Подготовка офицеров царской армии. Мифы и реальность

РККА накануне Великой Отечественной войны 1941- 1945 гг. включает в себя следующие аспекты: степень обеспеченности армии вещевым имуществом, трансформацию структуры учреждений снабжения в период с 1935 по 1941 г. и организацию их деятельности за данный период. Значимыми представляются изменения структуры, произведенные по итогам локальных военных конфликтов 1938-1940 гг. Актуальность исследования организации вещевого снабжения Красной армии в период 1935-1941 гг. определяется возрастающим вниманием к предвоенной обстановке в Советском Союзе. Согласно определению, предложенному автором статьи, организация вещевого снабжения подразумевает под собой ориентацию на положительный результат, в рамках принятой структуры и схемы снабжения. В 1935 г. проведена реформа системы снабжения.

Во исполнение приказа Народного комиссариата обороны СССР № 0145 от 08 августа 1935 г. образовано Управление обозно-вещевого снабжения. Согласно положению, Управление обозно-вещевого снабжения являлось центральным органом Народного комиссариата обороны СССР по обеспечению Красной армии всеми видами обозно-вещевого имущества. Во главе управления стояли начальник и военный комиссар. На них возлагались: ответственность за составление смет на предметы обозно-вещевого снабжения Красной армии; заготовка и обеспечение армии обозом, в том числе и специальным; объектами механизации военно-хозяйственного тыла; упряжью, седлами, вьюками; вещевым имуществом, предметами хозяйственного оби-

хода; санитарно-хозяйственным и спортивным инвентарем, а также соответствующими ремонтными материалами. На Управление обозно-вещевого снабжения, согласно положению, ложилось также руководство мобилизационной работой по обозно-вещевому снабжению Красной армии, накопление неприкосновенных запасов обозно-вещевого имущества, хранение, содержание и освежение этих запасов, разработка новых образцов, технических условий и конструкций на предметы обозно-вещевого снабжения.

Упомянутым приказом утверждена и схема снабжения войск: центр - округ - фронт (военное время) - армия (военное время) - дивизия - полк (батальон) - рота - красноармеец.В структурных звеньях, до полка включительно, созданы органы военно-хозяйственного снабжения, имевшие в составе отделения обозно-вещевого снабжения. Управление этими органами должно было осуществляться сверху вниз, заявки на имущество предъявлялись низшим звеном высшему звену.

Следует отметить, что руководящие указания, касающиеся изменения структуры органов снабжения и коренных направлений движения имущества, проводились в жизнь Наркоматом обороны и Генеральным штабом, то есть Управление обозно-вещевого снабжения имело весьма ограниченные руководящие функции. При этом необходимо отметить, что наблюдалось пересечение функций Управления обозно-вещевого снабжения и Генерального штаба. В Генеральном штабе были сосредоточены данные по численности армии, поэтому планирование снабжения должно было осуществляться совместно. Деятельность Управления обозно-вещевого снабжения находилась также в зависимости от деятельности Управления военных сообщений. В период 1935-1939 гг. структура органов обозно-вещевого снабжения претерпела некоторые изменения, связанные с необходимостью адаптации процесса снабжения к существующим условиям, а также с централизацией отдельных видов снабжения. В октябре 1939 г. образовано Управление начальника снабжений. Приказом Народного комиссариата обороны № 0167 от 23 октября 1939 г. было объявлено временное положение об Управлении начальника снабжений Красной армии, по которому оно являлось центральным органом Народного комиссариата обороны СССР, объединяющим деятельность соответствующих управлений по руководству обозно-вещевым и продовольственным снабжением, квартирным

довольствием и торговлей в Красной армии. Руководящие функции Управления были по-прежнему ограниченны. Однако к началу локальных военных конфликтов 1938-1940 гг. организация вещевого снабжения еще не была налажена должным образом. Отрицательно сказывались низкая укомплектованность квалифицированными работниками обозно-вещевых отделов различных уровней, отсутствие преемственности кадров руководящих органов. На развитие организации вещевого снабжения негативное влияние оказывало нечеткое распределение обязанностей по планированию снабжения между Генеральным штабом и Управлением обозно-вещевого снабжения, которое было подчинено непосредственно Народному комиссариату обороны.

Это обстоятельство способствовало фактическому неимению мобилизационного плана и неприкосновенного запаса. Кроме того, в ведении Генерального штаба находилось Управление военных сообщений, на которое возлагалась организация подвоза имущества. Указанное обстоятельство создавало децентрализацию в организации снабжения. Процесс реализации принятой схемы вещевого снабжения замедлялся из-за плохого ведения учетной документации. Сказывался также переход на новое военно-административное деление. Нехватка складского пространства, наблюдавшаяся в 1935 г., оставалась и к 1938 г. Кроме того, условия хранения имущества на складах продолжали быть неудовлетворительными. Следует учитывать, что ряд организационных недостатков зависел и от внутренней организации самих военнослужащих, вопросов несерьезности отношения к учету и к сбережению имущества. Нельзя забывать и о положительных тенденциях в развитии вещевого снабжения в период с 1935 по 1938 гг. - о внедрении новых норм и образцов имущества, разработке документации, необходимой для полноценной реализации схемы снабжения, о совершенствовании подготовки военных представителей на промышленных предприятиях. Таким образом, к 1938 г. принятая в 1935 г. модель организации вещевого снабжения находилась на начальной стадии развития. Организационные недостатки в ряде случаев устранялись путем издания соответствующих руководящих документов, основанных на результатах проводимых проверок.

В начале военного конфликта на оз. Хасан обнаружилась слабая подготовка тыловых структур, а точнее их полная неготовность к обеспечению войск. Военно-хозяйственный аппарат 39-го стрелкового корпуса был представлен в лице начальника отдела тыла и начальника военно-хозяйственного снабжения. Здесь необходимо сказать, что корпусной аппарат военно-хозяйственной службы не предполагал наличия отделов: обозно-вещевого и продовольственного, с большим количеством штатных единиц. Данное обстоятельство затрудняло организацию вещевого снабжения в то время, когда в бою был задействован один корпус, и вся нагрузка по организации снабжения ложилась именно на корпусной аппарат. Неразбериха в вопросах снабжения не могла продолжаться долго. Необходимо было срочно решить вопрос организации тыла. 5 августа проведено совещание, на котором была выработана схема управления. Своеобразие принятого решения заключалось в том, что начальник отдела тыла и начальник военно-хозяйственного снабжения корпуса должны были работать в отделе армейского снабжения, тем самым усиливая его штат7 . Таким образом, сведения об обеспеченности соединений миновали корпусное звено и передавались сразу в отдел армейского снабжения. Решение об объединении руководства корпусным и армейским тылом должно было способствовать гибкости организации снабжения.

Однако обеспечение частей оставалось затруднительным вследствие отсутствия необходимого количества транспорта, а также плохой связи. 10 августа 1939 г. корпусной аппарат сменил место дислокации, что было вызвано необходимостью выяснять действительную потребность на месте из-за искаженности поступающих данных. Таким образом, слияние армейского и корпусного аппаратов снабжения не принесло желаемых результатов. Затронув вкратце вопрос об организации тыла в период проведения операции, следует остановиться на проблеме обеспечения частей вещевым имуществом. Обмундированием в начале операции части были обеспечены на 100 %, при этом шинели у 40 % красноармейцев и командиров были изношены. Наблюдался сильный недостаток обуви. Кроме того, из-за отсутствия представления о масштабах операции части оставили запасы имущества на зимних квартирах.

Сначала они пополнялись с войсковых складов. Начиная с 5-6 августа заявки на пополнение недостающего имущества стали поступать в отдел армейского полевого снабжения и головной склад пристани Посьет. Бывали случаи, когда заявки на имущество расширялись по сравнению с действительной потребностью, что создавало дополнительные сложности и приводило к избытку имущества в одних частях за счет потребности других, мешало правильной постановке учета. Созданный в Посьет головной склад был объединенный, то есть предусматривал хранение различных видов имущества и вооружения, штат склада всего 8 человек, работники даже не знали названий некоторых предметов обмундирования и снаряжения8 . Худо-бедно, но потребность частей в вещевом имуществе удовлетворялась до наступления периода дождей, внесших еще большую дезорганизацию в устройство тыла. Поношенное обмундирование начало быстро выходить из строя. Командный состав оказался в наихудшем положении по сравнению с красноармейцами потому, что плащи промокали, и приходилось пользоваться или красноармейским плащом-палаткой или же оставаться все время мокрым. Г.М. Штерн телеграммой военсовету 1-й армии просил дать войскам брезенты для прикрытия грузов, кипятильники, плащи, обмундирование и сапоги. Однако на головном складе никакого имущества, кроме простыней, не оказалось. Запросы частей на обеспечение их вещевым имуществом начали удовлетворять лишь в сентябре9 . Ремонт обуви в войсках производился вручную.

Армейская подвижная обувная мастерская сформирована только в середине августа, ремонтные мастерские соединений до конфликта не были укомплектованы, по этой причине не взяты в поход. Они прибыли в войска только в сентябре. Причиной позднего развертывания мастерской в 40-й стрелковой дивизии был розыск агрегатов, которые были найдены на полевой хлебопекарне10. По окончании операции руководством отдела снабжения армии были сделаны выводы относительно организации тыла. Сказано, что прифронтовая полоса должна иметь надежные, подготовленные во всех отношениях порты. Планирование работы следует централизовать, поэтому необходимо разрешить организационные вопросы между отделом военных сообщений армии и штабом флота, назначив коменданта порта. Также сказано, что в период операции руководство подвозом осуществлял начальник штаба армии через начальника военных сообщений, при полном отсутствии какой-либо активности начальника отдела тыла, что способствовало неадекватности планирования и управления подвозом11. Отмечено отсутствие у работников тыла знания основных уставных положений12. Военный конфликт на р. Халхин-Гол 1939 г. и поход Красной армии в Западную Украину и Беларусь 1939 г. не внесли ничего принципиально нового в вопросы организации вещевого снабжения. Однако была предпринята попытка централизации продовольственного, вещевого, обозного и квартирного снабжения. В октябре 1939 г., как упомянуто ранее, образовано Управление начальника снабжений13. В период военного конфликта на р. Халхин-Гол 1939 г. были выявлены такие недостатки в вещевом снабжении войск, как несоответствие некоторых образцов обмундирования и снаряжения ведению боя в специфических природных условиях, затруднения в стирке белья из-за удаленности прачечных отрядов, непрактичность объединенных головных складов, сложность подвоза вследствие большой растяжки тыла. Поступило предложение создавать склады по отдельным или близким видам имущества.

