёгкой. Они должны были пересечь два океана, обогнуть опасный мыс Горн, славившийся своими бурями, подняться до 60° с. ш., посетить ряд мало изученных берегов, где мореплавателей могли ожидать не нанесённые на карту и никем не описанные подводные камни и другие опасности. Но командование экспедиции было настолько уверено в силах её "офицерского и рядового состава", что отклонило предложение взять на борт нескольких иностранных матросов, знакомых с условиями дальних плаваний. Из иностранцев в составе экспедиции были естествоиспытатели Тилезиус фон-Тиленау, Лангсдорф и астроном Горнер. Горнер был швейцарец по происхождению. Он работал в известной в то время Зеебергской обсерватории, руководитель которой рекомендовал его графу Румянцеву. Экспедицию сопровождал также живописец из Академии художеств.
Художник и учёные находились вместе с русским посланником в Японии, Н. П. Резановым, и его свитой на борту большого корабля - "Надежды". "Надеждой" командовал Крузенштерн. Лисянскому было поручено командование "Невой". Хотя командиром "Надежды" и начальником экспедиции по Морскому министерству числился Крузенштерн, но в инструкции, переданной Александром I русскому послу в Японии, Н. П. Резанову, он назывался главным начальником экспедиции. Это двойственное положение было причиной возникновения конфликтных взаимоотношений между Резановым и Крузенштерном. Поэтому Крузенштерн неоднократно обращался с донесениями в Управление Российско-Американской компании, где писал, что он призван по высочайшему повелению командовать над экспедицией и что "оная вверена Резанову" без его ведения, на что он никогда бы не согласился, что должность его "не состоит только в том, чтобы смотреть за парусами", и т. д. Вскоре отношения между Резановым и Крузенштерном обострились настолько, что среди экипажа "Надежды" произошёл бунт.
Русский посланник в Японии, после ряда неприятностей и оскорблений, принуждён был удалиться в свою каюту, из которой он не выходил уже до приезда в Петропавловск-на-Камчатке. Здесь Резанов обратился к генерал-майору Кошелеву, представителю местной административной власти. Против Крузенштерна было назначено следствие, которое приняло неблагоприятный для него характер. Учитывая положение, Крузенштерн публично извинился перед Резановым и просил Кошелева не давать следствию дальнейшего хода. Только благодаря любезности Резанова, который решил прекратить дело, Крузенштерн избежал крупных неприятностей, которые могли бы иметь роковое последствие для его карьеры.
Приведенный эпизод показывает, что дисциплина на корабле "Надежда", которым командовал Крузенштерн, была не на высоте, если такое высокое и облечённое особыми полномочиями лицо, как русский посланник в Японии, мог подвергнуться со стороны экипажа и самого капитана "Надежды" ряду оскорблений. Не случайно, вероятно, и то обстоятельство, что "Надежда" в течение своего плавания несколько раз находилась в весьма рискованном положении, в то время как "Нева" только один раз села на коралловый риф и притом в таком месте, где его нельзя было ожидать по картам. Всё это наводит на предположение, что общепринятое представление о ведущей роли Крузенштерна в первом русском кругосветном путешествии не соответствует действительности.
Хотя первую часть пути в Англию, а затем через Атлантический океан в обход мыса Горн корабли должны были совершать вместе, но затем у Сандвичевых (Гавайских) островов они должны были разъединиться. "Надежде", согласно плану экспедиции, следовало идти на Камчатку, где она должна была оставить свой груз. Затем Крузенштерну следовало отправиться в Японию и доставить туда русского посла Н. П. Резанова со свитой. После этого "Надежда" должна была снова вернуться на Камчатку, взять груз пушнины и отвезти его в Кантон для продажи. Путь "Невы", начиная от Гавайских островов, был совершенно иной. Лисянский должен был идти "а северо-запад, к острову Кадьяку, где находилась в то время главная контора Российско-Американской компании. Здесь предполагалась зимовка "Невы", а затем она должна была взять груз пушнины и доставить его в Кантон, где была назначена встреча обоих кораблей - "Невы" и "Надежды". Из Кантона оба корабля должны были направиться в Россию мимо мыса Доброй Надежды. Этот план был осуществлён, хотя и с отступлениями, вызванными штормами, задолго разъединившими корабли, а также продолжительными остановками для необходимых починок и пополнения продовольствия.
Естествоиспытатели, присутствовавшие на кораблях, собрали ценные ботанические, зоологические и этнографические коллекции, производились наблюдения над морскими течениями, температурой и плотностью воды на глубинах до 400 м, приливами, отливами и колебаниями барометра, систематические астрономические наблюдения для определения долгот и широт и установил координаты целого ряда посещённых экспедиций пунктов, в том числе всех гаваней и островов, где имелись стоянки.
Если особые задания экспедиции в русских колониях были успешно выполнены, то этого нельзя сказать о той части планов экспедиции, которая была связана с организацией посольства в Японию. Посольство Н. П. Резанова не увенчалось успехом. Хотя он и был окружён вниманием и всевозможными знаками почёта и уважения по прибытии в Японию, но завязать торговые отношения с этой страной ему не удалось.
5 августа 1806 года "Нева" благополучно прибыла на Кронштадтский рейд. Грянули пушечные салюты "Невы" и ответные залпы Кронштадтской крепости. Таким образом, "Нева" пробыла в плавании три года и два месяца. 19 августа прибыла "Надежда", которая находилась в кругосветном плавании на четырнадцать дней дольше, чем "Нева".
Первое русское кругосветное плавание составило эпоху в истории русского флота и доставило мировой географической науке ряд новых сведений о малоисследованных странах. Целый ряд островов, которые были посещены Лисянским и Крузенштерном, были только незадолго перед тем открыты мореплавателями, и их природа, население, его обычаи, верования и хозяйство оставались почти совершенно неизвестными. Такими были Сандвичевы (Гавайские) острова, открытые в 1778 году Куком, менее чем за тридцать лет до их посещения русскими моряками. Русские путешественники могли наблюдать жизнь гавайцев в её естественном состоянии, еще не изменённую соприкосновением с европейцами. Мало были изучены и Маркизские и Вашингтоновы острова, а также остров Пасхи. Неудивительно, что описания русского кругосветного путешествия, сделанные Крузенштерном и Лисянским, возбудили живейший интерес у широкого круга читателей и были переведены на ряд западноевропейских языков. Материалы, собранные во время путешествия "Невы" и "Надежды", представляли большую ценность для изучения первобытных народов Океании и северной части Тихого океана. Наши первые русские путешественники наблюдали эти народы в стадии родовых отношений. Они впервые подробно описали своеобразную, древнюю гавайскую культуру с её непреложными законами "табу" и человеческими жертвоприношениями. Богатые этнографические коллекции, собранные на кораблях "Нева" и "Надежда", вместе с описаниями обычаев, верований и даже языка островитян Тихого океана, послужили ценными источниками для изучения населяющих тихоокеанские острова народов.
Таким образом, первое русское кругосветное путешествие сыграло большую роль в развитии этнографии. Этому немало способствовала большая наблюдательность и точность описаний наших первых кругосветных путешественников.
Следует отметить, что многочисленные наблюдения над морскими течениями, температурой и плотностью воды, которые производились на кораблях "Надежда" и "Нева", дали толчок к развитию новой науки - океанографии. До первого русского кругосветного путешествия подобные систематические наблюдения мореплавателями обычно не производились. Русские моряки оказались большими новаторами в этом отношении.
Первое русское кругосветное плавание открывает целую плеяду блестящих кругосветных путешествий, совершенных под русским флагом.
Во время этих путешествий создавались прекрасные кадры моряков, которые приобрели опыт дальнего плавания и высокую квалификацию в сложном для парусного флота искусстве навигации.
Интересно отметить, что один из участников первого русского кругосветного плавания Коцебу, плававший в качестве кадета на корабле "Надежда", впоследствии сам осуществил не менее интересное кругосветное плавание на корабле "Рюрик", снаряжённое на средства графа Румянцева.
Экспедицией на кораблях "Нева" и "Надежда" была проложена трасса нового пути в русские североамериканские колонии. Снабжение их необходимым продовольствием и товарами осуществлялось с тех пор морским путём, Эти непрерывные дальние плавания оживили колониальную торговлю и во многих отношениях способствовали развитию североамериканских колоний и освоению Камчатки.
Окрепли морские связи России с Тихим океаном, значительно развилась внешняя торговля. Рядом ценных наблюдений вдоль трасс дальних плаваний первое русское кругосветное путешествие заложило прочную научную основу трудному искусству дальнего мореплавания.
Идеи осуществления кругосветных плаваний в России витали довольно давно. Тем не менее первый проект кругосветного путешествия был разработан и подготовлен только к концу 18 века. Возглавить команду из четырех кораблей должен был капитан Г.И. Муловский, однако из-за войны со Швецией Россия отменила эту экспедицию. К тому же ее потенциальный руководитель погиб в сражении.
Примечательно, что на линкоре «Мстислав», командиром которого был Муловский, служил мичманом молодой Иван Крузенштерн. Именно он, ставший проводником претворения в жизнь идеи российского кругосветного плавания, возглавит потом первую русскую кругосветку. Одновременно с Иваном Федоровичем Крузенштерном на другом линкоре, также участвовавшим в морских сражениях, ходил Юрий Федорович Лисянский, его однокашник. Оба плавали в Тихом, Индийском и Атлантическом океанах. Повоевав на стороне англичан против французов и вернувшись на родину, оба получили звания капитан-лейтенантов.
Крузенштерн представил свой проект кругосветного плавания Павлу I. Главной целью проекта была организация пушной торговли между Россией и Китаем. Однако эта идея не вызвала того отклика, на который рассчитывал капитан.
