Рано утром раздался первый орудийный выстрел, Прозвучало в разных местах еще несколько ружейных и артиллерийских выстрелов, а вслед за тем поднялась такая канонада, что все звуки слились в один бесконечный грохот. Начался знаменитый Бородинский бой 7 сентября 1812 года.
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий Слились в протяжный вой.
Так описывает начало Бородинского боя старый русский солдат, от имени которого ведется рассказ в стихотворении Лермонтова "Бородино".
Он не преувеличивал, этот старый солдат: на самом деле в Бородинском бою участвовало 1227 орудий: 640 русских, 587 наполеоновских.
Накануне боя русским артиллеристам был прочитан приказ начальника артиллерии кутузовской армии – молодого и энергичного генерала Кутайсова.
"Подтвердите от меня во всех ротах, – говорилось в этом приказе, – чтобы с позиций не снимались, пока неприятель не сядет верхом на пушки... Артиллерия должна жертвовать собою. Пусть возьмут вас с орудиями, но последний картечный выстрел выпустите в упор. Если б за всем этим батарея и была взята, то она уже вполне искупила потерю орудий".
И русские артиллеристы свято выполнили этот приказ.
На левом фланге русской позиции, возле деревни Семеновское, находились наскоро построенные земляные укрепления – "семеновские флеши". Прямо против этих укреплений, в 1200 метрах от них, французы поставили более 100 орудий. Все эти орудия одновременно открыли огонь по укреплениям. Русская артиллерия отвечала. Но дальность 1200 метров была в то время предельной для артиллерии, и огонь не приносил существенного вреда ни той, ни другой стороне. Видя это, французы стали придвигать свои орудия ближе к русским укреплениям. На это потребовалось около часа.
С новых позиций – в 700 метрах от русских укреплений – французские орудия опять открыли сильный огонь по семеновским флешам. Под прикрытием этого огня французская пехота корпуса Даву начала выходить из леса и выстраиваться на его опушке.
Русские артиллеристы вовремя заметили, что французы готовятся к атаке. Выждав, когда французская пехота закончит построение, русские артиллеристы ударили по ней картечью. Ряды французов расстроились, и вся французская пехота в беспорядке бросилась обратно в лес. Атака не состоялась (рис. 20).
Рис. 20. Русская артиллерия ударила по наступающим французам картечью
Тогда французы усилили артиллерийский огонь по русским укреплениям. Их ядра стали градом сыпаться на самые укрепления и на поле позади них. Русские войска, оборонявшие семеновские флеши, начали нести большие потери, а подкрепления не могли подойти из–за сильного обстрела. В 8 часов утра французская пехота во второй раз вышла из леса, поспешно построилась в боевой порядок и быстрым шагом двинулась в атаку.
Но русская артиллерия опять осыпала французов картечью, и они остановились. Тогда сам маршал Даву выехал вперед и лично повел в атаку свою пехоту. Русские усилили огонь. Ряды французов редели, но французские солдаты продолжали итти за своим маршалом и вскоре ворвались в "крайнее укрепление. Русские гренадеры тотчас же выбили их оттуда штыками и преследовали до самого леса.
Наполеон, видя неудачу Даву, направил к нему на поддержку еще один корпус – маршала Нея.
Передвижения французов были хорошо видны с холма, на котором находились семеновские флеши. Генерал Багратион приказал усилить этот участок пехотой и выдвинул на него всю артиллерию, которая еще оставалась у него в резерве. Кроме того, он попросил, поддержки у соседа – генерала Барклая де Толли. Тот отправил на помощь Багратиону 3 полка гвардейской пехоты и 3 артиллерийские роты по 12 орудий в каждой.
Но телефонов тогда не было; чтобы передать приказание, надо было посылать ординарцев. Пока ездили посланные и передвигались войска, прошла много времени; французы успели повторить атаку и, несмотря на отчаянное сопротивление русских гренадер, захватили все три укрепления.
Вслед за своей пехотой понеслись вперед французские кавалеристы. Они сумели проскочить между орудиями русских батарей, но тут их встретила русская конница и прогнала обратно. А за это время русские гренадеры успели привести себя в порядок и снова выбили французов из укреплений; русская артиллерия продолжала осыпать отступавших французов картечью, пока они опять не скрылись в лесу.