Осталась неразрешенной проблема недостачи средств подвоза и связи. В начальный период операции тыл района боевых действий, так же, как и в период боев на оз. Хасан 1938 г., подготовлен не был. Как и тогда, основным средством сбора сведений об обеспеченности имуществом оставалось личное общение работников тыла армейской группы и частей. «Не было дня, чтобы тыловые работники частей не были у начальника отдела тыла , не было также дня, чтобы ктолибо из работников отдела тыла не побывал в какой-либо части14…» Стоит отметить положительные моменты, связанные с налаживанием взаимодействия тыловых органов. Подвоз происходил по плану, разработанному отделом тыла штаба армейской группы совместно с начальником отдела военных сообщений15. Можно сказать, что был учтен опыт операции на оз. Хасан 1938 г., и организация подвоза была, если не налажена, то хотя бы регламентирована. В целом организация вещевого снабжения в период боев на р. Халхин-Гол 1939 г. имела относительно устойчивый характер, в том смысле, что не пришлось восполнять имущество, испорченное непогодой. В начальный период похода Красной армии в Западную Украину и Беларусь 1939 г. в некоторых частях наблюдался недостаток вещевого имущества, в других же его избыток. Имущество было перераспределено распоряжениями командования действующих армий. Подвоз был затруднен из-за быстрого продвижения войск и большой растяжки тыла. Из положительных моментов следует отметить введение головных складов обозно-вещевого имущества по одному на армию. В целом, в районе конфликта присутствовала развитая дорожная сеть, в отличие от района боев на оз. Хасан 1938 г. и р. Хал-

хин-Гол 1939 г16. На основании опыта этого военного конфликта серьезных выводов об организации вещевого снабжения сделать было невозможно. Сами бойцы называли этот поход «военной прогулкой». Однако общий анализ работы тыла на окружном уровне был проведен, но оценку высокого руководства на должном уровне не получил - помешала начавшаяся война с Финляндией 1939-1940 гг. К началу «зимней войны» вещевое снабжение Красной армии было налажено. На его реализации сказывались: нехватка квалифицированных кадров военно-хозяйственного аппарата, недостаточная укомплектованность работниками обозно-вещевых отделов всех уровней, отсутствие преемственности кадрового состава руководящих органов, излишняя бюрократия, нечеткое распределение функций и нечеткое взаимодействие между Управлением обозно-вещевого снабжения и Генеральным штабом. Часто осложнения возникали из-за снабжения войск не по штатной, а по списочной численности - заявки на обеспечение войск задерживались Генеральным штабом.

Промышленность работала на пределе, в изделиях присутствовал брак, кроме того, приходилось работать по заявкам, поступившим с большим опозданием. Как следствие, промышленность задерживала реализацию плана поставок. Процесс вещевого снабжения протекал затруднительно из-за громоздких форм учета, отсутствия бланков по ним. Вследствие указанного обстоятельства учетная документация велась небрежно, а иногда не велась вовсе. Также сказывался переход на новое военно-административное деление - формирующаяся система не была способна обеспечить своевременное снабжение по другому территориальному принципу по причинам, изложенным выше. Наблюдалась нехватка складского пространства. Кроме того, организация хранения и учет имущества на складах были неудовлетворительными. Однако ситуация в области вещевого снабжения не могла серьезно повлиять на обеспечение действующих армий в начальный период Советско-финляндской войны 1939-1940 гг. По мнению автора, сказалось отсутствие у командования адекватного представления о сроках проведения военной кампании, а также о климатических и рельефных особенностях Карело-финского театра военных действий. Для полного обеспечения Красной армии на зиму 1939-1940 гг. по состоянию на 1 октября 1939 г. недоставало шинелей - 1 120 000, шаровар суконных - 419 000, шлемов зимних - 1 200 000, рубах теплых - 717 000, рубах суконных - 383 000, рубах летних - 680 000.

Отпуск частям зимнего обмундирования по плану на 1939 г. затянулся до января 1940 г.17 Из приведенных выше цифр видно, что недостача в предметах обмундирования по Красной армии в целом не была катастрофической, но, при наличии небольшого количества неприкосновенного запаса, в Ленинградский военный округ не были вовремя стянуты необходимые резервы теплых вещей из других военных округов. Декабрь 1939 г. был самым тяжелым месяцем в снабжении войск. Вследствие отсутствия резервов имущества, из-за того, что командование неадекватно оценило огромные проблемы, связанные с приведенным выше обстоятельством, имело место большое число обморожений. По сравнению с декабрьским периодом с января 1940 г. организация обозно-вещевого снабжения всех принимавших участие в военной кампании армий улучшилась. После рапортов об обморожениях в войска стали направляться утепленные палатки, зимнее обмундирование, валенки. Стал применяться камуфляж - маскхалаты18 (рис. 1, 2).

Основываясь на сохранившихся в Российском государственном архиве документах, можно сделать вывод о том, что, начиная с января 1940 г., 7-я армия снабжалась более оперативно, чем 13-я армия, вследствие лучшей организации ее тыла. Однако 13-я армия была более обеспечена, чем армии северных направлений, так как растяжка тыла последних была огромной. При этом существовали и такие подразделения, которые на март месяц совершенно не имели обуви, например, 60-я рабочая рота - валенки были изношены, а сапоги вовремя не поставлены19. 122-я стрелковая дивизия 9-й армии к 17 января 1940 г. фактически не получила валенок, перчаток, шинелей20. Часто ростовки по обуви не были соблюдены, и в войска поступали маломерные валенки, то же самое можно сказать и о шинелях. Армии северных направлений до конца зимы оставались необеспеченными шапками-ушанками, не хватало ватного обмундирования. На протяжении военных действий весьма низок был процент обеспеченности санитарно-хозяйственным имуществом - халатами, фартуками, госпитальными туфлями, палатками и носилками. При этом следует отметить, что войсковые части неоднократно запрашивали имущество по нормам мирного времени, а отпускалось оно по нормам военного времени и должно было эксплуатироваться до полной изношенности, кроме того, в частях был крайне плохо поставлен учет.

Что же было предпринято руководящими органами для улучшения обеспеченности бойцов вещевым имуществом за период военных действий? Директивой Главного военного совета № 001 от 9 декабря 1939 г. непосредственное руководство войсками возлагалось на Ставку Главного командования Красной армии во главе с И.В. Сталиным. Для того, чтобы объединить действия 7 и 13-й армий, на основании приказа Народного комиссариата обороны СССР № 0977/оп от 7 января 1940 г. был создан Северо-Западный фронт под командованием командира 1-го ранга С.К. Тимошенко, управление которым было сформировано на основе штатов управления Ленинградского военного округа. Приказом Главного военного совета № 1 от 10 января 1940 г. года вводилась должность заместителя начальника штаба по тылу фронта и временное штатное расписание обозно-вещевого отдела фронта.

Заместитель начальника штаба фронта по тылу был призван организовать работу тыла и поставку имущества, следя за его подвозом и эвакуацией. Подобные должности были введены во всех действующих армиях в декабре 1939 г. Приказом Главного военного совета Красной армии № 0897 от 3 января 1940 г. с целью организации материального обеспечения и санитарной эвакуации 8, 9, 14-й армий было создано Управление заместителя командующего войсками Ленинградского военного округа по материальному обеспечению и санитарной эвакуации северных армий под руководством командира корпуса M.В. Захарова, непосредственно подчиненное Ставке, при управлении создан обозно-вещевой отдел. Тем не менее, до 21 января, то есть до завершения формирования Управления заместителя командующего войсками, обеспечение всех действующих армий было возложено на Управление Северо-Западного фронта.

На период военных действий принята следующая структура обозно-вещевой службы: обозно-вещевой отдел фронта; обозно-вещевые отделы армий; службы военно-хозяйственного снабжения войсковых соединений и частей; окружной обозно-вещевой склад № 161; головные обозно-вещевые склады; корпусные и дивизионные обменные пункты; полевые механические мастерские по ремонту обуви, шорно-седельных изделий, кухонь, обоза; бригады лудильщиков походных кухонь; прачечные отряды. В стрелковые дивизии военного времени был введен полевой подвижной склад продовольственного и обозно-вещевого имущества - объединенный.

Изучались его функциональные возможности, а именно, могут ли сотрудники склада организовать работу на обменных пунктах23. С целью обеспечения армий северных направлений в январе 1940 г. в г. Вологде создан обозно-вещевой склад № 869 и база № 865 на станции Волховстрой.24 Подвоз имущества, как правило, производился по нижеследующей схеме. Имущество доставлялось с окружного обозно-вещевого склада по железной дороге на станции снабжения, где должно было учитываться и передаваться на головные склады, находившиеся на станциях. Далее армейским транспортом поставлялось на корпусные и дивизионные обменные пункты, а оттуда дивизионным транспортом - в соединения и части. Имущество поступало на склады в отсутствие накладных, навалом.

Особенно ясно отмеченные проблемы давали о себе знать на северных направлениях25. Обозно-вещевой отдел Ленинградского военного округа, долгое время являвшийся организатором снабжения всех действующих армий, в начале боевых действий оставался в штатах мирного времени. С целью быстрейшего обеспечения войск из личного состава отдела было выделено оперативное отделение, состоявшее из четырех человек, которое занималось исключительно обеспечением действующих армий. Только с 1 февраля 1940 г. были введены временные штаты обозно-вещевого отдела округа (фронта) в составе 51 человека.

В процессе Советско-финляндской войны 1939-1940 гг. проведены мероприятия по облегчению носимых запасов бойца, даны указания о методах ремонта и количестве ремонтных мастерских вещевого имущества. По окончании боевых действий поступил ряд предложений о необходимости изменений конструкций и норм снабжения вещевым имуществом. Принято решение относительно увеличения штатов хозяйственной и транспортной служб войсковых частей и соединений армии, введены дополнительные единицы автотранспорта. Советско-финляндская война 1939-1940 гг. спровоцировала ряд изменений в руководстве тылом на уровне центральных управлений. Начиная с 1 марта 1940 г. Управление обозно-вещевого снабжения было разделено на два самостоятельных управления: Управление вещевого снабжения и Управление обозно-хозяйственного снабжения28. В июле 1940 г. создано Главное интендантское управление, заменившее Управление начальника снабжений.

Сделать какие-либо выводы об организации вещевого снабжения в период похода в Бессарабию 1940 г., который продолжался без малого неделю, не представляется возможным. Но стоит отметить, что в период с апреля по август 1941 г. была проведена реформа организации тыла, во многом основанная на опыте предшествующих локальных конфликтов. Эта реформа завершила процесс централизации всех видов снабжения. 1 августа 1941 г. Народным комиссариатом обороны издан приказ, согласно которому образовано Главное управление тыла, которому подчинялось центральные управления снабжения, в том числе Главное интендантское управление и Управление военных сообщений.

Аналогичные структурные изменения произошли во фронтовых и армейских звеньях. Данная структура организации тыла с небольшими корректировками сохранилась до конца Великой Отечественной войны. Исходя из сказанного, следует сделать вывод, что довоенный опыт организации тыла, в частности вещевого снабжения, был тщательно проанализирован, чему в большей степени способствовала война с Финляндией 1939-1940 гг.

М.А. Коневская (Санкт-Петербург)

«Танковый погром 1941 года», «Год 1942 — «учебный»», «Десять сталинских ударов» и «Ленинградская оборона» — все это книги историка Владимира Бешанова, гостя программы «Цена победы» радиостанции «Эхо Москвы». Вместе с ведущими Виталием Дымарским и Дмитрием Захарововым Владимир Васильевич обсуждает профессиональную подготовку военных кадров Советского Союза и Германии накануне войны.
На советскую военную доктрину большой отпечаток наложила гражданская война, которая идеализировалась и пропагандировалась на всех уровнях. Когда еще в 1920-е годы шел спор о военной доктрине, товарищ Фрунзе написал, что будущая война будет войной гражданской, мы придем на помощь пролетариям других стран, они поднимутся на восстание против эксплуататоров, и будущим фронтом наших действий будет весь европейский континент.

Из высказываний многих советских военачальников следуют две противоречивые идеи: с одной стороны, говорили, что предстоящая война будет легкой и быстрой, с другой — насаждалась идея победы любой ценой. Например, замнарком обороны, маршал Кулик говорил: «Там, где лес рубят, там щепки летят. Плакать над тем, что где-то кого-то пристрелили, не стоит». В общем-то, человеческая жизнь в советской стране, особенно в 1930-е годы, после великого перелома, коллективизации, повального голода, большой чистки и так далее, ценилась дешево. Соответственно, и в индивидуальную подготовку бойца особо не вкладывались, что в дальнейшем сыграло драматическое значение.