В 1799 г. была основана Российско-американская компания, целью которой было освоение Русской Америки и Курил и налаживание регулярного сообщения с заокеанскими колониями.
Актуальность кругосветного плавания была обусловлена острой необходимостью в поддержании русских колоний на Северо-Американском континенте. Снабжение продовольствием и товарами колонистов, обеспечение поселенцев оружием (проблема частых набегов коренного населения (индейцев), а также потенциальные угрозы от других держав) - эти насущные вопросы стояли перед Российским государством. Важно было наладить регулярное сообщение с русскими колонистами для их нормальной жизнедеятельности. К этому времени стало понятно, что проход полярными морями отложен на неопределенную перспективу. Путь же по суше, через всю Сибирь и Дальний Восток по бездорожью, а дальше через Тихий океан - это очень дорогое и долгое «удовольствие».
С начала царствования сына Павла I Александра, Российско-Американская компания стала находиться под патронажем монаршего дома. (Примечательно, что первым директором Русско-Американской компании был устюжанин Михаил Матвеевич Булдаков, активно поддерживающий финансово и организационно идею кругосветки).
В свою очередь император Александр I поддержал Крузенштерна в его стремлении к изучению возможностей сообщения между Россией и Северной Америкой, назначив его начальником первой российской кругосветной экспедиции.
Капитаны Крузентштерн и Лисянский, получив под свое командование два шлюпа: «Надежда» и «Нева», тщательно подошли к подготовке экспедиции, закупив большое количество лекарств и противоцинготных препаратов, укомплектовав экипажи лучшими российскими военными моряками. Интересно, что заведовал всеми грузами на корабле «Нева» еще один устюжанин (вот она - преемственность поколений русских землепроходцев) Николай Иванович Коробицын. Хорошо оснащена была экспедиция и различными современными измерительными приборами, поскольку в ее задачи входили в том числе и научные цели (в составе экспедиции были астрономы, естествоиспытатели, художник).
В начале августа 1803 при большом стечении народа экспедиция Крузенштерна вышла из Кронштадта на двух парусных шлюпах - «Надежда» и «Нева». На борту «Надежды» находилась миссия в Японию во главе Николаем Резановым. Главная цель плавания заключалась в исследовании устья Амура и соседних территорий для выявления удобных мест и маршрутов снабжения товарами русского Тихоокеанского флота. После продолжительной стоянки у острова Санта-Катарина (побережье Бразилии), когда на «Неве» пришлось заменить две мачты, суда впервые в истории русского флота пересекли экватор и направились на юг. 3 марта обогнули мыс Горн и через три недели в Тихом океане разлучились. От острова Нуку-Хива (Маркизские острова) шлюпы вместе проследовали к Гавайским островам, где вновь разошлись.
«Нева» 1 июля 1804 года пришла к острову Кадьяк и более года находилась у берегов Северной Америки. Моряки помогли жителям Русской Америки отстоять свои поселения от нападения индейских племен тлинкитов, участвовали в строительстве крепости Ново-Архангельск (Ситка), вели научные наблюдения и гидрографические работы.
В это же время «Надежда» прибыла в Петропавловск-Камчатский в июле 1804. Затем Крузенштерн доставил Резанова в Нагасаки и обратно, по дороге описав северные и восточные берега залива Терпения.
Летом 1805 Крузенштерн впервые заснял около 1000 км берегов Сахалина, пытался пройти на юге между островом и материком, но не смог и ошибочно решил, что Сахалин - не остров и соединен с материком перешейком.
В августе 1805 Лисянский вышел на «Неве» с грузом пушнины в Китай, в ноябре пришел в порт Макао, где вновь соединился с Крузенштерном и «Надеждой». Но едва корабли вышли из порта, как снова потеряли друг друга в тумане. Следуя самостоятельно, Лисянский впервые в истории мирового мореплавания провел корабль без заходов в порты и стоянки от берегов Китая до английского Портсмута. 22 июля 1806 его «Нева» первой вернулась в Кронштадт.
Лисянский и его экипаж стали первыми российскими кругосветными мореплавателями. Лишь через две недели сюда же благополучно пришла «Надежда». Но слава кругосветного мореплавателя в основном досталась Крузенштерну, сумевшему первым опубликовать описание путешествия. Его трехтомник «Путешествие вокруг света...» и «Атлас к путешествию» вышел в свет на три года раньше, чем работы Лисянского, считавшего задания по долгу службы более важными, чем публикация отчета для Географического общества. Да и сам Крузенштерн видел в своем друге и коллеге прежде всего «человека беспристрастного, послушного, усердного к общей пользе», чрезвычайно скромного. Правда, заслуги Лисянского были все же отмечены: он получил чин капитана 2 ранга, орден Святого Владимира 3-й степени, денежную премию и пожизненную пенсию. Для него самого главным подарком была благодарность офицеров и матросов шлюпа, перенесших вместе с ним тяготы плавания и подаривших ему на память золотую шпагу с надписью: «Благодарность команды корабля «Нева».
Участники первой российской кругосветной экспедиции внесли значительный вклад в географическую науку, стерев с карты ряд несуществующих островов и уточнив положение существующих. Они открыли межпассатные противотечения в Атлантическом и Тихом океанах, провели измерения температуры воды на глубинах до 400 м и определения ее удельного веса, прозрачности и цвета; выяснили причину свечения моря, собрали многочисленные данные о давлении атмосферы, приливах и отливах в ряде районов Мирового океана.
Во время своих странствий Лисянский собрал обширную природную и этнографическую коллекцию, которая стала впоследствии достоянием Русского Географического общества (одним из инициаторов которого был Крузенштерн).
Трижды в жизни Лисянский был первым: первым совершил под российским флагом кругосветное путешествие, первым проложил путь от Русской Америки до Кронштадта, первым открыл необитаемый остров в центральной акватории Тихого океана.
Первая русская кругосветка Крузенштерна-Лисянского оказалась практически эталоном с точки зрения своей организации, обеспечения и проведения. Одновременно экспедиция доказала возможность сообщения с Русской Америкой.
Энтузиазм после возвращения в Кронштадт «Надежды» и «Невы» был столь велик, что в первой половине 19 века организуются и совершаются более 20 кругосветных плаваний, что больше, чем у Франции и Англии вместе взятых.
Иван Федорович Крузенштерн стал вдохновителем и организатором последующих экспедиций, руководителями которых были, в том числе, и члены команды его шлюпа «Надежды».
На «Надежде» совершил путешествие мичман Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен, который позже в кругосветном плавании в высоких южных широтах откроет Антарктиду в 1821 году.
На этом же шлюпе ходил в качестве волонтера Отто Евстафьевич Коцебу, под началом которого было проведено 2 кругосветных плавания.
В 1815-18 Коцебу руководил кругосветной научно-исследовательской экспедицией на бриге «Рюрик». У мыса Горн в шторм (январь 1816) волна смыла его за борт, он спасся, ухватившись за канат. После безуспешных поисков фантастической «Земли Дейвиса» к западу от побережья Чили, у 27° ю.ш. в апреле-мае 1816 он открыл обитаемый остров Тикеи, атоллы Такапото, Арутуа и Тикехау (все в архипелаге Туамоту), а в цепи Ратак Маршалловых островов - атоллы Утирик и Така. В конце июля - середине августа Коцебу описал берег Аляски на протяжении почти 600 км, обнаружил бухту Шишмарева, остров Сарычева и обширный залив Коцебу, а в нем - бухты Доброй Надежды (теперь Гудхоп) и Эшшольц с полуостровом Хорис и островом Шамиссо (все названия даны в честь участников плавания). Тем самым он завершил выявление полуострова Сьюард, начатое Михаилом Гвоздёвым в 1732 году. К северо-востоку от залива он отметил высокие горы (отроги хребта Брукс).
Совместно с натуралистами «Рюрика» впервые в Америке Коцебу открыл ископаемый лед с бивнем мамонта и дал первое этнографическое описание североамериканских эскимосов. В январе-марте 1817 он снова исследовал Маршалловы острова, открыл семь обитаемых атоллов в цепи Ратак: Меджит, Вотье, Эрикуб, Малоэлап, Аур, Аилук и Бикар. Он также нанес на карту ряд атоллов, координаты которых его предшественники определили неверно и «закрыл» несколько несуществующих островов.
В 1823-26, командуя шлюпом «Предприятие», Коцебу совершил третье кругосветное плавание. В марте 1824 открыл обитаемый атолл Фангахина (в архипелаге Туамоту) и остров Моту-Оне (в архипелаге Общества), а в октябре 1825 - атоллы Ронгелап и Бикини (в цепи Ралик, Маршалловы острова). Совместно с натуралистами в обоих плаваниях Коцебу выполнил многочисленные определения удельного веса, солености, температуры и прозрачности морской воды в умеренном и жарком поясах. Они первыми установили четыре особенности приповерхностных (до глубины 200 м) океанических вод: их соленость имеет зональный характер; воды умеренного пояса менее солены, чем жаркого; температура вод зависит от широты места; сезонные колебания температуры проявляются до определенного предела, ниже которого они отсутствуют. Впервые в истории исследования Мирового океана Коцебу и его спутники выполнили наблюдения над относительной прозрачностью воды и ее плотностью.
Еще одним знаменитым мореплавателем был Василий Михайлович Головнин, который, совершив кругосветное путешествие на шлюпе «Диана», в 1817 г. возглавил экспедицию на шлюпе «Камачтка». Многие члены экипажа корабля в будущем составили цвет русского флота: мичман Федор Петрович Литке (впоследствии – капитан кругосветного плавания), волонтер Федор Матюшин (впоследствии адмирал и сенатор), младший вахтенный офицер Фердинанд Врангель (адмирал и исследователь Арктики) и другие. За два года «Камчатка» пройдя Атлантический океан с севера на юг, обогнув мыс Горн, побывала в Русской Америке, посетила все значимые группы островов в Тихом океане, затем пройдя Индийский океан и мыс Доброй Надежды, через Атлантический океан вернулась в Кронштадт.