Наполеон был удивлен тем, что даже два маршала – Даву и Ней – не могут справиться с русскими, оборонявшими три небольших земляных укрепления, хотя у французов действуют на этом участке больше 100 орудий против 24 орудий русских. Он послал на подкрепление еще одну дивизию.
Около 11 часов французы начали новую атаку, а русская артиллерия опять отразила ее картечью. Но к французам подходили все новые подкрепления. Еще два раза укрепления переходили из рук в руки. Наконец, после отчаянной рукопашной схватки, в которой погибли остатки русской гренадерской дивизии, французы овладели семеновскими флешами. Однако выиграли они от этого мало: всего лишь покрытую трупами полоску земли шириной 200–300 мегров. Русская артиллерия оставалась за укреплениями на вершине холма и продолжала вести оттуда убийственный огонь; французы несли от него тяжелые потери и дальше продвинуться не могли. А тем временем русская пехота под прикрытием артиллерийского огня заняла позицию за оврагом, который проходил позади холма с флешами, и устроила там новую линию обороны.
Только после этого русская артиллерия получила приказ отойти за овраг. Но выполнить его под огнем врага было невозможно: стоило только сдвинуться с места, как французские ядра начинали попадать в людей, лошадей, орудия. Надо было отвлечь внимание неприятеля от русских батарей; это сделала конница – она атаковала французов.
Артиллеристы воспользовались удобной минутой, увезли свои орудия за овраг и там быстро установили их на новые позиции. Русская оборона осталась такой же несокрушимой, какой была в начале боя.
На этом участке бой начал затихать: французы выдохлись, они уже были не в силах атаковать русских, расположенных за оврагом. Зато бой стал разгораться на другом участке, где посреди расположения русских войск на кургане находилась Центральная батарея.
Первую атаку на Центральную батарею русские отбили картечью и ружейным огнем. Наполеон послал туда свежие войска. 18 орудий Центральной русской батареи наносили неприятелю тяжелые потери.
Рис. 21. Русские артиллеристы отбивают атаку французов на Центральную батарею
Но стрельба вдруг прекратилась: у наших артиллеристов кончились боеприпасы, а подвезти их не удавалось, потому что французы непрерывно вели сильный обстрел подступов к Центральной батарее.
Французы воспользовались этим. Их пехота ворвалась внутрь земляного укрепления, в котором стояли орудия. Русские артиллеристы не сдались и не отступили: от штыков вражеской пехоты они стали отбиваться всем, что было под руками – тесаками, саблями, банниками (рис. 21).
Борьба была слишком неравной; русские артиллеристы, находившиеся на Центральной батарее, погибли все до одного, не желая уступить врагу ни шагу родной земли или оставить ему орудия*
Помощь пришла, когда уже никого из героев–артиллеристов Центральной батареи не осталось в живых: генерал Ермолов, увидев на кургане французов, собрал расположенные поблизости пехотные части:и сам повел их в контратаку; три русские артиллерийские роты быстро.заняли позицию неподалеку от кургана, на котором находилась Центральная батарея, и поддержали контратаку огнем.
Неприятель не выдержал и побежал. Начальник русской артиллерии генерал Кутайсов бросился преследовать его, встав во главе конных частей, которые находились поблизости. В этой схватке Кутайсов был убит.
Это произошло около полудня.
Чтобы получить передышку, Кутузов выслал часть русской конницы во главе с донским атаманом Платовым в тыл французам. Обеспокоенный этим Наполеон лично выехал в тыл выяснить обстановку.
Он убедился, что русской конницы немного, и она не может быть серьезной угрозой для его армии; но поездка заняла около двух часов. За это время французы не вели атак, а русские усилили свежими войсками район Центральной батареи, подвезли боеприпасы; солдаты пообедали и отдохнули.
Около 2 часов дня французы возобновили яростный обстрел кургана, где находилась Центральная батарея, и вслед за этим снова бросились в атаку. По атакующим открыла огонь русская артиллерия, которая успела занять позиции справа и слева от кургана и позади него. В течение получаса на этом небольшом участке вели ожесточенный огонь с обеих сторон больше семисот орудий. Потери и русских и французов были огромны.