В 1930-е жизнь советского солдата стоила дешевле катушки кабеля

Несколько слов о подготовке вермахта. Основа основ — это пехота. В вермахте после 1935-го продолжительность занятий в пехотных подразделениях составляла 16 часов в день. Солдаты стреляли практически ежедневно, учились бегать, рыть траншеи, ориентироваться на местности, устанавливать связь, устанавливать взаимодействие между соседними подразделениями, связь между родами войск и так далее. То есть подготовка занимала весь световой день и даже вечернюю часть суток. Поэтому, как писал Дитер Нолль, солдаты кляли цинковки с патронами, которые они каждый день таскали на стрельбища, они до бесконечности бегали, до бесконечности ползали, учились врываться в землю, и так продолжалось с 1935-го по 1944 год.

Что касается нашей армии, то любой призывник, служивший в ней, знал, что основное оружие советского солдата — это лопата. По большей части советский солдат занимался хозяйственными работами (почти всегда), строевыми занятиями и политической подготовкой. Вот несколько цифр по качеству нашего командного состава среднего и младшего звена. В пехотных частях на 1 мая 1940 года не хватало 20% (примерно одной пятой) начальствующего состава. Качество подготовки командиров военных училищ было такое: 68% командного состава в звене «взвод-рота» имели лишь краткосрочную пятимесячную подготовку курсов младшего лейтенанта, высшее военное образование к началу войны с Германией имели лишь 7% офицеров, 37% не имели полного среднего образования, примерно 75% командиров и 70% политработников работали в своих должностях не свыше одного года.

Что касается высшего командного состава, то у многих военных историков красной нитью проходит мысль, что если бы не репрессии против маршалов (по разным оценкам, жертвами сталинских репрессий конца 1930-х стали примерно 40 тысяч офицеров разного уровня), то у нас была бы боеспособная армия с великолепными командирами. Эти репрессии имели моральные последствия: они выбили из голов военачальников всякую лишнюю мысль, самостоятельность, инициативность. И все это при наличии массового количества техники и вооружения. Это отмечают и немцы: «У нас такое складывалось впечатление, что они (советские командиры) никогда не научатся этим инструментом пользоваться».

Сталинские репрессии конца 1930-х имели моральные последствия

Несколько слов о подготовке летчиков. У немцев подготовка летчика-истребителя занимала три года. Было три школы «А-Шуле», «Б-Шуле» и «Ц-Шуле». В первый год летчика учили летать, держаться в воздухе, доводить подготовку до уровня мышечной памяти. Второй год они учились стрелять. И если у нас стрельба была очень редким развлечением для летчиков, то с того момента, как все занятия на земле были пройдены (на тренажерах), начиналась практически ежедневная стрельба: пилоты «мессершмиттов» стреляли по привязанным на веревочках в нескольких метрах от земли воздушным шарам.

В этот же год отрабатывалась ориентировка на местности, ночные полеты. А третий год подготовки — это уже была как бы состыковка всех приобретенных навыков и тактическая подготовка к ведению воздушных боев, которая уже после начала войны велась наиболее результативными летчиками, которые приезжали в школы. Получается, что немецкий пилот минимум за годы учебы имел налет 200 часов. В предвоенные годы зачастую он достигал 600 часов.

Приблизительно та же ситуация наблюдалась в танковых войсках. Для примера — одна цифра: норматив, количество выстрелов экипажа танка «Тигр», Т-6, — это 12 выстрелов в минуту. Если экипаж эту норму не выполнял, к боевым действиям он просто не допускался.

В СССР на подготовку механика-водителя отводилось 5 часов вождения, так как экономили горючее. Новую технику осваивать не успевали. Здесь, конечно, надо учитывать и еще одну вещь: все-таки страна была малограмотная. Если сравнивать с вермахтом, то там основу армейских рядовых составляли немецкие рабочие достаточно высокой квалификации, которые прошли некую подготовку еще до армии. У нас же преобладали жители деревень, которых фактически пересадили с лошади на танк. Еще не расстрелянный Уборевич в 1937-м докладывал, что из каждых ста призывников 35 неграмотных приходит.

Надо сказать, что и высшее военное руководство гениями не были. Тот же Ворошилов, который был очень долгое время наркомом обороны, его военное умение, военное искусство ограничивалось гражданской войной. И это понятно, так как после революции, гражданской войны все высшие посты поделили победители, поэтому у большинства наших полководцев образование 2, 3, 4, 5 классов. А все остальное — курсы. Вот командарм Дыбенко. У него в биографии написано, что он закончил две академии: академию советскую и академию германского генштаба. При этом американского языка он не знал. Генерал Масленников пришел в академию, имея 3−4 класса образования…

Большинство советских полководцев было малограмотно

Впрочем, экономия перед войной горючего, снарядов, патронов принесла значительно больший ущерб, чем недостаток образования. Оказавшись лицом к лицу с врагом, выяснилось, что советские танкисты не умеют стрелять, не умеют ремонтировать собственную технику. Вся Украина и Белоруссия были завалены брошенными танками. Офицеры вспоминали, что в перерывах между боями учили своих бойцов стрелять из пушек, что-то разбирать и собирать.

Возникает вопрос: каким же образом наша плохо обученная армия вышла победительницей и все-таки сломала шею подготовленным немцам? Как писал Виктор Астафьев, «мы завалили немцев горами трупов и залили реками крови». В 1941-м мы потеряли только пленными где-то 3 миллиона 600 тысяч человек. Еще миллион или полтора разбежались по лесам, дезертировали, осели в деревнях где-то у вдовушек, кто-то в партизанах оказался. А боевые потери составили около 400 тысяч. При этом мы потеряли почти все 23 тысячи танков, 6,5 миллионов единиц стрелкового оружия.

На момент нападения на Советский Союз в составе люфтваффе было 5 с половиной истребительных дивизий: 52-я дивизия (Крым, Кубань), 54-я (Ленинградский фронт), 5-я (Мурманск, Архангельск), 51-я и 3-я (Центральный фронт). Еще в 1941-м при наступлении на Москву придавался один учебный полк — 27-я дивизия. Больше истребителей на нашем фронте у немцев не было. Вот они и сбили те тысячи и тысячи самолетов и в 41-м, и в 42-м, и в 43-м, и далее.

В народе говорят, что победителей не судят. Да, но если подумать, что эти победители несколько десятков миллионов, которые просто полегли из-за неумения нашего военного начальства, военного руководства, политического руководства, из-за того, что ими действительно просто усыпали дорогу к победе, то неизвестно, здесь судят — не судят.

Остановимся на небольшом эпизоде. Генерал в 59-й армии Катышкин с восхищением вспоминал: «Привели две роты маршевого пополнения на Волховский фронт — узбеки и таджики. (…) Ничего не знают по-русски, ни слова, привезли, ничего не умеют. Пошел агитатор политотдела. За час научил их разбирать-собирать винтовку, стрелять. И я спрашиваю этого агитатора: «А как же вы, откуда вы знаете узбекский язык?» А он отвечает: «Да я не знаю». «А как же вы с ними общались?» «Какие ж мы будем коммунисты, если мы не найдем общий язык с людьми?» И эти две роты пошли в тот же день в бой, прямо с этой поляны». Вот стоило за две тысячи километров везти парней вот в эти леса волховские, чтобы их тут же бездарно угробить? Притом, по воспоминаниям ветеранов Волховского фронта, эти ребята, они со степей, они боялись леса, они собирали немецкие гранаты, бросали в костер для обогрева, то есть абсолютно бездарно уничтожены люди собственным командованием. Таких примеров масса. Судят за это или нет?..

Виктор Астафьев: «Мы завалили немцев горами трупов и залили реками крови»

Так воевали. Известно, что когда Эйзенхауэр спросил у Жукова: «Как вы учитываете потери, когда надо преодолеть минное поле? У нас большое внимание этому вопросу, смерть от разминирования». Тот ему ответил: «Да мы наступаем по минным полям, как будто их нет, а потери списываем на пулеметный огонь противника».

Несколько слов о приказе 227 («Ни шагу назад») и заградительных отрядах, которые существовали и до этого приказа, и не только в нашей армии. Если почитать воспоминания начальника штаба 4-й армии Сандалова, то он расставляет заградительные отряды позади своих войск уже на третий день войны, 25 июня. А сам приказ 227… Да, он узаконил штрафные батальоны, штрафные роты. Но ведь Жуков и в сентябре 1941-го из пулеметов расстреливал свои войска под Ленинградом без всякого приказа 227.

http://diletant.media/articles/28250965/

Ларич 29-07-2011 14:11

Вопрос
Многим известночто в начале войны младших офицеров готовили ускоренно - 3-6 месяцев курсы и все.
Но по-моему с 43-44 года восстановили прежнюю подготовку -2-3 года. Хотя историй на эту тему я слышал много.
Одна из них (со слов моего попутчика- офицера-фронтовика-артиллериста)
Его призвали как солдата, потом сразу напрвили в училище, там где-то год он учился, выпустился, а тут вскоре война закончилась, а ему не дают демобилизоваться -типа призывался как солдат и служи столько же. Он служил до 53 или 54 года.Вроде старших офицеров в то время без проблем демобилизовали, а вот младших - не отпускали.
И сразу второй вопрос - если в то время во время службы солдат стал офицером, то сколько он служил, как солдат или как офицер?

петрп 29-07-2011 17:27

Мой отец с июля 1942 по апрель 1943 г. служил и воевал рядовым. В августе 1944 г. закончил "Курсы младших лейтенантов 2-го Украинского фронта".
Значит как минимум в 1944 г. была параллельная подготовка в училищах и на курсах.
После войны в июле 1945 г. был аттестован в отдельном полку резерва офицерского состава. Вывод командования: "Целесообразно оставить в кадрах РККА. Использовать в качестве командира взвода".
Отсюда следует, что не всех офицеров оставляли в армии. И кроме того кажется в 1954 г. было сокращение армии на 1,5 - 2 млн. чел.

петрп 29-07-2011 17:54

Срок службы в Великую Отечественную войну это отдельная история. Кто-то служил срочную еще до войны, плюс война и после войны не сразу началась демобилизация. Так, что были рядовые и сержанты которым пришлось в общем прослужить до 7 - 8 лет.

datchanin 29-07-2011 18:59

Я не раз слышал о тех,кто был призван в 1939 году,по-воевал в Финляндии и потом ещё всю Великую Отечественную. Возможно были и те,кто ещё и в Монголии по-повоевал рядовым,а потом и всю ВОВ.

spy der 29-07-2011 19:51

quote: Originally posted by петрп:

Срок службы в Великую Отечественную войну это отдельная история. Кто-то служил срочную еще до войны, плюс война и после войны не сразу началась демобилизация. Так, что были рядовые и сержанты которым пришлось в общем прослужить до 7 - 8 лет.

Точно, дед 40-го года призыва, демобилизовался в 49-м старшиной.

SanSanish 29-07-2011 21:02

quote: Originally posted by петрп:

Так, что были рядовые и сержанты которым пришлось в общем прослужить до 7 - 8 лет.

И не только довоенного призыва. Мой дед в 16 лет ушел партизанить, в 44м после освобождения Беларуси призвали во флот, направили в Ленинград. Служил на крейсере "Киров" еще 8 лет. Почему раньше не демобилизовали, не знаю, по малолетству как то не спрашивал. Помню по рассказам бабушки, что очень уж долго домой не отпускали.

VladiT 30-07-2011 12:07

quote: И сразу второй вопрос - если в то время во время службы солдат стал офицером, то сколько он служил, как солдат или как офицер?

Хорошие ответы на эти вопросы - в диктофонных записях бесед с ветеранами на этом сайте-
http://www.iremember.ru/
В отличие от пропагандистских агиток времен ранней перестройки - в общем, не возникает впечатления что всех посылали неподготовленными и не учили.