Федор Литке через два года был назначен руководителем полярной экспедиции на корабле «Новая Земля». В течение четырех лет Литке исследовал Арктику, обобщив богатые экспедиционные материалы, опубликовал книгу «Четырехкратное путешествие в Северный Ледовитый океан на военном бриге «Новая Земля» в 1821-1824 года». Труд был переведен на многие языки и получил научное признание, картами экспедиции моряки пользовались в течение столетия.
В 1826 г., когда Федору Литке не было и 29 лет, он возглавил кругосветную экспедицию на новом корабле «Сенявин». Сопровождал «Сенявин» шлюп под командованием Михаила Станюковича «Моллер». Корабли оказались разными по своим ходовым характеристикам («Моллер» значительно быстроходнее «Сенявина») и практически на всем протяжении корабли совершали плавание по одиночке, встречаясь только на стоянках в портах. Экспедиция, длившаяся три года, оказалась одной из самых успешных и богатых на научные открытия путешествий не только российских, но и иностранных. Было исследовано азиатское побережье Берингова пролива, открыты острова, собраны материалы по этнографии, океанографии, составлены многочисленные карты. Во время путешествия Литке занимался научными изыскания в области физики, эксперименты с маятником позволили ученому определить величину полярного сжатия Земли и сделать ряд других важных открытий. После окончания экспедиции Литке опубликовал «Путешествие вокруг света на военном шлюпе «Сенявин» в 1826-1829 гг.», получив признание как ученый, и был избран членом-корреспондентом Академии наук.
Литке стал одним из основателей Русского Географического общества, долгие годы был его вице-председателем. В 1873 обществом была учреждена Большая золотая медаль им. Ф. П. Литке, присуждаемая за выдающиеся географические открытия.
На картах земного шара увековечены имена отважных путешественников, героев русских кругосветных экспедиций:
Именем Лисянского названы залив, полуостров, пролив, река и мыс на побережье Северной Америки в районе архипелага Александра, один из островов Гавайского архипелага, подводная года в Охотском море и полуостров на Северном побережье Охотского моря.
Именя Крузенштерна носят: ряд проливов, островов, мысов в Тихом океане, гора на Курилах.
В честь Литке названы: мыс, полуостров, гора и залив на Новой Земле; острова: в архипелаге Земля Франца-Иосифа, Байдарацкой губе, архипелаге Норденшельда; пролив между Камчаткой и островом Карагинским.
В кругосветных плаваниях в 19 столетии проявили свои лучшие качества участники экспедиций: российские мореплаватели, военные и ученые, многие из которых стали цветом российского флота, а также отечественной науки. Они навсегда вписали свои имена в славную летопись «российской цивилизации».
«Русские мореплаватели никогда так далеко не ходили… Предлежало им от шестидесятого градуса северной перейти в тот же градус южной широты, обойти дышущий бурями Кап-Горн, претерпеть палящий зной равноденственной линии… Однако… любопытство их и желание увидеть отдаленные страны было так велико, что если бы принять всех охотников, явившихся ко мне с прозьбами о назначении их в сие путешествие, то мог бы я укомплектовать многие и большие корабли отборными матрозами Российского флота» (И. Ф. Крузенштерн. Плавание вокруг света).
О кругосветном плавании в России задумались еще в середине XVIII в. (первым предложил осуществить его адмирал Н. Ф. Головин), однако подготовлено оно было только в 1787 г. Начальником отряда из четырех кораблей назначили капитан-бригадира Г. И. Муловского. Но из-за войны со Швецией поход был отменен, а в 1789 г. Муловский погиб в морском сражении у острова Эланд. В том роковом бою он командовал линкором «Мстислав», мичманом на котором служил 17-летний Иван Крузенштерн. Именно он стал самым горячим сторонником идеи русской кругосветки.
На фрегате «Подражислав», также принимавшем участие в бою со шведами, мичманом был еще более юный Юрий Лисянский. В 1790-х гг. Крузенштерн и Лисянский успели поплавать на английских кораблях в Атлантике, в Индийском и Тихом океанах и повоевать против французов. По возвращении в Россию оба были произведены в капитан-лейтенанты. В 1799 г. Крузенштерн представил императору Павлу I свой проект кругосветного плавания. Главная цель проекта состояла в организации пушной торговли России с Китаем по морю. Судя по всему, Павел отнесся к этой идее скептически. А в 1801 г. императора убили заговорщики. Считается, что не последнюю роль в организации заговора против Павла, сторонника сближения с Францией, сыграли англичане.
Идею кругосветки поддерживала Российско-американская компания, основанная в 1799 г. с целью освоения территорий Русской Америки и Курильских островов. По мере того как русские колонисты осваивали северо-западное побережье Америки и прилегающие острова, потребность в регулярном сообщении между Россией и ее владениями на Американском континенте становилась все более острой. Необходимость эта диктовалась несколькими обстоятельствами, в первую очередь - проблемой снабжения колонистов провизией и частыми нападениями индейцев. И, разумеется, угрозой русским владениям, исходившей от других колониальных держав: Англии, Франции, «новорожденных» Соединенных Штатов Америки и в меньшей степени Испании.
В начале XIX в. сообщение с американскими колониями было налажено плохо. Товары, оружие, инструменты и значительная часть продовольствия из европейской части страны перевозили через Урал и Западную Сибирь (и это только четверть пути!), а дальше начиналось почти полное безлюдье и абсолютное бездорожье Сибири Средней и Восточной. Затем оставались «сущие пустяки» - от Охотска морем до Аляски. Надежды на освоение морского пути вдоль северного побережья России так и оставались надеждами, и потому существовал лишь один вариант - плавание через южные моря либо на запад, вокруг мыса Горн, либо в противоположном направлении, в обход мыса Доброй Надежды.
Начиная с первых лет царствования Александра I, пришедшего к власти после убийства отца, Российско-американская компания действовала под покровительством монаршей семьи. Ей предоставлялись в монопольное пользование все промыслы на Аляске и прилегающих островах, а также на Курилах и Сахалине, право торговать с другими странами, организовывать экспедиции и занимать открываемые земли. Одним из ее директоров был камергер императорского двора Н. П. Резанов.
Высочайшее соизволение на проведение первой русской кругосветной экспедиции было получено в 1802 г. Ее начальником император назначил Крузенштерна. Главная цель экспедиции состояла в изучении возможностей транспортного сообщения между Европейской Россией и Русской Америкой. Кораблям предстояло доставить на Аляску грузы Российско-американской компании, а затем меха компании в Китай на продажу.
Компания брала на себя половину всех расходов на экспедицию. В Англии были куплены два корабля, не самых новых, зато надежных. Один из них назвали «Надеждой», другой получил имя «Нева». Первым командовал Иван Федорович Крузенштерн, вторым - Юрий Федорович Лисянский.
Экспедиция готовилась тщательно. Было закуплено множество лекарств, главным образом противоцинготных средств. Очень ответственно подошли два капитана и к комплектованию своих команд, предпочитая иностранцам соотечественников, в первую очередь военных моряков. Это и понятно: корабли отправлялись в поход под Андреевским флагом - главным корабельным знаменем российского военно-морского флота. Попутно экспедиция, снабженная самыми современными приборами, должна была вести научные исследования. В плавание отправились натуралист и этнограф Г. И. Лангсдорф, естествоиспытатель и художник В. Г. Тилезиус, астроном И. К. Горнер и другие ученые.
За несколько дней до отплытия план экспедиции претерпел изменения: Крузенштерну было поручено доставить в Японию посольство во главе с Н. П. Резановым для установления торговых отношений с этой страной. Резанов со свитой и подарками для японцев разместился на «Надежде». Как выяснилось позже, император наделил посланника полномочиями руководителя экспедиции. Однако об этом не были извещены ни Крузенштерн с Лисянским, ни остальные члены экспедиции.
В конце июля 1803 г. «Надежда» и «Нева» вышли из Кронштадта. Совершив остановку в Копенгагене, корабли проследовали в Англию, затем на юг, к Канарским островам, куда прибыли в октябре, а 14 ноября впервые в истории российского флота пересекли экватор. Но это лишь на бумаге выглядит гладко, а в действительности все обстояло непросто. И причина не в штормах или болезнях, а в конфликте между Резановым и Крузенштерном. Едва корабли покинули Европу, камергер высказал недвусмысленные претензии на общее руководство, с чем командир «Надежды», естественно, не мог согласиться. Императорский рескрипт Резанов до поры не предъявлял.
В декабре корабли подошли к берегам Бразилии. После того как они благополучно обогнули мыс Горн, уже в Тихом океане внезапно налетел шторм, и «Надежда» с «Невой» разлучились. На этот случай инструкция предусматривала несколько пунктов встречи по маршруту следования. В Тихом океане первым таким местом был остров Пасхи, а следом за ним Нуку-Хива (один из Маркизских островов). Ветра отнесли «Надежду» далеко к западу от первого пункта, и Крузенштерн принял решение сразу идти к Маркизам. Лисянский же двинулся к острову Пасхи, провел здесь несколько дней, а затем проследовал к Нуку-Хива, где корабли и встретились. Между тем конфликт между командиром и камергером набирал силу. Резанов пытался вмешиваться в управление кораблями, несколько раз требовал изменить маршрут. В конце концов это привело к открытому столкновению, в ходе которого все офицеры, кроме одного, заявили о своем неподчинении Резанову, а последний наконец вынужден был предъявить рескрипт императора. Но даже это не помогло - офицеры по-прежнему отказывались подчиняться камергеру.
От Нуку-Хива «Надежда» и «Нева» направились на северо-северо-запад и 27 мая достигли Гавайских островов. Здесь отряд разделился: Лисянский, в соответствии с первоначальным планом, отправился на север, к острову Кадьяк, а Крузенштерн двинулся на северо-запад, к Камчатке, чтобы затем доставить посольство в Японию. Прибыв в Петропавловск, Резанов вызвал камчатского коменданта П. И. Кошелева и потребовал осудить Крузенштерна за неподчинение. Ознакомившись с обстоятельствами дела, генерал-майор Кошелев сумел примирить конфликтовавшие стороны.
В конце сентября «Надежда» уже достигла Нагасаки. В те времена Япония была закрытым от внешнего мира государством. Только голландцам удалось наладить с японцами торговлю, и то скорее символическую. Неудивительно, что миссия Резанова провалилась. Полгода посольство жило на клочке земли, огороженном высоким забором, фактически в плену. Русским морякам не разрешали сходить на берег. Японцы всячески тянули время, не приняли царских подарков - к слову, довольно бестолковых, а в итоге отказались от переговоров и вручили послу грамоту, согласно которой российским судам запрещалось приближаться к берегам Японии.
В начале апреля 1805 г. Крузенштерн, выйдя из Нагасаки, проследовал Корейским проливом в Японское море, затем проливом Лаперуза в Охотское море и 23 мая привел «Надежду» в Петропавловск. Здесь Резанов покинул корабль, чтобы отправиться в Русскую Америку, навстречу новым приключениям (которые легли в основу известного спектакля «Юнона и Авось»). А «Надежда» 23 сентября вышла из Петропавловска, направилась в Южно-Китайское море и 8 ноября достигла Макао.
«Нева», добравшись в июле 1804 г. до острова Кадьяк, более года провела у берегов Северной Америки. Моряки доставили русским колонистам необходимые грузы, помогли им отбиться от нападений индейцев-тлинкитов и построить крепость Новоархангельск, вели научные наблюдения. Лисянский обследовал архипелаг Александра и открыл несколько островов, в том числе один крупный, названный именем Чичагова. Загрузившись пушниной, «Нева» взяла курс на Китай. В октябре 1805 г., проходя сквозь «строй» Гавайских островов, она села на рифовую мель вблизи неизвестного острова. Корабль удалось снять с мели, а открытый остров получил имя командира. В середине ноября, обогнув с юга Формозу, Лисянский вошел в Южно-Китайское море и вскоре прибыл в Макао, где его ждал Крузенштерн.
Продав меха, русские 31 января 1806 г. отправились в обратный путь. Через Зондский пролив 21 февраля корабли вошли в Индийский океан. В начале апреля недалеко от мыса Доброй Надежды они потеряли друг друга в густом тумане. Местом их встречи должен был стать остров Святой Елены, куда и прибыл 21 апреля Крузенштерн. «Нева» же, не заходя на остров, проследовала через всю Атлантику в Портсмут, где оказалась 16 июня. Безостановочный переход от Макао до Портсмута продолжался 142 дня. А 22 июля 1806 г. «Нева» пришла в Кронштадт. «Надежда», прождавшая несколько дней у острова Святой Елены, вернулась в Россию двумя неделями позже.
ЦИФРЫ И ФАКТЫ
Главные герои
Иван Федорович Крузенштерн, начальник экспедиции, командир «Надежды»; Юрий Федорович Лисянский, командир «Невы»
Другие действующие лица
Александр I, император России; Николай Петрович Резанов, чрезвычайный посланник в Японию; Павел Иванович Кошелев, комендант Камчатки
Время действия
Маршрут
Из Кронштадта через Атлантику и Тихий океан в Японию и Русскую Америку, через Индийский и Атлантический океаны в Кронштадт
Цели
Изучение возможностей сообщения с Русской Америкой, доставка посольства в Японию и грузов на Аляску
Значение
Первое в истории русское кругосветное плавание
Voted Thanks!
Возможно Вам будет интересно:
Юрий Лисянский Иван Крузенштерн
В июле 1803 года из Кронштадта в первое в истории русского военного флота кругосветное плавание вышли шлюпы «Надежда» и «Нева». Командовали этими кораблями молодые, но уже опытные мореплаватели капитан-лейтенанты Иван Федорович Крузенштерн и Юрий Федорович Лисянский. Они оба получили образование в Морском шляхетном корпусе, единственном в то время в России военно-морском учебном заведении, готовившем морских офицеров. Оба были выпущены досрочно в связи с началом боевых действий со Швецией и получили боевое крещение в морском сражении при острове Готланд.
Затем оба были направлены в Англию и служили на английских кораблях. Вернувшись из Англии, Крузенштерн представил Павлу I две докладные записки, в которых он настойчиво добивался разрешения на организацию кругосветного плавания. В одной из них Крузенштерн писал, что владение Камчаткой и Алеутскими островами явится средством «для пробуждения Российской торговли и не нужно будет платить англичанам, датчанам и шведам великие суммы за ост-индийские и китайские товары».
К началу XIX века русскими моряками были открыты и описаны Берингов пролив, Сахалин, Командорские, Прибыловы, Курильские и Шантарские острова, Алеутская гряда — Ближние, Крысьи, Андреяновские и Лисьи острова, острова, прилегающие к Аляске (Кадьяк и Шума-гинские). Русские первыми из европейцев проложили путь к северо-западному побережью Америки, в Японию, Китай и на Гавайские (Сандвичевы) острова.
Русские были первыми европейцами, основавшими поселения на северо-западном побережье Америки, возле которого, как и в других районах северной части Тихого океана, они промышляли морского зверя. Продолжала активную деятельность Российско-американская компания, создавшая на берегу Тихого океана свои фактории. Со стороны правительства компании было предоставлено монопольное право эксплуатировать богатства северо-западной части Тихого океана, торговать с соседними странами, возводить укрепления, содержать военные силы, строить флот. Правительство возложило на компанию задачу дальнейшего расширения русских владений на Тихом океане.
Развитие торговли, морского и охотничьего промыслов в дальневосточных водах потребовали детального изучения этих районов Тихого океана. Российско-американская компания выполнить такую задачу своими силами не могла: она не располагала для этого ни квалифицированными моряками, ни кораблями, приспособленными для исследований. Послать такие корабли можно было только из Петербурга.
Была и еще одна весьма важная причина для организации кругосветного плавания. Торговые связи Российско-американской компании ширились и развивались. Среди основных тихоокеанских стран только одна Япония не покупала товары компанейских купцов, несмотря на то, что Россия не раз предлагала Японии установить с нею торговые сношения. В 1782 году японское правительство изъявило согласие вступить в переговоры, указав, что русский корабль может посетить для этой цели порт Нагасаки.
Крузенштерн неоднократно обращался к царю с докладными записками об организации кругосветного плавания. В 1802 году очередная его докладная записка заинтересовала морского министра адмирала Н. С. Мордвинова.
Проектом Крузенштерна заинтересовался и глава Российско-американской компании Н. П. Резанов. Он понимал, что кругосветное плавание может принести компании большую пользу, такой поход не только разрешил бы проблему снабжения факторий в Русской Америке необходимыми товарами, но и поднял бы авторитет и популярность компании в России и за границей.
Царь удовлетворил ходатайство Резанова, поддержанное Мордвиновым и главой Коммерц-коллегии Н. П. Румянцевым. В июле 1802 года было принято решение направить в кругосветное плавание два корабля. Официальной целью экспедиции являлась доставка в Токио русского посольства во главе с Н. П. Резановым, назначенным послом России в Японии.
Кругосветное плавание финансировалось совместно Российско-американской компанией и русским правительством. Руководство экспедицией было возложено на Крузенштерна.
О подготовке первой кругосветной экспедиции русских знали не только в России, но и далеко за ее пределами.
«Экспедиция наша, — писал Крузенштерн, — казалось мне, возбудила внимание Европы. Удача в первом сего рода опыте была необходима: ибо в противном случае соотечественники мои были бы, может быть, еще на долгое время от такого предприятия отвращены; завистники же России, по всему вероятию, порадовались такой неудаче».
Помощником Крузенштерна и командиром второго корабля был назначен по рекомендации самого Крузенштерна его друг Юрий Федорович Лисянский, которого Крузенштерн характеризовал как:
«…человека беспристрастного, послушного, усердного к общей пользе… имевшего как о морях, по коим нам плыть надлежало, так и о морской астрономии в нынешнем усовершенствованном ее состоянии достаточные познания».
Несмотря на то, что в России уже сто лет строились добротные военные корабли, приобрести корабли для кругосветного плавания решено было за границей, в Англии, где уже был опыт строительства кораблей для длительных путешествий. В Англию выехали Лисянский и Розумов. С большим трудом им удалось купить два подходящих шлюпа водоизмещением один 450, другой 370 тонн. Обошлись они очень дорого, так как кроме 17 тысяч фунтов стерлингов, которые взяли за них судовладельцы, пришлось заплатить еще 5 тысяч фунтов стерлингов за ремонт.
В июне 1803 года Лисянский привел шлюпы в Россию. Больший из них был назван «Надеждой», а меньший — «Невой».
Не обошлось без трений между руководителями экспедиции и морским ведомством и по вопросу о комплектовании команд.
«Мне советовали, — писал Крузенштерн, — принять несколько и иностранных матросов, но я, зная преимущественные свойства российских, коих даже и английским предпочитаю, совету сему последовать не согласился».
В те времена в армию и флот брали крепостных, и обычно никто не считался с желанием этих людей. Но Крузенштерн и Лисянский считали, что такой метод комплектования экипажей кораблей, уходящих в длительное плавание, неприемлем, и добились разрешения набирать команды из желающих.