Что и логично. Сколь ни говори "халва" в том плане что "режим кровав и беспощаден" - тем не менее тогда и режиму, и исполнителям нужен был РЕЗУЛЬТАТ, а не тусовка (как сегодня).

А для результата необученное мясо не дает ничего. Любитель "воевать мясом" просто не выполнит задачу и будет расстрелян за это Мехлисом или иным "смершем" - только и всего.

Когда-то Исаев кажется, удачно задал хороший вопрос "А сколько мяса надо накидать на танк, чтобы тот остановился?"

Rosencrantz 30-07-2011 12:08

quote: Возможно были и те,кто ещё и в Монголии по-повоевал рядовым,а потом и всю ВОВ.

Да, были.
Мой дед Василий Семёнович срочную служил в Монголии, кавалерия.
В 41-м направлен на переподготовку, после которой в 42-м попал под Сталинград младшим лейтенантом артиллерии. Войну закончил в г. Виттшток земли Бранденбург командиром батареи ПТО 45-мм. Демобилизован в октябре 1945 г.

Второй дед, Иван Васильевич, служил в авиации механиком. Рассказывал, что из-за нехватки специалистов срок службы постоянно добавляли - так и протянул с 1937-го до начала ВОВ. Демобилизовался, вернее отправился на поселение в ссылку в августе 1945-го. Старший сержант.

datchanin 30-07-2011 01:16

quote: Originally posted by Rosencrantz:
Второй дед, Иван Васильевич, служил в авиации механиком. Рассказывал, что из-за нехватки специалистов срок службы постоянно добавляли - так и протянул с 1937-го до начала ВОВ. Демобилизовался, вернее отправился на поселение в ссылку в августе 1945-го. Старший сержант.

А что ж это за такая "интересная" демобилизация??? Национальностью не угодил????

nicols 30-07-2011 02:24

от ВУС многое зависит.

замполитов готовили быстро (рот закрыл - рабочее место убрано), спецов - не очень (пехота - отдельная тема). замполиты откидывались быстро, спецы - не очень.

война не шла в выслугу срока службы, даже без учета званий. вспомните еще сколько на царских броненосцах служили срочную

кстати для примера: рядовых солдат штурмовых батальонов (после 42-го) готовили не менее 3-х месяцев.

Rosencrantz 30-07-2011 06:11

quote: А что ж это за такая "интересная" демобилизация??? Национальностью не угодил????

Происхождением классово чуждым))
Попович.
Потравили анекдоты в расположении, он, видимо один, не доложил, вернее не донес об этом - довольно обычная история, как мне тут же на Ганзе знающие люди объясняли.
Наказание, правда, тоже было ерундовым - пожил два года в городе Ош Таджикской ССР, бабушка за ним туда как жена декабриста рванула, двое детей за это время родилось, в том числе мой отец.
Ссылка пошла впрок, надо сказать. Характерно, что стукачество дед так и считал омерзительным, но постоянно, буквально каждый день вдалбливал своим детям, а потом и внукам - не болтать лишнего, следить за своим языком и не связываться с балаболами.

VladiT 30-07-2011 11:27

Дискуссия Исаев-Бунтманна радио Эхо Москвы о подготовке армий СССР-Германия и потерях-

"...А.ИСАЕВ - Что касается военного обучения. Естественно, в Красной армии обучение было довольно длительным. Если говорить о том, например, как резервные армии, вступавшие в бой под Сталинградом, они имели обучение, длительность: а их, как говорится, не вчера выдернули из-за школьной парты или от станка оторвали, и бросили в бой. Среднее время обучения было где-то месяца три. И три месяца людей учили. Но при этом надо было дать какие-то элементарные навыки, на уровне, там, простейших «подчинение», «направо», «налево» и т.д., какую-то общую хотя бы сколоченность подразделения, и этого не хватало. Не могла армия восполнить то, что: ту данность, которую имело к государству. Потому что армия не могла за три месяца человеку дать: с четырех классов образования дать десять классов образования. Это объективно невозможно. Немцы могли пройти, там, тот же трехмесячный курс и действовать лучше.

С.БУНТМАН - Т.е. на базе совершенно другой.

А.ИСАЕВ - Да, опять же, 1945 год берем. Немцы: это я цитирую историю немецкой дивизии «Фрунсберг», это я не советский документ. Людей на выходе из кинотеатра ловили и через несколько дней они шли уже наступать в операцию "Солнцестояния". Это февраль 1945 года. Ну, естественно, люди, которых наловили у кинотеатра, они имели другой уровень образования, и им дать какие-то алгоритмы, им было проще. Хотя то, что у немцев происходило в 1945 году - это реальный кошмарный сон, это то, что у нас обычно рассказывают про нас в 1941 году, про одну винтовку на пятерых. Вот одной винтовки на пятерых: я вот не нашел пока ни одного подразделения Красной армии - там, дивизии - в которой была бы одна винтовка на пятерых. А немецкую такую дивизию я могу сходу назвать.

С.БУНТМАН - Ну, может быть:

А.ИСАЕВ - Да, но тем не менее, это факт. Т.е. есть документальные данные о том, что «Фридрих Людвиг Янг», дивизия, именная такая, в апреле 1945 года имела одну винтовку на троих..."
http://www.echo.msk.ru/programs/netak/514463-echo/

петрп 30-07-2011 13:24

quote: В отличие от пропагандистских агиток времен ранней перестройки - в общем, не возникает впечатления что всех посылали неподготовленными и не учили.

Отец воевал в ВДВ. Подготовка перед отправкой на фронт была около 5 мес. В том числе и прыжки с парашютом.

quote: А для результата необученное мясо не дает ничего. Любитель "воевать мясом" просто не выполнит задачу и будет расстрелян за это Мехлисом или иным "смершем" - только и всего.

Бывало и такое. Отец вспоминал, что у них один командир полка был арестован и затем расстрелян за большие потери.

spy der 30-07-2011 14:12

VladiT, не корысти ради... но пожалуйста, не цитируюте больше Исаева...

VladiT 30-07-2011 15:03

quote: Originally posted by spy der:
VladiT, не корысти ради... но пожалуйста, не цитируюте больше Исаева...

С какой стати и почему?

Мировые войны, вовлекшие в свою орбиту множество стран, занимают в истории человечества особое место. В такие исторические периоды перед военно-политическим руководством воюющих государств наряду с другими крайне остро вставала проблема увеличения масштабов комплектования различных офицерских должностей профессионально подготовленными кадрами. Это было обусловлено необходимостью усиления боевой мощи вооруженных сил путем значительного увеличения их общей численности, а также потребностью восполнения больших людских потерь в результате боевых действий. Великая Отечественная война явилась также всесторонней проверкой советского государственного и высшего военного руководства на способность организовать подготовку и рациональную расстановку кадров начальствующего состава в экстремальных условиях. Итоги войны показали, что этот суровый экзамен был с честью выдержан. Актуальность статьи обусловлена необходимостью обобщения исторического опыта, который можно использовать, зная, как осуществлялась подготовка офицерских кадров в Советском Союзе в разные периоды и в разных условиях.

ускоренная подготовка

полевая практическая выучка

способ пополнения войск

молодые офицеры

военное учебное заведение

1. Военные кадры Советского государства в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Москва: 1963. - 96 с.

2. Свиридов В.А. Педагогика. Подготовка офицеров в условиях военного времени. Воронеж: ВАИУ, 2011. – 62 с.

3. Каменев А. И. История подготовки офицерских кадров в СССР / А. И. Каменев - Новосибирск: НВВПУ, 1991.

4. Жарский А. П., Хохлов В. С. Государственная политика по подготовке офицерского состава и комплектованию им войск связи в годы Великой Отечественной войны / Жарский А. П., Хохлов В. С. // Власть. - 2010 - февраль.

5. Память ушедшего века / Сборник, посвященный началу Великой Отечественной войны советского народа против фашистской Германии (1941–1945 гг.): Сб. статей в двух выпусках. Выпуск I. 1-е изд., - М.: ВНО КЦ ВС РФ им. М. В. Фрунзе, 2002.

6. Советская военная энциклопедия. М., 1980. Т.8. – 627 с.

После октябрьской революции 1917 г. старая система Российской военной школы была сломана, а новая создавалась в тяжелых послевоенных условиях, характеризующихся огромным дефицитом подготовленных командных и педагогических кадров, элементарной неграмотностью большинства населения страны. В то же время руководство Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (с 30.12.1922 г. - Советского Союза), окруженной в большинстве своем враждебно настроенными государствами, отчетливо понимала необходимость подготовки новых командных кадров из числа рабочего класса и крестьянства .

С учетом возможностей страны в межвоенный период новая достаточно устойчивая структура военной школы Советского Союза, отличающаяся от старой российской более прагматичным подходом к военному образованию, сложилась к концу 1930-х гг. Она включала в себя средние военные училища (с обучением в течение 2 лет) и военные академии (3-4 года обучения). Например, что представляла собой подготовка в средних военных училищах (основных военно-учебных заведениях, непосредственно осуществляющих подготовку командных кадров), показывает примерный перечень предметов, изучаемых будущими офицерами в военных бронетанковых училищах Красной Армии перед Великой Отечественной войной (табл. 1).

Таблица 1

Расчет часов по предметам обучения в училищах Красной Армии накануне войны

Наименование предметов	Количество часов
Наименование предметов
1. Общевойсковая подготовка
Социально-экономический цикл
Тактическая подготовка
Огневая подготовка
Военная топография
Военная инженерия
Военная химия
Строевая подготовка
Физическая подготовка
Уставы Красной Армии
Военное законоведение
Военная санитарная подготовка
Иностранный язык
2. Специальная подготовка
Материальная часть
Служба парков и эксплуатации
Вождение
Служба боевого воспитания
Радиотехника и другие средства связи
Электротехника
Техническое черчение
Техническая механика

Всего за период обучения

С началом Великой Отечественной войны военные училища были переведены на ускоренное обучение офицерских кадров. Например, бронетанковые училища осуществляли обучение офицеров по двум основным программам: 6 месяцев - подготовка командиров; 8 месяцев - подготовка воентехников.

В таблице 2 представлен расчет часов по предметам обучения в училищах военного времени в период с июня 1941 г. по май 1942 г.

Таблица 2

Расчет часов по предметам обучения в училищах военного времени

	Наименование предметов	Количество

	Политическая грамота
	Тактическая подготовка
	Огневая подготовка
	Военная топография
	Военно-химическая подготовка
	Военно-инженерная подготовка
	Уставы и военное хозяйство
	Строевая подготовка
	Физическая подготовка
	Подготовка по связи
	Техническая подготовка
	Вождение

Итого за период обучения

Проведенный анализ донесений из танковых частей действующей армии в течение первого года войны показал, что офицеры, окончившие училища при 6- и 8-месячных сроках обучения, не соответствовали требованиям войск, а сами военно-учебные заведения имели ряд существенных недостатков:

1) командиры, прибывшие из районных военных комиссариатов на укомплектование училищ, совершенно не имели военной подготовки;

2) в 6- и 8-месячной программах обучения много времени уделялось теоретическим вопросам;

3) обучение проводилось методами мирного времени, где большая часть занятий проводилась в классах, а полевая практическая выучка не являлась основным методом обучения;

4) командный и политический состав не понимал основных задач подготовки кадров в сокращенные сроки обучения в военное время и воспринимал это как простое перенесение сроков обучения и сокращение часов по предметам;

5) развертывание училищ требовало увеличения преподавательского состава. Кроме того, часть преподавательского состава была отправлена на преподавательскую работу в действующую армию, а в училище поступали на преподавательскую работу молодые офицеры, только что окончившие училища, не имеющие опыта по обучению курсантов, что отражалось на качестве подготовки будущих офицеров .