Охотников идти в кругосветное плавание оказалось очень много:
«…Если бы принять всех охотников, явившихся с просьбами о назначении их в сие путешествие, — писал Крузенштерн, — то мог бы я укомплектовать многие и большие корабли отборными матросами Российского флота».
Тщательно подбирался и офицерский состав. В поход с Крузенштерном и Лисянским пошли действительно лучшие офицеры русского военного флота. Среди офицеров «Надежды» были такие опытные моряки, как старший лейтенант М. И. Ратманов — участник многих боевых кампаний на Балтийском, Черном и Адриатическом морях, лейтенант Петр Головачев, мичман Фаддей Беллинсгаузен, открывший впоследствии вместе с М. П. Лазаревым Антарктиду; на «Неве» служили лейтенанты Павел Арбузов и Петр Повалишин, мичман Федор Коведяев и Василий Верх, впоследствии видный историк флота, и другие.
Именами этих людей русские мореплаватели впоследствии назвали острова, проливы, моря, бухты и другие открытые ими географические пункты.
27 июля 1803 года шлюпы вышли в море. После десятидневного плавания «Надежда» и «Нева» прибыли в Копенгаген.
С момента выхода кораблей в плавание Крузенштерн и Лисянский регулярно вели метеорологические и гидрологические наблюдения. Вскоре они заметили, что с продвижением на юг свечение воды увеличивается.
Плавание к берегам Бразилии, длившееся почти два месяца, оказалось очень изнурительным. Корабли шли в тропических и экваториальных широтах. Слабые переменные ветры сменялись шквалами, бури — штилями, жаркие и душные дни — не приносившими прохлады ночами.
14 ноября 1803 года русские корабли впервые в истории русского флота пересекли экватор. Забравшись на ванты, матросы обоих кораблей троекратным раскатистым «ура» поздравили друг друга с этим знаменательным событием в истории отечественного мореплавания.
У бразильского острова Святой Екатерины шлюпы были встречены туземцами, которые предложили провести «Надежду» и «Неву» проливом между островами Альварадо и Гал к месту стоянки. Согласно описанию Лаперуза, этот пролив считался весьма опасным для плавания, поэтому Крузенштерн и Лисянский охотно воспользовались услугами местных жителей. Каково же было их удивление, когда эти сведения не подтвердились.
Как и вся Бразилия, остров Святой Екатерины принадлежал в то время Португалии, которая широко использовала труд невольников-рабов. На острове процветала работорговля. Сюда из Анголы, Бенгуэлы и Мозамбика (Африка) приходили транспорты с неграми.
«Содержание же сих бедных невольников в рассуждении их пищи и одежды, — писал в своих „Записках“ один из участников первого русского кругосветного плавания приказчик Российско-американской компании Н И. Коробицын, — малым чем отличается от животных и при всем том еще угнетаемы всякими наитягчайшими работами. А обходятся со оными почти бесчеловечно Продажа сих бедных невольников состоит так же, как каковых-либо животных. Их выгоняют во время дни на площади, не имевших почти одеяния, которые весь день от толь жаркого солнечного зноя не имеют ни какого прикрытия и до самого вечера бывают почти совсем без пищи, а в вечеру уводят оных с площади и запирают в пустыя покои, похожия на тюрьму, где и бывают выпускаемы до утра».
Мореплаватели предполагали пробыть у острова Святой Екатерины не более десяти дней, но чрезвычайное обстоятельство вынудило их задержаться здесь почти на пять недель. «Нева» не выдержала длительных штормов. Фок- и грот-мачты дали трещины, и потребовалось срочно заменить их. Для этого пришлось срубить в лесу два подходящих дерева, изготовить из них мачты и установить. Впоследствии, оценивая качество кораблей, совершавших первое русское кругосветное плавание, известный русский мореплаватель В. М. Головнин в «Записках о состоянии Российско-американской компании в 1818 году» писал:
«Доверие Компании к английским кораблям они оправдали в полной мере: в самом начале путешествия нашлось, что у одного из них две мачты были гнилы, а в другом у мыса Горн сделалась течь, которою испортило часть компанейского груза, между тем как после два русские военные шлюпа („Диана“ и „Камчатка“), строенные в Петербурге русскими и из всего русского, совершили подобное путешествие и до конца не текли, и не было в них ни одного гнилого дерева».
24 января шлюпы вышли в море. Теперь им предстояло, обогнув мыс Горн, выйти в Тихий океан и направиться к Гавайским островам, где их пути должны были разойтись: «Неве» следовало идти к острову Кадьяк за грузом пушнины, а «Надежде» — в Японию для доставки туда русского посольства, а затем на Камчатку, также за пушниной.
К вечеру 14 февраля, когда корабли находились в районе Огненной Земли, резко ухудшилась погода. Разыгрался жестокий шторм. Холодный юго-восточный ветер свирепо рвал снасти. Тяжелые волны крушили надстройки. Промокшие до нитки люди неутомимо работали, невзирая ни на леденящий холод, ни на валивший с ног штормовой ветер. Только к вечеру 17 февраля начал успокаиваться разбушевавшийся океан.
Русские моряки с честью выдержали суровое испытание. Десятиузловым ходом шлюпы обошли 19 февраля остров Штатов и к восьми часам утра 20 февраля оставили за кормой мыс Горн.
Вскоре погода резко ухудшилась. Крутая океанская волна затрудняла плавание шлюпов. 21 февраля корабли попали в полосу густого тумана и потеряли друг друга из виду. И как раз в это время Крузенштерн вынужден был немного изменить маршрут.
«Надежда» взяла курс на Камчатку, с тем, чтобы скорее доставить туда грузы, а затем следовать в Японию. Лисянский, не зная об этом решении начальника экспедиции, продолжал, согласно договоренности, путь к острову Пасхи, где была намечена встреча обоих кораблей в случае, если они потеряют друг друга в море.
Взяв курс на остров Пасхи, Лисянский решил идти к нему несколько западнее пути французского мореплавателя Маршана, чтобы обследовать место, где, по предположению Маршана, должен был находиться остров. Никаких признаков земли в указанном французским мореплавателем месте (39°20 южной широты и 98°42 западной долготы) обнаружено не было.
3 апреля «Нева» подошла к острову Пасхи. Не найдя здесь «Надежды», Лисянский решил подождать ее несколько дней, занявшись в это время описанием побережья острова. Не ограничившись изучением очертаний побережья и прибрежных глубин, он описал природу острова, быт и нравы его жителей. Следует отметить, что со времени открытия острова Пасхи в 1722 году на нем побывали француз Ж. Лаперуз, англичанин Дж. Кук и другие иностранные мореплаватели. Однако никто из них не составил такого полного описания, как это сделал Лисянский.
9 апреля «Нева» направилась к Маркизским островам и 29 апреля встретилась у острова Нука-Хива с «Надеждой», которая пришла сюда за три дня до этого.
За время пребывания у острова Нука-Хива Крузенштерн собрал интереснейшие географические и этнографические сведения о Вашингтоновых островах, составляющих северную группу архипелага Маркизских островов, и картографировал их.
Изучая труды различных мореплавателей, Иван Федорович обнаружил, что Вашингтоновы острова открывались пять раз. В 1791 году их открыли дважды: сначала американец Инграм, а затем француз Маршан. В марте 1792 года их снова «открыл» англичанин Гергест, а несколько месяцев спустя — англичанин Броун. Наконец, в 1793 году их «открыл» американец Роберте. Француз назвал их островами Революции, англичанин — Гергестовыми, американцы — Вашингтоновыми. Кроме того, мореплаватели разных стран дали каждому из восьми островов группы свои названия, и, таким образом, единого обозначения на картах они не имели. Побывав на каждом из этих островов, Крузенштерн пришел к выводу, что им следует дать такие названия, «под каковыми они известны у природных жителей». Эти названия сохранились до наших дней.
6 мая «Надежда» и «Нева» покинули остров Нука-Хива. Крузенштерн повел суда на Камчатку. Избранный курс лежал несколько западнее обычного в этом районе пути кораблей, так как Крузенштерн решил убедиться в существовании острова Огиво-Потто, об открытии которого объявил тот же французский мореплаватель Маршан. Вскоре корабли достигли указанной Маршаном точки и не обнаружили никакого острова.
В полдень 13 мая русские корабли вновь пересекли экватор, только теперь уже с юга на север. Дальнейший путь на Камчатку лежал мимо Гавайских островов. Крузенштерну нужно было торопиться, чтобы успеть разгрузиться на Камчатке, дойти до Японии и войти в Нагасаки с попутным муссоном, но он был крайне обеспокоен тем, что на судах не было свежего мяса. Попытка выменять мясо у жителей острова Нуку-Хива не дала результатов, и начальник экспедиции опасался, что недостаток свежего мяса повлечет за собой вспышку цинги.
Двухсуточная стоянка у Сандвичевых островов также оказалась безрезультатной. Туземцы, подплывавшие к судам на своих лодках, мяса не предлагали. Убедившись, что матросы его корабля вполне здоровы, Крузенштерн решил продолжать плавание, не задерживаясь для пополнения запасов мяса. Лисянский же мог не торопиться с выходом, так как дальнейший путь «Невы» к острову Кадьяк, а затем в Кантон был гораздо короче пути «Надежды», которой предстояло с Камчатки следовать в Японию. Поэтому он решил задержаться у Гавайских островов.
Но самые тяжелые испытания ожидали экипаж «Надежды» у японских берегов. Корабль попал в страшную бурю.
«Ветер, — вспоминал об этой буре Крузенштерн, — постепенно усиливаясь, скрепчал в один час пополудни до такой степени, что мы с великой трудностию и опасностию могли закрепить марсели и нижние паруса, у которых шкоты и брасы, хотя и по большей части новые, были вдруг прерваны. Бесстрашие наших матросов, презиравших все опасности, действовало в сие время столько, что буря не могла унести ни одного паруса. В 3 часа пополудни рассвирепела, наконец, оная до того, что изорвала все наши штормовые стаксели, под коими одними мы оставались. Ничто не могло противостоять жестокости шторма. Сколько я не слыхивал о тифонах, случающихся у берегов китайских и японских, но подобного сему не мог себе представить. Надобно иметь дар стихотворства, чтобы живо описать ярость оного».
Ветер изорвал все паруса. Буря несла корабль прямо на прибрежные скалы. Только изменившееся в последнее мгновение направление ветра спасло корабль от гибели. 27 сентября 1804 года «Надежда» бросила якорь на рейде Нагасаки.
Резанову предстояло выполнить здесь важнейшее поручение русского правительства — установить дипломатические отношения с Японией. Однако переговоры Резанова закончились безрезультатно. Японцы отказались даже принять подарки русского правительства японскому императору, сославшись на то, что:
«…в сем случае должен был бы и японский император сделать российскому императору взаимные подарки, которые следовало бы отправить в С. Петербург с нарочным посольством. Но сие невозможно, потому что государственные законы запрещают отлучаться японцу из своего отечества».
Невзирая на запрещение японских властей, Крузенштерн решил пройти вдоль западного побережья Японии, чтобы составить подробное описание этого района.
«Лаперуз один был предшественником нашим в сем плавании, — объяснял Крузенштерн смысл своего маршрута. — …Зная, что ни он и никто другой из европейских мореходцев не определил точного положения всего западного берега Японии, большей части берега Кореи, целого западного острова Иессо, юго-восточного и северо-западного берегов Сахалина, также и многих из островов Курильских, вознамеривался я изведать из сих стран те, кои удобнее при настоящем случае избрать возможно будет».
Крузенштерну удалось осуществить весь этот обширный план исследований. Он закартографировал западное и северо-западное побережья японских островов, исправил ошибки, допущенные Лаперузом при описании этого района, открыл и нанес на карту множество мысов и бухт. Много времени Крузенштерн уделил изучению и описанию побережья Сахалина.
Сложная ледовая обстановка не позволила продолжить плавание на север и закончить описание Сахалина. Крузенштерн решил изменить маршрут и возвратиться в этот район позднее, когда льда уже не будет. Он повел корабль к Курильским островам, где были открыты четыре маленьких каменистых островка, почти не выступавших из воды.
Сильное течение, обнаруженное возле них, делало плавание в этом районе в условиях штормовой погоды и туманов, обычных в этой части Тихого океана, весьма опасным. Не зная о существовании островов, можно было налететь на один из них и потерпеть крушение. Крузенштерн назвал эти острова Каменными Ловушками и нанес их на карту.
Вскоре «Надежда» прибыла на Камчатку, где Крузенштерн оставил Резанова и сопровождавших его лиц.
Спустя две недели, потребовавшиеся на разгрузку доставленных из Японии грузов, «Надежда» вновь вышла в океан. Ее путь лежал к Сахалину, описание побережья которого стремился закончить Крузенштерн.
Пройдя неизвестным до тех пор проливом в Курильской гряде, названным проливом Надежды, Крузенштерн подошел к мысу Терпения. Окончив описание восточного побережья Сахалина, он направился в южную часть Сахалинского залива.
Наблюдения за удельным весом и цветом воды в заливе привели Крузенштерна к выводу, что где-то в самой южной части залива в него впадает большая река. Это же подтверждалось тем, что вода в глубине залива была пресной. В поисках устья реки Крузенштерн направил корабль к берегу, но глубина резко уменьшалась, и, боясь посадить «Надежду» на мель, Крузенштерн вынужден был повернуть корабль обратно в открытое море. Честь открытия Амура, так же как и честь открытия Татарского пролива, выпала на долю другого знаменитого русского мореплавателя Геннадия Ивановича Невельского, исправившего ошибку Крузенштерна, — который посчитал Сахалин полуостровом.
В середине августа 1805 года «Надежда» возвратилась на Камчатку, откуда после ремонта и пополнения запасов вышла в Кантон для встречи: с «Невой».
Пока «Надежда» находилась в Японии и совершала плавания в районе Курильских островов и Сахалина, «Нева» продолжала идти по своему маршруту.
Оставшись у Гавайских островов в мае 1804 года, Лисянский собрал сведения о быте, нравах и ремеслах островитян. Наблюдения и описания, сделанные Лисянским, значительно пополнили скудные этнографические познания об этих островах.
«Тамошний народ, — писал Лисянский, — кажется, имеет большую способность и вкус к рукоделиям; все делаемые ими вещи отменно хороши, но искусство в тканях превосходит даже воображение. Увидев их в первый раз, я никак не мог поверить, чтобы дикой человек имел столь изящный вкус. Смешение цветов и отличное искусство в рисунке со строжайшим наблюдением соразмерности прославили бы каждого фабрикандта… а особливо ежели возьмем в рассуждение, что дикие столь редкие удивительные изделия производят самыми простыми орудиями».
Покинув Гавайские острова, «Нева» направилась к острову Кадьяк, куда и прибыла 1 июля 1804 года.
На Кадьяке уже давно ожидали прихода «Невы». Ее помощь здесь была совершенно необходима. Из записи, оставленной Лисянскому управляющим компании Барановым, и рассказов жителей острова командир «Невы» узнал, что русская укрепленная фактория на острове Ситка — крепость Архангельская — разгромлена индейцами.
Чтобы отразить нападение американцев, Баранов с группой колонистов направился к острову Ситка. В своей записке он просил Лисянского поспешить к нему на помощь. Последний немедленно отправился на Ситку. В результате, благодаря распорядительности Лисянского и отличной военной выучке экипажа «Невы», боевые действия были закончены успешно и в короткое время Матросы и офицеры корабля, поддержанные метким огнем судовой артиллерии, разгромили неприятеля. На острове была заложена новая крепость, названная Ново-Архангельской.
В тихоокеанских владениях Российско-американской компании «Нева» пробыла более года. За это время Лисянский составил описание островов Кадьяк и Ситка и открыл в этом районе два маленьких острова, которым присвоил имена Чичагова и Круза (офицера, участника Чесменского сражения).
В августе 1805 года «Нева», приняв на борт груз пушнины, покинула Ситку и направилась в Кантон. На этот раз Лисянский решил идти к тропикам неизведанным путем: к точке, лежащей на 45°30 северной широты и 145° западной долготы, затем на запад до 42° северной широты и 165° западной долготы, а потом спуститься до параллели 36°30, дойти по ней до меридиана 180° и от него проложить курс к Марианским островам. Лисянский предполагал сделать в этом районе новые географические открытия.
Более месяца шла «Нева» через Тихий океан, не встречая никаких признаков земли. И вот поздним вечером 3 октября 1805 года, когда Лисянский, отдав последнее приказание вахтенному офицеру, собрался уже спуститься в каюту, корпус «Невы» дрогнул: корабль сел на неизвестную до того коралловую мель. С большим трудом шлюп был снят с мели, недалеко от нее на 26°02 48″ северной широты и 173°35 45″ восточной долготы был обнаружен небольшой необитаемый островок.
Остров и коралловая мель были нанесены на карту. По единодушному требованию команды острову было присвоено имя славного командира «Невы» Юрия Лисянского, а коралловая отмель названа в честь шлюпа Невскою 11 октября был открыт коралловый риф, который был назван рифом Крузенштерна.
От рифа Крузенштерна Лисянский взял курс на Тайвань мимо Марианских островов. 10 ноября, когда далеко позади остался самый высокий остров этой группы — Сайпан, началась буря, которая, — по описанию Лисянского:
«…сперва начала рвать снасти, а потом положила корабль на бок, так что подветренная сторона была в воде до самых мачт, разбило в щепки ял, висевший за кормою, а несколько времени спустя оторвало шкафуты и унесло в море многие вещи, находившиеся наверху…».
Вода начала быстро проникать в трюм. Люди работали по колено в воде. Невероятными усилиями команды корабль был спасен, но часть мехов была испорчена.
22 ноября 1805 года «Нева» прибыла на рейд Макао, где в это время находилась «Надежда». Оба судна перешли в бухту Вампу близ Кантона, и там Крузенштерн и Лисянский успешно выполнили поручения Российско-американской компании, выгодно продав меха и закупив китайские товары.
За два месяца пребывания в Китае русские мореплаватели собрали много ценнейших сведений об этой стране, о ее государственном устройстве, экономике, быте и нравах китайского народа.
«Благосостояние, — писал Крузенштерн, — и покой китайцев есть ложный блеск, нас обманывающий. Довольно известно уже, что число недовольных распространилось ныне по всему Китаю. В бытность мою в Кантоне 1798 года возмущалось три провинции… но теперь бунтуют многие области, почти вся южная часть Китая вооружилась против правительства. Искра ко всеобщему возмущению тлеется».
В феврале 1806 года «Надежда» и «Нева» отправились в дальнейший путь через Южно-Китайское море и Индийский океан вокруг мыса Доброй Надежды в Европу.
Пройдя сложный лабиринт Малайского архипелага, шлюпы вошли в Зондский пролив, связывающий Южно-Китайское море с Индийским океаном. Здесь они попали в полосу жестоких штормов, но благодаря искусству командиров благополучно прошли пролив и вышли в океан.
В начале апреля русские моряки увидели вдалеке очертания земли — это было побережье Африки. В середине апреля у мыса Доброй Надежды корабли в тумане потеряли друг друга из виду.