Основной причиной указанных недостатков, отмечалось в донесениях, «... является слабая и далеко не отвечающая требованиям сегодняшнего дня боевая подготовка, воинская дисциплина и воспитательная работа среди курсантов. Вместо практического обучения действию с материальной частью и оружием в училищах преобладают лекция, рассказ, беседа.

Начальственный состав училищ до сих пор не понял основных требований в подготовке командных кадров в сокращенные сроки обучения и не учат курсантов практическими навыками и приемами.

К этому же некоторая часть начальников и преподавательского состава, обладая неплохими теоретическими знаниями, сами имеют слабые практические навыки, поэтому они и не могут правильно учить курсантов» .

Отмеченные недостатки обучения приводили к тому, что выпущенные из училища командиры, получив теоретические знания, имели слабые практические навыки работы на технике, недостаточно владели навыками управления подразделениями, действовали в полевой обстановке безынициативно, неумело, неуверенно и крайне медленно. Это вызывало совершенно напрасные тяжелые потери в танках и людях в бою. В связи с этим в мае 1942 г. программы военных училищ были переработаны с учетом требований фронта. Были даны указания о переходе на практические методы обучения и увеличении срока обучения до 8 месяцев для командиров и до 9 месяцев для воентехников танковых войск. Перечень предметов обучения в бронетанковых училищах военного времени с мая 1942 г. представлен в таблице 3.

Таблица 3

Расчет часов по предметам обучения в танковых училищах, осуществляющих подготовку воентехников в 1942 г.

Наименование предметов	Количество часов
Наименование предметов		Август 1942 г.
Политическая подготовка
Общевойсковая подготовка
Тактическая подготовка
Военная топография
Военно-инженерная подготовка
Военно-химическая подготовка
Строевая подготовка
Физическая подготовка
Уставы Красной Армии
Военно-санитарная подготовка
Огневая подготовка
Радиосвязь

Техническая подготовка
Материальная часть боевых и транспортных средств
Служба эксплуатации
Служба восстановления и ремонта
Вождение
Горюче-смазочные материалы
Электротехника

В то же время в докладе об итогах работы военно-учебных заведений бронетанковых и мотострелковых войск Красной Армии за 1942 г. отмечалось: «...во многих наших частях наблюдается такое положение, когда потери танков в боях были незначительными. В то же время значительное количество танков не принимало участия в боях из-за низкой технической подготовки. Например, Харьковское училище направило выпускников в 19 учебных танковых полков, и при проверке выяснилось, что выпускники не умели подготовить танк к бою (заправить горючим, маслом, водой, отрегулировать ходовую часть и т.п.), водить танк; как выяснилось, лейтенанты водили танк всего 10-15 минут, военные техники - 1-2 часа» .

В то же время следует отметить, что система подготовки офицерских кадров в Красной Армии начала формироваться задолго до Великой Отечественной войны. Наиболее активно мероприятия в этой области стали проводиться с 1932 г. В 1935-1938 гг. Красная Армия полностью переходит к кадровой системе комплектования. К 1939 г. численность Вооруженных Сил увеличилась в четыре раза. Началось создание общевойсковых армий. Однако их интенсивное развертывание не было обеспечено офицерскими кадрами. Емкость училищ оставалась прежней. Основным способом пополнения войск являлся призыв из запаса. За шесть лет (с 1932 по 1938 гг.) из запаса было призвано 49 113 человек. Но и этого явно не хватало. По состоянию на 1 января 1938 г. некомплект составил 100 тыс. человек .

Усиленное внимание в предвоенный период уделялось повышению удельного веса авиации, бронетанковых войск, а также специальных войск (химических, инженерных, связи и др.). Естественно, основные усилия затрачивались на подготовку офицеров для этих войск.

Между тем особенно острый недостаток в офицерских кадрах испытывали стрелковые войска. Число пехотных училищ не увеличивалось, а сокращалось. Это привело к дефициту резерва начсостава стрелковых войск. Учитывая это, Наркомат обороны принял меры к покрытию некомплекта. Вопрос решался путем сокращения офицерских должностей в армии, выдвижения на них младших командиров (после окончания ускоренных курсов), увеличения выпуска офицеров из обычных школ и училищ, призыва после переподготовки командиров запаса.

Начиная с января 1941 г. была установлена новая система подготовки и переподготовки офицеров запаса. Она ориентировалась не на сеть курсов и сборов при военно-учебных заведениях, а на командирские занятия непосредственно в частях. Существовавшие ранее курсы (всего 65) в большинстве своем были расформированы, а оставшиеся (13) были реорганизованы . На последние возлагалась задача подготовки командиров батальонов и помощников начальника штаба полка.

Мы считаем, что за такое короткое время подготовить командные кадры было явно невозможно, поэтому качество подготовки начсостава оставалось невысоким. К началу Великой Отечественной войны почти 70 % командно-начальствующего состава имели опыт работы в занимаемой должности от 1 до 6 месяцев. Около 50 % командиров батальонов и 68 % командиров рот и взводов были выпускниками 6-месячных курсов. И лишь отдельные командиры полкового звена имели практический опыт ведения боевых действий (Испания, Халхин-Гол, озеро Хасан, советско-финская война).

Первые дни войны потребовали дальнейшего совершенствования системы восполнения офицерских кадров. Это объясняется тем, что безвозвратные потери офицеров, особенно в начальном периоде, были весьма значительными. Они составили свыше 2 млн человек, в том числе 5806 - командиров и начальников штабов полков, 21 тыс. - командиров батальонов, почти 125 тыс. - командиров рот (батарей), 434 510 - командиров взводов. Не только большие потери на фронтах, но и необходимость укомплектования вновь создаваемых объединений и соединений требовали многочисленных кадров. Так, за первые шесть месяцев войны было сформировано 286 дивизий, большое количество отдельных бригад, полков и батальонов (только лыжных - около 250). А резервы офицерских кадров, подготовленных в мирное время, практически были исчерпаны. Всего же за этот период было призвано 750 336 человек. В запасе оставалось 165 615 офицеров, из которых 60 тыс. работали в народном хозяйстве (бронь), а 43 777 были женщины из медсостава, имевшие малолетних детей. Таким образом, фактически призвать в армию можно было лишь 61 838 офицеров запаса. К тому же ввиду обострения обстановки, больших потерь офицерских кадров в боях необходимость в командных кадрах не исчерпывалась потребностями фронта. Офицеры были нужны и для организации подготовки боевых резервов, обучения курсантского состава в военно-учебных заведениях (сеть их тогда значительно расширилась), организации всеобщей военной подготовки допризывной молодежи.

В то же время нельзя не подчеркнуть и положительные стороны действовавшей в условиях военного времени системы подготовки офицерских кадров. Каждое военное учебное заведение готовило офицеров узкого профиля с учетом боевого опыта, накопленного войсками на фронте. На курсы в училища направлялись в первую очередь солдаты и сержанты, отличившиеся в боевых действиях.

Начиная с 1943 г. численность офицерского корпуса сухопутных войск становится более стабильной. Трудности начального и первого периодов войны были преодолены. В то же время система подготовки офицерских кадров требовала дальнейшего совершенствования в соответствии с новыми задачами. Рост боевого мастерства значительно способствовал уменьшению потерь среди офицеров. Потери в 1943 г. составили: убитыми - 175,6 тыс. человек, пропавшими без вести - 43,4 тыс., ранеными - 360 тыс. (из них 200 тыс. - офицеры сухопутных войск). Убыль командного состава в 1943 г. сократилась по сравнению с 1942 г. почти в 1,5 раза. В 1944-1945 гг. наблюдалось дальнейшее снижение потерь в два и более раз. Конечно, эти потери были немалыми, но по сравнению с первым периодом войны значительно меньшими.

Несмотря на то что в ходе войны проблема восполнения потерь действующей армии и создания определенного резерва в целом была успешно решена, она была сопряжена с определенными трудностями. Их могло бы не быть, если бы советскому командованию удалось заранее предвидеть характер войны и еще в мирное время осуществить мероприятия по накоплению надлежащего мобилизационного резерва офицерских кадров.

Рецензенты:

Лазукин В.Ф., д.п.н., профессор, профессор кафедры инженерно-аэродромного обеспечения Военного учебно-научного центра Военно-воздушных Сил «Военно-воздушная академия имени профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина», г. Воронеж;

Белошицкий А.В., д.п.н., доцент, начальник центра организации научной работы и подготовки научно-педагогических кадров, Военный учебно-научный центр Военно-воздушных Сил «Военно-воздушная академия имени профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина», г. Воронеж.

Библиографическая ссылка

Свиридов В.А., Попов А.В. СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ПОДГОТОВКИ ОФИЦЕРСКИХ КАДРОВ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ ВО ВРЕМЯ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ // Современные проблемы науки и образования. – 2015. – № 3.;
URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=19763 (дата обращения: 21.04.2019). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»

Данный материал идёт в ответ статьи Джонни Мнемоника

Если объективно рассмотреть положение армии к моменту гибели Российской Империи, то легко вырисовывается печальная картина. Существует миф о офицерах царской армии. Это несколько удивит, но создан он, на мой взгляд, в первую очередь советской пропагандой. В пылу классовой борьбы «господ офицеров» изображали богатыми, холёными и, как правило, опасными врагами, антиподами Рабоче-Крестьянской Красной Армии вообще и её командному составу в частности. Особенно ярко это проявилось в х/ф «Чапаев», где вместо имевшихся у Колчака достаточно плохо одетых и обученных войск Чапаеву противостоять «каппелевцы» в чистой чёрно-белой форме, наступающие в «психической» атаке красивым строем. Соответственно высокому достатку предполагалась и обученность, как следствие – высокий уровень подготовки и умений. Всё это подхватили и развили любители «России которую мы потеряли» и Белого дела. Несмотря на то, что среди них есть, безусловно, талантливые историки и просто любители военной истории зачастую восхваление офицерства доходило до абсурда.

На деле же положение с боевой подготовкой офицеров было изначально печально. И не последнюю роль в этом играло достаточно тяжёлое материальное положение офицеров. Грубо говоря, лучшие ученики гимназий просто не хотели «тянуть лямку» на службе офицера, когда перед ними открывались куда более простые и выгодные перспективы карьеры на гражданском поприще. Не случайно будущий Маршал Советского Союза, а в начале XX века – юнкер Борис Михайлович Шапошников в своих воспоминаниях писал:

«Моим тогдашним сотоварищам, конечно, было трудно понять мое решение идти в военное училище. Дело в том, что я окончил реальное училище, как уже отмечал выше, со средним баллом 4,3. С таким баллом обычно шли в высшие технические учебные заведения. В военные же училища, по общему представлению, шла слабая по теоретической подготовке молодежь. На пороге XX века такое мнение о командном составе армии было довольно распространено. » Сам же Борис Михайлович пошёл в армию так как «Жили мои родители очень экономно, потому что начала учиться в Челябинске в женской прогимназии и моя младшая сестра Юлия. Мне приходилось не раз задумываться над вопросами: как бы облегчить родным жизнь? Не раз приходила в голову мысль: «А не уйти ли на военную службу?» Среднее образование позволило бы поступить непосредственно в военное училище. О том, чтобы за счет родителей пять лет учиться в высшем техническом заведении, даже мечтать не приходилось. Поэтому я уже, пока про себя, твердо решил пойти по военной линии. »

Вопреки штампу о офицерах, как дворянах-помещиках на самом деле офицеры в конце эпохи Романовых хоть и происходили, как правило, из дворян, но по материальному положению были близко к разночинцам.

«Наличие земельной собственности даже среди генералитета и, как ни странно, гвардии было явлением далеко не частым. Обратимся к цифрам. Из 37 командиров корпусов (36 армейских и одного гвардейского) данные относительно земельной собственности имеются о 36. Из них таковая была у пяти. Наиболее крупным помещиком был командир гвардейского корпуса ген. В.М. Безобразов, владевший имением в 6 тысяч десятин и золотыми приисками в Сибири. Из остальных четырех у одного размер имения не указан, а у каждого из трех составляло около одной тысячи десятин. Таким образом, у самой высшей командной категории, имевшей чин генерала, земельная собственность была лишь у 13,9%.
Из 70 начальников пехотных дивизий (67 армейских и 3 гвардейских), а также 17 кавалерийских (15 армейских и двух гвардейских), т. е. 87 человек, данные о собственности отсутствуют у 6 человек. Из остальных 81 она имеется только у пяти (двух гвардейских генералов, являвшихся крупными помещиками, и трех армейских, из которых у двух были имения, а у одного собственный дом). Следовательно, земельная собственность была у 4 человек, или у 4,9%.

Обратимся к командирам полков. Как уже указывалось выше, мы анализируем все гренадерские и стрелковые, и половину пехотных полков, входивших в состав дивизий. Это составляло 164 пехотных полка, или 61,1% их общего числа. Кроме того, рассматриваются 48 кавалерийских (гусарских, уланских и драгунских) полков, входивших в состав 16 кавалерийских дивизий.» Если же сравнить эти цифры с аналогичными для гражданских чиновников тех же классов, то получится следующее: ««Обратимся к списку гражданским чинам первых трех классов. В 1914 г. чинов второго класса было 98 человек, из них владели земельной собственностью 44 человека, что составляло 44,9%; третьего класса – 697 человек, из них владели собственностью 215 человек, что составляло 30,8%.

Сопоставим данные о наличии земельной собственности у военных и гражданских чинов соответствующих классов. Итак, мы имеем: чины второго класса – военные – 13,9%, гражданские – 44,8%; третьего класса – военные – 4,9%, гражданские – 30,8%. Разница колоссальная. »

О материальном положении П.А.Зайончковский пишет: «Итак, офицерский корпус, имевший в своем составе до 80% дворян, состоял из служилого дворянства и по материальному положению ничем не отличался от разночинцев » Цитируя протопресвитора Шавельского тот же автор пишет:

«Офицер был изгоем царской казны. Нельзя указать класса царской России, хуже обеспеченного, чем офицерство. Офицер получал нищенское содержание, не покрывавшее всех его неотложных расходов /.../. В особенности, если был семейным, влачил нищенское существование, недоедал, путаясь в долгах, отказывая себе в самом необходимом. »

Как мы уже видели, земельные владения даже у высшего ком.состава не шли ни в какое сравнение с оным у гражданских чиновников. От части это было следствием того, что содержание чиновников было значительно выше, чем у генералов: «Как говорилось выше, годовое жалованье начальника дивизии равнялось 6000 рублей, а содержание губернатора от 9600 тысяч до 12,6 тысяч рублей в год, т. е. почти вдвое больше. » На «широкую ногу» жили разве что гвардейцы. Генерал Игнатьев красочно, хотя может быть и несколько тенденциозно описывает свою службу в, может быть, самом элитном полку армии Российском Империи – лейб-гвардии Кавалергардском полку. Он отмечает огромную «стоимость» службы в этом полку, которая была связана как с расходами на форму, двух особо дорогих коней и т. д. Впрочем, П.А.Зайончковский считает, что даже это был не самый «дорогой» полк. Таковым он считает лейб-гвардии гусарский полк, при службе в котором в месяц приходилось тратить 500 рублей в месяц – жалование начальника дивизии! Вообще гвардия была некой совершенно отдельной корпорацией, существование которой вносило сильную сумятицу в карьерный рост офицеров.

С одной стороны гвардия комплектовалась за счёт лучших выпускников училищ. Для этого нужно было получить «гвардейский балл» (более 10 из 12). К тому же благодаря системе, при которой выпускники выбирали себе вакансии в порядке средних баллов в гвардию шли лучшие юнкера. С другой стороны вакансии в гвардию имелись только в элитных учебных заведениях. К примеру, в самый элитный Пажеский корпус попасть не дворянину было практически невозможно. Уже четвёртое в полуофициальном списке наиболее престижных училищ Александровское имело всегда минимум гвардейских вакансий и потому Тухачевскому очень повезло в том, что он сумел окончить его лучшим среди юнкеров. Таким образом, уже закрытость училищ, имеющих значительное число вакансий, сильно ограничивало поступление туда неродовитых юнкеров.

Однако это было далеко не последнее препятствие для попадания в гвардию. По негласному, но твёрдо выполняемому и отмечаемому многими исследователями закону: вступление в полк должны одобрить офицеры полка., Эта закрытость, кастовость могла прикрыть дорогу по служебной лестнице любому «вольнодумцу», так как верноподданнические чувства были обязательны для службы в гвардии. Наконец, уже говорилось о «имущественном цензе». Таким образом, в гвардии оказывались в первую очередь богатые, родовитые офицеры. Правда, им нужно было отлично закончить курс училищ, однако большинство столь же, если не более талантливых офицеров даже возможности выйти в гвардейский полк не имели. А ведь гвардия была «кузницей кадров» генералитета царской армии! Более того, продвижение по службе в гвардии было в принципе быстрее и проще. Мало того, что гвардейцы имели преимущество в 2 чина перед армейскими офицерами, там отсутствовал и чин подполковника, что ещё убыстряло рост. Мы уже не говорим о связях и престиже! В итоге большинство генералов было выходцами именно из гвардии, более того, оттуда приходило большинство генералов, не имевших образования Академии Генштаба.

К примеру «в 1914 г. в армии было корпусов армейских – 36, гвардейских – 1. …Обратимся к данным об образовании. Из 37 командиров корпусов высшее военное образование имели 34 человека. Из них Академию Генерального штаба окончили 29 человек, Артиллерийскую академию – 2, инженерную и юридическую – по 1. Таким образом, высшее образование имели 90%. К трем, не имевшим высшего образования, относились командир гвардейского корпуса ген. В.М. Безобразов, 12-го армейского корпуса ген. А.А. Брусилов и 2-го кавказского корпуса ген. Г.Э. Берхман. Из перечисленных командиров корпусов 25 человек в прошлом, а один (ген. Безобразов) в настоящем служили в гвардии. »

Трудно согласиться с автором в том, что это объяснялось исключительно «способностью» гвардейцев. Ведь именно они в первую очередь попадали на высшие должности, не имея образования Академии Генштаба, что сам автор и признаёт: «По «Расписанию» 1914 г. в составе русской армии было 70 пехотных дивизий: 3 гвардейских, 4 гренадерских, 52 пехотных и 11 стрелковых сибирских. Начальниками их были генерал-лейтенанты…По образованию: высшее военное образование имели 51 человек (из них Академию Генерального штаба окончили 46, −41- Военно-инженерную – 4, Артиллерийскую – 1). Таким образом, высшее образование имели 63,2%. Из 70 начальников пехотных дивизий были гвардейцами (в прошлом или в настоящем) 38 человек. Интересно отметить, что из 19 человек, не имевших высшего военного образования, 15 были гвардейскими офицерами. Здесь уже сказывалось гвардейское преимущество. » Как видно, «гвардейское преимущество» сказывается на уровне начдивов. Куда же оно девается при назначении тех же людей на чуть более высокий пост начальника корпуса? Тем более, что по непонятной причине автор ошибся насчёт отсутствия высшего образования у Г.Э.Берхмана , а остальные генералы были как раз выходцами из гвардии. Не имевший высшего образования, зато очень богатый Безобразов так вообще командовал гвардейским корпусом. Таким образом гвардия была «поставщиком» необразованного академически офицерства в высшие армейские эшелоны.

Можно говорить о такой серьёзной проблеме, как отсутствие справедливости в распределении чинов и должностей: более богатые и родовитые офицеры, попав в гвардию имели намного больше шансов сделать карьеру, чем тянувшие лямку и порой более подготовленные (хотя бы из-за менее парадных условий службы) армейские коллеги. Это не могло не сказаться ни на качестве подготовки высшего ком.состава ни на психологическом климате. Известно, что в армии царило разделение на «касты». Как уже говорилось, в особую группу выделялись гвардейцы, имевшие значительные преференции среди всех офицеров. Но нельзя сказать, что внутри гвардии и остальной армии не было трений и различий. Так наиболее образованные офицеры традиционно служили в инженерных войсках и артиллерии. Это отражалось даже в шутках: «красивый служит в кавалерии, умный - в артиллерии, пьяница – во флоте, а дурак – в пехоте». Наименее престижной была, конечно, пехота. А наиболее престижной считалась «аристократическая» кавалерия. Впрочем, и она делилась. Так гусары и уланы смотрели свысока на драгун. Особняком стояла 1-я тяжёлая бригада гвардейской кавалерии: «придворные» Кавалергардский и лейб- гвардии Конный полк, «сражавшиеся» за звание самого элитного полка. В пешей гвардии особенно выделялась т. н. «Петровская бригада» - Преображенский и Семёновский полки. Но, как отмечает Минаков даже тут не было равенства: Преображенский являлся более родовитым. В артиллерии же считалась элитой конная, а вот крепостная традиционно считалась «изгоями», что изрядно «аукнулось» в 1915 году при обороне крепостей. Нельзя конечно сказать, что таких различий не бывает в других армиях, но ничего хорошего в разделении и изоляции друг от друга различных родов войск не было.

Чуть ли не единственной возможностью ускорить карьерный рост для талантливых армейских офицеров было поступление в Николаевскую Академию Генерального Штаба. Отбор туда был весьма тщателен. Для этого нужно было сдать предварительные экзамены, а затем – вступительные. При этом изначально сдавали их лучшие офицеры полков. По данным Шапошникова в год его поступления прошли конкурс 82,6% из сдавших предварительные экзамены. Однако, несмотря на столь тщательный отбор претендентов поступающие имели серьёзные проблемы с общеобразовательными предметами. «1) Очень слабая грамотность, грубые орфографические ошибки. 2) Слабое общее развитие.Плохой стиль. Отсутствие ясности мышления и общая недисциплинированность ума. 3) Крайне слабое знание в области истории, географии. Недостаточное литературное образование » Впрочем нельзя сказать, что это относилось ко всем генштабистам. На примере Б.М.Шапошникова легко видеть, что многие из них не имели и тени выше названных в документе проблем. Тем не менее, нельзя не отметить, что последующие проблемы с образованием в РККА кардинально отличались от аналогичных ещё в царской армии. Образ отлично образованного царского офицера изрядно идеализирован.

Обучение в Академии Генерального Штаба длилось два года. В первый год проходились как военные, так и общеобразовательные предметы, при этом из военных офицеры осваивали дисциплины, относящиеся к боевым действиям частей. Во второй год общеобразовательные предметы заканчивались, а из военных изучались дисциплины, относящиеся к стратегии. Кроме этого каждый день проходили конные занятия в манеже. Как отмечает Шапошников, это было следствием опыта русско-японской войны, когда дивизия в ходе боёв под Яньтайскими копями дивизия Орлова рассеялась, попав в высокий гаолян, когда лошадь начальника штаба понесла и он не смог её остановить, оставив дивизию совершенно обезглавленной, так как командир дивизии был ранен. Возможно, это было уже и излишним для позиционной бойни Первой Мировой, но на критическое замечание самого Бориса Михайловича насчёт архаичности лошади, как способа передвижения по сравнению с вводившимся в Европе автомобилем мы заметим, что русская промышленность просто не обладала возможностью снабдить армию достаточным количеством транспорта. Закупать же за границей его было дорого и достаточно опрометчиво с точки зрения независимости от зарубежных поставок.