Обогнув 7 апреля южную оконечность Африки, «Надежда» направилась к острову Святой Елены, где была намечена встреча кораблей. Здесь Крузенштерн узнал о начавшейся войне между Россией и Францией. Событие это обязывало командира «Надежды» принять меры на случай встречи с французскими кораблями, тем более что часть корабельных пушек он оставил на Камчатке, где они были необходимы для защиты русских селений от туземцев. Так как достать орудия на острове Святой Елены не удалось, Крузенштерн решил несколько изменить маршрут и возвращаться на родину не Английским каналом, около которого обычно крейсировали французские корабли, а обогнув Англию с севера.
«Сей путь, — записал в своем дневнике Крузенштерн, — долженствовал быть продолжительнее, как то подтвердилось и на самом деле — но я признал его надежнейшим по обстоятельствам».
Решение это следует считать правильным еще и потому, что Крузенштерн не встретил возле Святой Елены «Невы» Не дойдя немного до острова, Лисянский решил изменить маршрут и, не заходя ни в одну гавань, идти прямо в Англию.
«Освидетельствовав количество съестных припасов, — писал Лисянский, — увидел, что при хозяйственном употреблении было оных вполне достаточно на три месяца, я решился оставить прежнее свое намерение идти к острову Св. Елены, а направил путь свой прямо в Англию, быв уверен, что столь отважное предприятие доставит нам большую честь, ибо еще ни один мореплаватель, подобный нам, не отважился на столь дальний путь, не заходя куда-либо для отдохновения».
Лисянский блестяще выполнил свой замысел. 12 апреля «Нева» вышла в Атлантический океан, 28 апреля пересекла Гринвичский меридиан, а 16 июня вошла на Портсмутский рейд. Таким образом, впервые в истории мирового мореплавания был совершен за 142 дня безостановочный переход из Южного Китая в Англию.
После двухнедельной стоянки «Нева» направилась к родным берегам. 22 июля 1806 года она бросила якорь на Кронштадтском рейде. Две недели спустя сюда пришла и «Надежда». Исторический вояж вокруг света закончился.
Слава первой русской кругосветной экспедиции, распространившаяся по всей России и далеко за ее пределами, была вполне заслуженной. Результаты этого замечательного плавания обогатили русскую науку. На карту мира были нанесены новые острова, проливы, рифы, бухты и мысы, исправлены неточности карт Тихого океана. Русские моряки составили описание побережья Японии, Сахалина, Курильской гряды и многих других районов, по которым пролегал их путь.
Но Крузенштерн и Лисянский не ограничились открытиями чисто географического порядка. Они провели всесторонние исследования океанических вод. Русским мореплавателям удалось изучить различные течения и открыть Межпассатные противотечения в Атлантическом и Тихом океанах. Экспедиция собрала богатейшие сведения о прозрачности, удельном весе, плотности и температуре морской воды на различных глубинах, о климате, давлении атмосферы, приливах и отливах в различных районах океанов и другие данные, которые положили начало новой морской науке — океанографии, изучающей явления в Мировом океане и его частях.
Богатейшие коллекции, собранные Крузенштерном и Лисянским, снабженные подробными описаниями, значительно пополнили этнографию сведениями о странах, в которых побывали русские корабли.
По возвращении в Россию Крузенштерн и Лисянский начали готовить к изданию труды, в которых обобщили все свои наблюдения в течение трехлетнего плавания. Но чтобы издать эти труды, им пришлось затратить много усилий на преодоление бюрократизма чиновников Адмиралтейства, на преодоление неприязни к русским мореплавателям служивших в морском ведомстве вельмож-англоманов.
Несмотря на все трудности, Крузенштерну удалось в 1809-1812 годы опубликовать свой труд за государственный счет. Лисянскому же, закончившему подготовку труда к изданию почти одновременно с Крузенштерном, пришлось пережить множество обид и неприятностей, пока его книга не увидела свет. Адмиралтейские чиновники дважды отказывали ему в издании якобы «по множеству погрешностей против российского языка и слога».
Оскорбленный столь пренебрежительным отношением к своим трудам на благо русской науки и флота, Лисянский решил больше не возвращаться на военно-морскую службу.
Царские чиновники не сумели оценить по достоинству труды русских моряков-исследователей. Однако научное значение открытий первой русской кругосветной экспедиции было настолько велико, что несмотря на сложность политической обстановки того времени в связи с Отечественной войной 1812 года, сочинение И. Ф. Крузенштерна было издано почти во всех европейских странах. Оно было переведено на французский, немецкий, английский, голландский, итальянский, датский и шведский языки, а сочинение Лисянского переведено самим автором на английский язык. Весь цивилизованный мир интересовался трудами русских ученых.
Иван Федорович Крузенштерн остался на военной службе и посвятил себя научной деятельности. В 1811 году он был назначен инспектором классов Морского корпуса.
В 1815 году, получив отпуск по болезни, Крузенштерн приступил к составлению необходимого мореплавателям «Атласа Южного моря». Много лет посвятил он этому труду.
Значение «Атласа Южного моря» для развития географической науки и мореплавания огромно.
«Крузенштерн, — указывалось в его биографии, изданной Российской Академией наук, — с обычным своим терпением и проницательностью принялся за разбор всей громадной массы сведений, накопившихся в продолжение целого столетия. Строго сортируя собранные материалы по степени их достоверности, он шаг за шагом восстанавливал стройный порядок в этом хаосе».
«Атлас» Крузенштерна был признан учеными всего мира. Со времени его издания ни один корабль не выходил в море, не имея полного комплекта карт «Атласа южных морей».
Крузенштерн оказал огромное влияние на дальнейшее развитие русской географической науки и мореплавания. При его непосредственном участии были организованы путешествия Бэра-Миддендорфа, Коцебу, Врангеля и Литке. Крузенштерн первым высказал мысль о необходимости организации экспедиции в Антарктику и написал для нее инструкцию. Начальником этой экспедиции был назначен, по предложению Крузенштерна, Ф. Ф. Беллинсгаузен.
За пятнадцать лет руководства Морским корпусом Крузенштерн добился многих преобразований в системе воспитания и обучения кадетов и гардемаринов.
Огромные заслуги знаменитого мореплавателя были по достоинству оценены учеными России и Европы. Российская Академия наук избрала его своим почетным членом, Дерптский университет присвоил ему ученую степень почетного доктора философии Академии Парижа, Лондона и Геттингена избрали его своим членом-корреспондентом.
В 1842 году ученый и мореплаватель вышел в отставку и поселился близ Таллина. Спустя четыре года первый русский «плаватель кругсвета» умер.
Знаменитый русский мореплаватель не был забыт соотечественниками. На деньги, собранные по подписке, ему был поставлен 6 ноября 1869 года против здания Морского корпуса на набережной Невы в Петербурге бронзовый памятник. Имя Крузенштерна увековечено на карте мира. В его честь названы: гора на северном острове Новой Зеландии, мыс в заливе Коронации (Канада), губа на западном побережье полуострова Ямал, пролив между островами Матуа и Ловушки в Курильской гряде, острова — в архипелаге Туамоту, в Маршалловом архипелаге, в цепи Радак и в Беринговом проливе, надводные камни к юго-западу от Гавайских островов.
Иван Крузенштерн и Юрий Лисянский подружились в стенах Морского кадетского корпуса, находившегося в то время в Кронштадте. Иван был выходцем из обрусевшего немецкого дворянского рода, потомком германского дипломата Филиппа Крузенштерна. Он родился в 1770 году в семье судьи, юность провёл в Эстонии. Юрий был на три года младше своего друга. На учёбу в Кронштадт приехал из Малороссии — был сыном протоиерея церкви Иоанна Богослова в городе Нежин. Молодые люди легко нашли общий язык и вместе мечтали о далёких странствиях.
«Первая российская кругосветная экспедиция под руководством Григория Муловского должна была состояться ещё в 1788 году. Но её началу помешала война со Швецией», — рассказал RT профессор СПБГУ, доктор исторических наук Кирилл Назаренко.
Крузенштерн и Лисянский мечтали участвовать в путешествии под руководством Муловского, но судьба распорядилась по-другому. Из-за войны молодых людей досрочно выпустили из Морского корпуса и направили в действующий флот. 17-летний мичман Крузенштерн всё-таки попал под командование Муловского, но не в экспедицию, а на корабль «Мстислав», участвовавший в войне со шведами. Иван отличился в боях и был отмечен командиром. Однако Муловский погиб в сражении у острова Эланд, и первое кругосветное путешествие российских моряков было перенесено на неопределённый срок.
- Иван Крузенштерн и Юрий Лисянский
- Wikimedia
После участия в сражениях 1790 года Крузенштерн был произведён в лейтенанты. В 1793-м он был командирован на учёбу в Королевский военно-морской флот Великобритании. Иван принял участие в боевых действиях против французских кораблей у берегов Северной Америки, а потом через Южную Африку добрался до Индии и Китая. Брать иностранцев на суда, идущие в Азию, британцы не желали, и Крузенштерну пришлось идти в Индию на фрегате, едва державшемся на воде, на который боялись наниматься английские моряки.
В Россию Крузенштерн вернулся только в 1799 году, имея репутацию настоящего морского волка. Дома он принялся продвигать идею организации российской кругосветной экспедиции. Павла I его замысел не заинтересовал, зато взошедший вместо него на престол Александр I с подачи руководства Российско-американской компании, искавшей альтернативные пути на Аляску, планы Крузенштерна одобрил. Экспедицию было решено снарядить на двух шлюпах — «Надежда» и «Нева». «Надежду» Крузенштерн решил вести сам, а командование вторым шлюпом предложил своему другу детства Лисянскому. Тот сразу же согласился.
В путь!
«Во второй половине XVIII столетия кругосветные экспедиции стали признаком состоятельности и зрелости морских держав. Особенно активны в этом смысле были Англия и Франция. В 1803 году пришла очередь и России», — отметил Кирилл Назаренко.