Само обучение также имело значительные недостатки. К примеру, многие авторы отмечают слабое внимание к выработке инициативы и вообще практических навыков. Занятия состояли почти исключительно из лекций. На выходе вместо высококлассных штабных работников получались теоретики, далеко не всегда представляющие как действовать реальной обстановке. По словам Игнатьева лишь один преподаватель вообще заострял внимание на воле к победе.

Ещё одной проблемой был огромный расход времени на некоторые совсем устаревшие предметы, как изображение рельефа местности в штрихах. Вообще это искусство было столь запоминающимся предметом, что о нём недобрыми словами пишут многие мемуаристы. ,
Вопреки известному мифу о увлечении генералитета французской школой Гранмезона, «élan vitale»6, Шапошников свидетельствует о симпатиях к немецким теориям. Правда, он отмечает, что высший генералитет не был знаком с немецкими методами войны.

В общем сильной стороной кадровых офицеров царской армии были боевой дух, готовность к самопожертвованию. И речи не могло быть о безалаберности вроде разговоров о абсолютно секретных вещах в кафе, которые описывает в «Мозге Армии» Шапошников применительно к австрийской армии. Очень много для кадровых военных стоило понятие чести офицера. Молодые офицеры Генштаба после реформ, проведённых Головиным получили в целом неплохое, несмотря на многие недостатки, образование. Особенно важным было то, что тактика немецких войск не была уже для них откровением, как для более старших командующих. Проблема последних была в слабом интересе к саморазвитию, к новшествам как в технике, так и в военном искусстве. Как отмечает А.М.Зайончковский, бедственное положение с подготовкой высшего командного состава отчасти было следствием невнимания Генерального Штаба к проблеме:

«Обращая большое внимание на обучение войск и на усовершенствование младшего командного состава, русский Генеральный штаб совершенно игнорировал подбор и подготовку старшего командного состава: назначение лиц, просидевших всю жизнь после окончания академии на административном кресле, сразу на должность начальника дивизии и командира корпуса было не редкостью. » До русско-японской войны такое положение было особенно рельефно. Доходило до анекдотов: «в 1905–1906 гг. командующий Приамурским военным округом ген. Н.П. Линевич, увидев гаубицу, с удивлением спрашивал: что это за орудие? » Этот же автор отмечает: «Тот же Леневич (правильно Линевич - Н.Б.)не умел как следует читать карты и не понимал, что такое движение поездов по графику. «А среди командиров полков и бригад,- замечает далее Шавельский, - иногда встречались полные невежды в военном деле. Военная наука не пользовалась любовью наших военных » Вторит им и Деникин:

«Японская война, в числе прочих откровений, привела нас к сознанию, что командному составу необходимо учиться. Забвение этого правила и было одной из причин зависимости многих начальников от своих штабов. До войны начальник, начиная с должности командира полка, мог пребывать спокойно с тем «научным» багажом, который был вынесен им когда-то из военного или юнкерского училища; мог не следить вовсе за прогрессом военной науки, и никому в голову не приходило поинтересоваться его познаниями. Какая-либо проверка почиталась бы оскорбительной... Общее состояние части и отчасти только управление ею на маневрах давали критерий к оценке начальника. Последнее, впрочем, весьма относительно: при неизбежной условности маневренных действий и нашем всеобщем благодушии на маневрах можно было делать сколько угодно и безнаказанно самых грубых ошибок; неодобрительный отзыв в описании больших маневров, доходившем до частей через несколько месяцев, терял свою остроту. »

К тому же офицерский корпус высших эшелонов был крайне стар. По возрасту командиры корпусов распределялись следующим образом: от 51 до 55 лет – 9 человек, от 56 до 60 – 20, и от 61 до 65 – 7. Таким образом, свыше 75% командиров корпусов были старше 55 лет. Средний возраст их составлял 57,7 лет. Лишь чуть моложе были командиры дивизий. От 51 до 55 лет – 17, от 56 до 60 – 48 и от 61 до 65 – 5. Таким образом, основная масса начальников пехотных дивизий была старше 55 лет. Средний возраст их составлял 57,0 лет. Правда, начальники кавалерийских дивизий в среднем на 5,4 года были моложе. И это после «чистки», проведённой энергичным военным министром Редигером, впрочем, достаточно быстро лишившемся своего портфеля и заменённым менее твердым Сухомлиновым.За своё достаточно короткое правление аттестационная комиссия, работавшая при его руководстве, были назначены: командующих войсками округов – 6; их помощников – 7; командиров корпусов – 34; комендантов крепостей – 23; начальников пехотных дивизий – 61; начальников кавалерийских дивизий – 18; начальников отдельных бригад (пехотных и кавалерийских) – 87; командиров неотдельных бригад – 140; командиров пехотных полков – 255; командиров отдельных батальонов – 108; командиров кавалерийских полков – 45.

Он же ходатайствовал о увольнении из армии наиболее бездарных полководцев. Но проблемой стал Николай II. Ныне восхваляемый изо всех сил монарх мало заботился о боеспособности армии, куда больше уделяя внимание её форме и лояльности трону. Царь всячески препятствовал снятию угодных ему генералов и финансированию армии в ущерб флоту. Назначение Янушкевича, совершенно не соответствовавшего должности начальника Генерального штаба, к примеру, стало возможным только благодаря протекции Государя. Не меньшая вина лежит и на премьер-министре, так как от него в значительной мере зависило распределение средств бюджета Именно поэтому он защищал от увольнения генералов, проявивших таланты в усмирении восставших, а не на поле боя. Цитируя дневник Поливанова П.А.Зайончковский пишет:

««Получен от е.в. журнал Высшей Аттестационной Комиссии по поводу командиров корпусов; последовало соизволение на увольнение ген. Шутлеворта; против заключения об увольнении ген. Краузе и Новосильцева - высочайшая резолюция «оставить», а против ген. Адлерберга: «я знаю его, он не гений, но честный солдат: в 1905 году отстоял Кронштадт» ». Какой крови стоило назначение ничем особенно не отличившегося на полях сражения в Манчжурии, но «героя» подавления революции 1905 года Ренненкампфа командующим армией, вторгавшейся в Восточную Пруссию – общеизвестно.

Правда, нельзя сказать, что положение не пытались выправить. Как пишет тот же Деникин:

«Так или иначе, после японской войны заставили учиться и старший командный состав. Весною 1906 г. впервые появилось по высочайшему повелению распоряжение военного министра: «Командующим войсками установить соответствующие занятия высшего командного состава, начиная с командиров частей до командиров корпусов включительно, направленные к развитию военных познаний». Это новшество вызвало на верхах раздражение: ворчали старики, видя в нем поругание седин и подрыв авторитетов... Но дело пошло понемногу, хотя первое время не без трений и даже курьезов. » Удалось частично привить и интерес к саморазвитию в артиллерийском деле: «Никогда еще, вероятно, военная мысль не работала так интенсивно, как в годы, последовавшие после японской войны. О необходимости реорганизации армии говорили, писали, кричали. Усилилась потребность в самообразовании, и, сообразно с этим, значительно возрос интерес к военной литературе, вызвав появление целого ряда новых органов. Мне представляется, что, не будь урока японской кампании и последовавшего за ним подъема и лихорадочной работы, армия наша не выдержала бы и нескольких месяцев испытания мировой войны... » Однако белый генерал тут же признаёт, что работа шла весьма медленным темпом.

Впрочем, нельзя сказать, что эти меры не сказались на боеспособности армии. А.А.Свечин пишет: «Не меньший прогресс надо отметить и в отношении тактической подготовки войск и в повышении квалификации среднего и низшего командного состава ».

Но и этого оказалось недостаточно. Трудно не согласиться с А.М.Зайончковским, давшим очень короткую, но и очень ёмкую характеристику Русской армии перед Первой Мировой Войной: «В общем русская армия выступила на войну с хорошими полками, с посредственными дивизиями и корпусами и с плохими армиями и фронтами, понимая эту оценку в широком смысле подготовки, но не личных качеств. »

Ахиллесовой пятой старой армии было полное отсутствие какой-либо политической подготовки. Офицеры готовы были идти на смерть сами, но они не умели вести за собой. Свечин в своей книге «Искусство вождения полка» указывает на неумение кадровых офицеров общаться с солдатами, понимать их нужды и выстраивать дисциплину, годную не только в мирное время. Надо понимать, что времена фридриховского принципа «солдат должен бояться больше палки унтер-офицера, чем пули противника» давно прошли и удержать солдата на фронте только силой невозможно. Увы, русских офицеров никто просто не учил этому. А учитывая совершенно детские познания в социальных и политических науках нетрудно понять, что офицеры оказались совершенно дезориентированы, столкнувшись с пропагандой социалистических партий. Сказался и отрыв офицеров от солдатской массы. К примеру, Игнатьев отмечает, что мордобой в 1 гвардейской кавалерийской дивизии не применялся исключительно в силу гвардейской традиции. Вполне нормальным явлением считался и так называемый «цуг», сходный по смыслу с современной дедовщиной. , Всё это не было заметно значительную часть войны, но развал дисциплины, а как следствие и всей армии в 1917 году отлично показал, к чему может привести невнимание к моральному климату внутри армейского коллектива.
Начало мировой войны полностью перевернуло систему подготовки офицеров. Если до этого они готовились по вполне стройной системе, попадая из кадетского корпуса в училище, а после его выпуска и службы лучшие из них могли окончить одну из академий, то теперь хотя училища и продолжали готовить поручиков, но лишь по сильно урезанному ускоренному курсу. Но и они не могли удовлетворить потребности армии. Было открыто значительное количество школ прапорщиков, выпускавших офицеров с крайне слабыми навыками и знаниями.
Наиболее тяжёлое положение сложилось в пехоте. Часто можно видеть такие оценки:

«Наши пехотные полки потеряли за мировую войну по несколько комплектов командных составов. Насколько могу судить по имеющимся у меня данным, лишь в немногих полках потери офицерского состава убитыми и ранеными спускаются до 300%, обыкновенно же достигают 400 - 500% и более.

Для артиллерии я не располагаю достаточно полными данными. Сведения по ряду артиллерийских бригад говорят о потерях офицерского состава (за всю войну) в 15 - 40%. Потери технических войск еще меньше. В коннице потери очень неравномерны. Есть части сильно потерпевшие, в других убыль совершенно незначительна. Во всяком случае, даже потери наиболее пострадавших конных частей в сравнении с потерями пехоты ничтожны».

Следствием такого положения стало, с одной стороны, резкое «вымывание» кадрового, наиболее подготовленного состава. Т.е. даже те офицеры, что имелись и командовали частями, к концу войны не имели достаточного образования и опыта.«Старший командный (командирский) состав, взятый в одной лишь армии, представляет не столь большую по численности группу, чтобы результаты рассмотрения ее можно было бы без существенных оговорок применить ко всей русской армии …

Прежде всего при рассмотрении данных о командирском составе бросается в глаза значительный процент временно командующих: а именно - 11 из 32 полков…По предшествующей до получения полка службе 27 командиров полков (т, е. почти 85% от общего их числа) принадлежат к строевому офицерству; остальные пять занимали должности в различных заведениях и учреждениях военного ведомства (корпуса, воен. училища и проч.). Среди 32 командиров полков не оказалось ни одного офицера Генер. Штаба. Несомненно это случайность, но случайность очень характерная, указывающая на значительное уменьшение среди командного состава пехоты лиц с высшим военным образованием… Ценз командования полками у большинства очень не велик:

от 1 до 3 мес. у 8 к-ров полков,
от 3 до 6 мес. у 11 к-ров полков,
от 6 до 12 мес. у 8 к-ров полков,
от 1 до 2 лет. у 3 к-ров полков,
более 2 лет. у 2 к-ров полков,
... Весь изследуемый офицерский состав можно разделить на 2 неравные, резко отличные группы - на офицеров кадровых и на офицеров военного времени.
К первой группе относятся все штаб-офицеры, почти все капитаны (9 или 10) и небольшая часть штабс-капитанов (7 из 38).
Всего кадровых офицеров - 27, т. е. не полных 4% от общего количества. Остальные 96% - офицеры военного времени »

Итак, кадровые офицеры пехоты выбиты. А кто же их заменил? Вот тут-то и кроется очень серьёзная проблема будущей Красной Армии. Дело в том, что заменяли выбывших офицеров в основном люди, имеющие совершенно недостаточную подготовку как военную, так и просто общеобразовательную. Тот же автор приводит соответствующие таблицы:

Образовательный ценз	Штаб-офицеры	Капитаны	Штабс-капитаны	Поручики	Подпоручики	Прапорщики	Всего	Процентов от общего числа
Высшее образование	-	-	2	3	6	26	37	5
Среднее образование	7	8	12	7	46	78	158	22
Среднее неполное	4	2	3	20	37	81	147	20
Среднее неполное	-	-	9	20	43	153	225	31
Подготовка домашняя и на службе	-	-	12	13	27	106	158	22
Всего	11	10	38	63	159	444	725	100

Военная подготовка	Штаб-офицеры	Капитаны	Штабс-капитаны	Поручики	Подпоручики	Прапорщики	Всего	Процентов
Полный курс училища мирного времени	11	9	7	1	-	-	28	4
Полный курс училища военного времени	-	-	15	21	85	113	234	32
Школа прапорщиков	-	-	8	37	67	315	428	59
Не проходили школы (произведены за боевые отличия)	-	1	7	4	7	16	35	5

Эти таблицы говорит о многом. Во-первых, видно, что звание «капитан» было почти недостижимо для офицера военного времени. Именно высшие офицеры, следовательно, были наиболее интересны в качестве будущих кадров Красной Армии в плане профессиональной подготовки. С другой стороны, они уже достигли высоких постов при «старом режиме» и потому стимул карьеры в новой армии при новых условиях для них не был так силён и потому не были столь лояльны, как младшие офицеры. Во-вторых, следует отметить разницу в общем образовании. Его уровень образования кадровых офицеров был ровный, впрочем, надо отметить, что неполное среднее образование – не совсем то, что требовалось от офицера такой технически насыщенной войны, как Первая Мировая. Зато уже среди штабс-капитанов наблюдается полный разнобой. Появляются офицеры с высшим образованием. Очевидно, это добровольцы военного времени, изначально выбравшие для себя гражданский путь, но судьбу которых изменила Великая война.

Как отмечает известный военный писатель Головин, это был лучший материал для получения офицеров, так как интеллигент легко мог уйти от призыва и потому те, кто пошли в армию имели не только наилучшее общее образование, но и лучший боевой дух, а в некотором роде и лучшие моральные качества, нежели, к примеру, пресловутые «земгусары» . С другой стороны множество офицеров имели даже не среднее, а низшее образование или не имели общего образования вовсе. Лишь чуть более трети штабс-капитанов имело законченное среднее образование. Это говорит, с одной стороны, о том, что интеллигенция не очень хотела идти в армию. С другой – что образ офицера «старой армии», как выходца из «образованных классов», получивший распространение в массовом сознании благодаря советскому кинематографу далёк от истины. Армию пополняли, в основном, слабо образованные люди. Было в этом и некоторое преимущество. Ведь этим статистика говорит о классовой близости офицеров военного времени (а, очевидно, именно они и были основным контингентом среди не получивших среднего образования штабс-капитанов) новой власти.

Среди поручиков, подпоручиков и особенно прапорщиков ситуация с образованием становится ещё хуже. Среди прапорщиков лишь менее четверти офицеров имели полное среднее образование, а военные училища, а не школы прапорщиков окончили менее трети от общего количества.

Таким образом, надо отметить две особенности. Во-первых, кадровый состав пехоты был в значительной мере выбит. Ротами, а зачастую и батальонами командовали офицеры военного времени, в принципе, не имевшие достаточной подготовки. Более того, офицеры военного времени не обладали сносным образованием, чтобы суметь восполнить недостатки образования в дальнейшем.

В целом приходится признать, что ещё до Великой Войны офицерство обладало значительными недостатками в подготовке. Более того, если молодые командиры успели получить образование в реформированных училищах и академиях, то высший, более старый командный состав продолжал сильно отставать по своим качествам от требований времени. Тезисы о утере высшего командного состава Красной Армией как катастрофе несостоятельны. Даже не говоря о сомнительной пользе в годы Второй Мировой войны престарелых генералов Первой Мировой, чему блестящий пример – Франция, нельзя не увидеть превосходство именно высшего командного состава будущих противников над отечественными стратегами если не в талантах, то в уровне подготовке. Куда страшнее было выбивание молодых офицеров в годы Первой Мировой, а затем и Гражданской. К сожалению, в отличие от Германии в РИ не сумели наладить качественную подготовку офицеров военного времени и было это по вполне объективным причинам: в России просто не было достаточного количества образованных людей. Как и франко-прусскую войну, войну на Восточном фронте выиграл в значительной мере берлинский школьный учитель.

Интересно отметить, что в Красную Армию попали в большом количестве не выбитые кадры технических войск. А ведь именно эти люди «с ученым кантом и бархатным воротником» по данным Шапошникова имели наибольший процент окончивших Академию Генерального штаба среди принятых туда, что говорит о наилучшей подготовке. Так из 6 поступивших вместе с Шапошниковым инженеров закончили все 6. Из 35 артиллеристов 20, а вот из 67 пехотных офицеров только 19!

________________________________________________________________________

Шапошников Б.М. Воспоминания. Военно-научные труды. - М.: Воениздат, 1974. с. 55 Цитируется по http://militera.lib.ru/memo/russian/shaposhnikov/index.html
Там же с. 52.
П.А. Зайончковский (1904–1983 гг.): Статьи, публикации и воспоминания о нем. – М.: РОССПЭН, 1998. с. 46. Цитируется по: http://regiment.ru/Lib/A/7.htm
Там же с. 47
Там же с. 46
Там же с. 50-51
Там же стр. 51
Игнатьев А. А. Пятьдесят лет в строю.- М.: Воениздат, 1986. стр. 58 Цитируется по http://militera.lib.ru/memo/russian/ignatyev_aa/index.html
МИНАКОВ С.Т. СОВЕТСКАЯ ВОЕННАЯ ЭЛИТА В ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЕ 20-30-х ГОДОВ http://www.whoiswho.ru/kadr_politika/12003/stm2.htm
Там же.
Шапошников Б.М. Указ.соч. с. 35
П.А. Зайончковский Указ соч. с. 41
Там же с. 42
http://www.grwar.ru/persons/persons.html?id=378
Минаков С.Т. Указ соч. http://www.whoiswho.ru/kadr_politika/12003/stm2.htm
Шапошников Б.М. Указ соч. с. 129.
Зайончковский П.А. Указ соч. с. 27
Шапошников Б.М. Указ соч. с. 127.
Игнатьев А.А. Указ соч. с. 102
Там же с. 99
Шапошников Б.М. Указ соч. с. 135
Шапошников Б.М., Мозг армии. - М.: Военгиз, 1927 Цитируется по: http://militera.lib.ru/science/shaposhnikov1/index.html
Зайончковский A. M. Первая мировая война - СПб.: ООО «Издательство «Полигон», 2002. - 878, с. ил., 64 цв. ил. - (Военно-историческая библиотека).
c.14–15. Цитируется по http://militera.lib.ru/h/zayonchkovsky1/index.html
П.А. Зайончковский Самодержавие и русская армия на рубеже XIX–XX столетий, М., 1973. с. 174 Цитируется по: http://regiment.ru/Lib/A/18/4.htm
Там же
Деникин А. И. Старая армия. Офицеры / А. И. Деникин; предисл. А. С. Кручинина. - М.: Айрис-пресс, 2005. - 512 с.: ил. + вклейка 8 с. - (Белая Россия). Тираж 3000 экз. ISBN 5–8112–1411–1. Цитируется по: http://militera.lib.ru/memo/russian/denikin_ai4/index.html с. 109
Зайончковский П.А. Указ соч. с. 41-42
Там же.
Там же. С.38-39
Там же с. 40.
Деникин А.И. Указ соч. с. 110–111.
Там же с. 221.
Великая забытая война. – М.: Яуза; Эксмо, 2009. – 592 с. с. 7.
Зайончковский А.М. Указ.соч. с. 16.
Игнатьев А.А. Указ соч. с. 57.
Там же. С.44–46.
Каменев А.И. История подготовки офицерских кадров в России. - М.: ВПА им. Ленина, 1990. с. 163 Цитируется по http://militera.lib.ru/science/kamenev2/index.html
К вопросу об офицерском составе Старой Русской Армии к концу ее существования. В. ЧЕРНАВИН. Военный сборник общества ревнителей военных знаний. Книга 5, 1924, Белград. Цитируется по http://www.grwar.ru/library/Chernavin-OfficerCorps/CC_01.html
Там же.
Там же.
Головин H. H. Россия в Первой мировой войне / Николай Головин. - М.: Вече, 2006. - 528 с. - (Военные тайны России). Тираж 3 000 экз. ISBN 5–9533–1589–9. с. 187 Цитируется по: http://militera.lib.ru/research/golovnin_nn/index.html
Шапошников Б.М. с. 166–167.

1. К вопросу об офицерском составе Старой Русской Армии к концу ее существования. В. ЧЕРНАВИН. Военный сборник общества ревнителей военных знаний. Книга 5, 1924, Белград. Взято с http://www.grwar.ru/library/Chernavin-OfficerCorps/CC_01.html
2. Зайончковский A. M. Первая мировая война - СПб.: ООО «Издательство «Полигон», 2002. - 878, с. ил., 64 цв. ил. - (Военно-историческая библиотека).
3..Шапошников Б.М. Воспоминания. Военно-научные труды. - М.: Воениздат, 1974. Цитируется по http://militera.lib.ru/memo/russian/shaposhnikov/index.html
4. П.А. Зайончковский (1904–1983 гг.): Статьи, публикации и воспоминания о нем. – М.: РОССПЭН, 1998. Цитируется по: http://regiment.ru/Lib/A/7.htm
5.Игнатьев А. А. Пятьдесят лет в строю.- М.: Воениздат, 1986. Цитируется по http://militera.lib.ru/memo/russian/ignatyev_aa/index.html
6.С.Т.МИНАКОВ СОВЕТСКАЯ ВОЕННАЯ ЭЛИТА В ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЕ 20-30-х ГОДОВ http://www.whoiswho.ru/kadr_politika/12003/stm11.htm
7.http://www.grwar.ru/persons/persons.html?id=378
8. Шапошников Б.М., Мозг армии. - М.: Военгиз, 1927 Цитирется по http://militera.lib.ru/science/shaposhnikov1/index.html
9. Каменев А.И. История подготовки офицерских кадров в России. - М.: ВПА им. Ленина, 1990. Цитируется по http://militera.lib.ru/science/kamenev2/index.html
10. Деникин А. И. Старая армия. Офицеры / А. И. Деникин; предисл. А. С. Кручинина. - М.: Айрис-пресс, 2005. - 512 с.: ил. + вклейка 8 с. - (Белая Россия). Тираж 3000 экз. ISBN 5–8112–1411–1. Цитируется по: http://militera.lib.ru/memo/russian/denikin_ai4/index.html

Материал подготовил Никита Баринов.