Помимо сугубо географической, на экспедицию Крузенштерна и Лисянского было возложено ещё несколько миссий: моряки должны были изучить вопрос рентабельности морских перевозок грузов из европейской части России на Аляску, попытаться наладить экономические связи между Российской Америкой и Китаем и доставить в Японию посланника Николая Резанова.
«С позиций XXI века географическая миссия нам, конечно, видится основной, однако в те времена всё было не так однозначно. Нельзя с уверенностью сказать, что тогда было важнее — наносить русские имена на карту или организовывать торговлю котиковыми шкурками с Китаем», — подчеркнул эксперт.
Перед началом плавания Александр I лично осмотрел корабли и остался ими доволен. Содержание одного из них взяла на себя императорская казна, а другого — Российско-американская компания. Оба шлюпа официально шли под военным флагом.
Эксперты подчёркивают, что личность руководителя экспедиции была результатом взвешенного решения российских властей. «Несмотря на изначальную инициативу Крузенштерна, у Санкт-Петербурга гипотетически были сотни других кандидатур. Начальник экспедиции должен был являться одновременно и хорошим морским офицером, и прекрасным организатором, и хозяйственником, и дипломатом. В итоге решили, что всё-таки именно Крузенштерн располагает оптимальным соотношением всех этих качеств», — рассказал RT председатель Московского клуба истории флота Константин Стрельбицкий.
- Шлюпы "Надежда" и "Нева"
- Wikimedia
Офицеров в свои команды Крузенштерн и Лисянский подбирали под себя. В их числе оказались будущий первооткрыватель Антарктиды Фаддей Беллинсгаузен и исследователь Тихого океана Отто Коцебу. Матросов набирали исключительно из числа добровольцев, предлагая им весьма значительное по тем временам жалование — 120 рублей в год. Крузенштерну предлагали привлечь в состав команды британских моряков, но он эту идею отверг.
Кандидатуры части участников экспедиции оказались «спущены сверху» — речь идет, в частности, о посланнике Резанове со свитой, нескольких учёных и «благовоспитанных» молодых людях из числа представителей санкт-петербургского светского общества. И если с учёными Крузенштерн легко нашёл общий язык, то с остальными возникли серьёзные проблемы.
Во-первых, среди представителей «светского общества» оказался авантюрист и дуэлянт гвардии поручик граф Фёдор Толстой, который решил скрыться на время из России, чтобы избежать наказания за очередной проступок. На корабле Толстой вёл себя вызывающе. Однажды он показал своей ручной обезьяне, как мазать чернилами бумагу, и запустил её в каюту к Крузенштерну, в результате чего часть записей начальника экспедиции была полностью утрачена. В другой раз он напоил корабельного священника и приклеил его бороду к палубе. В тесном коллективе подобное поведение было чревато большими проблемами, поэтому на Камчатке Крузенштерн ссадил Толстого на берег.
- Николай Резанов
- Wikimedia
Во-вторых, уже в ходе плавания из секретных инструкций выяснилось, что посланник Резанов, стеснявший моряков своей большой свитой, ещё и был наделён чрезвычайно широкими полномочиями. В результате Крузенштерн и Резанов постоянно ссорились и в конце концов перестали разговаривать, обмениваясь вместо этого записками.
Команда поддерживала своего начальника. Резанов был разъярён строптивостью военных и пообещал судить экипаж, а Крузенштерна лично — казнить. Начальник экспедиции отреагировал на это хладнокровно и заявил, что пойдёт под суд прямо на Камчатке, ещё до отбытия в Японию, что автоматически сорвёт миссию посланника. Правитель Камчатской области Павел Кошелев с большим трудом их помирил. При этом Резанов в своих воспоминаниях писал, что ему принёс извинения весь экипаж, а вот все остальные очевидцы утверждали, что это Резанову пришлось извиняться перед Крузенштерном.
Закрытая Япония
Экспедиция вышла из Кронштадта 7 августа 1803 года. Корабли зашли в ряд европейских портов и на остров Тенерифе, а 26 ноября пересекли экватор. Российский флаг впервые в истории был поднят в Южном полушарии. 18 декабря корабли подошли к берегам Южной Америки и сделали остановку в Бразилии. Когда они снова взяли курс на юг, Крузенштерн и Лисянский договорились, что если непогода разлучит корабли в районе мыса Горн, то они встретятся либо у острова Пасхи, либо у острова Нукагива. Так и вышло. Потеряв друг друга в тумане, «Надежда» и «Нева» снова объединились в одну группу только у берегов Нукагивы, где российских моряков доброжелательно встретили полинезийцы. После Нукагивы экспедиция достигла Гавайских островов и разделилась: Крузенштерн двинулся к Камчатке, а Лисянский — на Аляску.
В Петропавловске начальник экспедиции, решив проблему с Толстым, выяснив отношения с Резановым и пополнив запасы продуктов, взял курс на Японию. Там их встретили не слишком приветливо. Государство придерживалось жёсткой изоляционистской политики и из европейцев — с рядом оговорок — поддерживало торговые отношения только с голландцами.
- Первое российское кругосветное путешествие, у берегов Японии
- Wikimedia
26 сентября 1804 года «Надежда» прибыла в Нагасаки. Российским морякам не разрешили выходить в город, предоставив для отдыха лишь ограждённый участок на берегу. Резанову выделили комфортабельный дом, но покидать его не позволили. После длительного ожидания к российскому посланнику приехал императорский чиновник. Резанова вынудили исполнять достаточно унизительные требования японского этикета — он разговаривал с представителем императора стоя и без обуви.
Однако все эти неприятные процедуры не привели ни к каким результатам. Подарки российского царя японский император вернул и устанавливать экономические отношения отказался. Под занавес переговоров Резанов смог только отвести душу, нагрубив японским чиновникам. А Крузенштерн обрадовался тому, что у него появилась возможность исследовать западные берега Японских островов, к которым подходить было запрещено. Испортить несуществующие дипломатические отношения он больше не боялся.
Резанов после неудавшейся миссии отбыл в качестве инспектора на Аляску, где приобрёл суда «Юнона» и «Авось» и отправился в Калифорнию решать вопросы снабжения Российской Америки провиантом. Там 42-летний дипломат познакомился с 15-летней дочерью местного испанского губернатора Консепсьон Аргуэльо и предложил ей руку и сердце. Девушка согласилась, состоялась помолвка. Резанов сразу же отправился в Россию, чтобы через императора получить разрешение Папы римского на брак с католичкой, однако в Сибири простудился, в состоянии горячки упал с лошади и разбил голову. Скончался он в Красноярске. Узнав о судьбе жениха, прекрасная испанка сохранила ему верность и закончила свои дни в монастыре.
Пока Крузенштерн посещал Камчатку и Японию, Лисянский прибыл на Аляску. В это время там как раз началась спровоцированная, по одной из версий, американскими купцами война между Российско-американской компанией и её союзниками с одной стороны и союзом индейских племён тлинкитов — с другой. «Нева» в этой ситуации оказалась весьма грозной военной силой и способствовала победе русских, приведшей к перемирию. Загрузившись на Аляске мехами, Лисянский взял курс на Китай. Там его уже ожидал Крузенштерн, успевший посетить Хоккайдо и Сахалин.
Друзьям удалось достаточно выгодно продать меха и загрузить трюмы кораблей китайскими товарами. После этого «Надежда» и «Нева» отправились домой. В Индийском океане корабли снова потеряли друг друга и вернулись в Кронштадт с разницей в несколько дней в августе 1806 года.
Очередной качественный уровень русского флота
В ходе экспедиции были обследованы берега Японии, Сахалина и Аляски, открыт названный в честь Лисянского остров в составе Гавайского архипелага и получивший имя Крузенштерна риф к югу от атолла Мидуэй. Кроме того, российские моряки опровергли мифы о существовании нескольких островов в северной части Тихого океана, придуманные европейскими мореплавателями. Все офицеры — участники экспедиции получили очередные чины, ордена и крупные денежные премии. Нижние чины — медали, право на отставку и пенсион.
- ppt4web.ru
Крузенштерн занимался наукой и служил в Морском кадетском корпусе, который в итоге возглавил в 1827 году. Кроме того, он входил в руководящие советы целого ряда государственных органов и являлся почётным членом Императорской академии наук. Лисянский в 1809 году вышел в отставку и занялся литературной деятельностью.
По мнению Константина Стрельбицкого, момент для отправки первой кругосветной экспедиции был выбран весьма удачно. «Как раз в это время флот не принимал участия в активных боевых действиях и находился в союзнических или нейтральных отношениях с большинством основных флотов мира. Участники экспедиции прекрасно справились с задачей по освоению новых морских путей. Российский флот перешёл на очередной качественный уровень. Стало понятно, что российские моряки способны выдержать многолетнее плавание и успешно действовать в составе группы», — отметил он.
Важной вехой в истории российского флота экспедицию Крузенштерна и Лисянского считает и Кирилл Назаренко. «Кругосветное плавание само по себе стало важным маркером изменения качественного состояния, зрелости российского флота. Но также оно стало и началом новой эпохи российских открытий. До этого наши исследования были связаны с Севером, Сибирью, Аляской, а в 1803 году российская географическая наука вышла в Мировой океан», — подчеркнул эксперт.
По его словам, выбор Крузенштерна как руководителя экспедиции оказался удачен. «Его имя стоит сегодня в одном ряду с такими выдающими мореплавателями, как Кук и Лаперуз. Причём следует подчеркнуть, что Крузенштерн был значительно образованнее того же Кука», — отметил Назаренко.
По мнению Константина Стрельбицкого, первая кругосветная экспедиция принесла российскому флоту бесценный опыт, который необходимо было передать новым поколениям моряков. «Поэтому имя Крузенштерна стало настоящим брендом для Морского корпуса», — подвёл итог Стрельбицкий.