"Ядрам пролетать мешала гора кровавых тел", – говорит лермонтовский старый солдат.
Орудия Центральной батареи были разбиты французскими ядрами. Русские ядра разбили много французских орудий.
К 3 часам дня французы вновь ворвались на Центральную батарею. Контратака русских войск оказалась неудачной. Но и этот успех не принес французам победы: ценою огромных потерь они овладели только небольшим холмом. А русские войска, построившись позади этого холма, продолжали стоять несокрушимой стеной.
Французы утомились. Потери их были огромны: около 60 тысяч человек из армии в 135 тысяч – двое из каждых пяти человек – были убиты или ранены: Новые вражеские атаки были вялыми, русские легко их отражали.
Больше нигде французы не продвинулись ни на шаг. Около 4 часов дня бой начал затихать; стрельба продолжалась до темноты, но атаки прекратились.
В Бородинском бою русские воины показали, как они умеют защищать свою родину. Русские артиллеристы проявили высокое мастерство в стрельбе, своим огнем они наносили неприятелю невосполнимые потери, а в рукопашных схватках с врагом, прорвавшимся в расположение батарей, проявляли невиданную стойкость; они предпочитали погибнуть, но не отдавали врагу своих орудий.
Бородинский бой навсегда останется свидетельством высокого героизма русских артиллеристов.
| |
Норт, Джонатан.
Н82 Солдаты Первой мировой войны 1914—1918. Униформа, знаки различия, снаряжение и вооружение / Джонатан Норт; [пер. с англ. М. Витебского]. — Москва: Эксмо, 2015. — 256 с. ISBN 978-5-699-79545-1
«Солдаты Первой мировой» — полная энциклопедия истории военной формы и снаряжения армий, сражавшихся на фронтах «Великой войны». На ее страницах показана униформа не только основных стран Антанты и Тройственного союза (Англии, Франции, России, Германии и Австро-Венгрии), но и вообще всех стран, втянутых в этот ужасный конфликт.
Генералы и штабные офицеры Русской армии
Императорская гвардия Русской армии
Элитная пехота, пехота Русской армии
Русская кавалерия
Казаки и инородческие части
АРТИЛЛЕРИЯ
Еще с XVIII века русские артиллеристы имели репутацию храбрых и самоотверженных солдат. Но слава прошлых лет не могла затмить современные провалы, связанные с нехваткой всего и вся и потраченными впустую огромными средствами на развитие крепостной артиллерии.
Полевая артиллерия
Русская полевая артиллерия состояла из бригад по шесть батарей в каждой, приданных пехотным дивизиям. Гвардию поддерживала гвардейская артиллерия, а в гренадерских дивизиях существовали гренадерские артбригады, личный состав которых имел эмблемы
в виде скрещивающихся пушечных стволов и ядра на погонах. Траншейная артиллерия была представлена командами из прошедших специальную подготовку пехотинцев или артиллеристов, которые являлись подразделениями пехотных частей.
Представители полевой артиллерии носили пехотную форму и фуражки с козырьком; офицеры носили фуражки с козырьком, специально приспособленные под использование бинокля, и подбородочным ремешком, который крепился к фуражке пуговицами с эмблемой в виде скрещивающихся пушечных стволов. Кроме того, они носили офицерские мундиры (как и некоторые унтер-офицеры) или различные варианты гимнастерок. Офицеры носили также бриджи, солдаты — шаровары с ботинками и обмотками или сапогами.
Отличительным признаком полевой артиллерии были погоны. Цветная сторона имела поле алого цвета с желтой шифровкой, обозначавшей номер бригады. Над номером располагалась эмблема в виде скрещивающихся пушечных стволов. (На защитной стороне погон шифровки были алыми. — Прим.ред. ). У офицеров принцип сохранялся,
но погоны были выложены золотым галуном (чин обозначался серебряными звездами), а номер и эмблема были изготовлены из металла. Позже офицеры перешли на суконные защитные погоны и отказались от окантовки с целью снижения заметности.
Зимой артиллеристы надевали стандартные шинели с черными петлицами (у офицеров — из черного бархата) с красной окантовкой. Их папахи не отличались от тех, что носили пехотинцы. Снаряжение было, в основном, таким же, как в пехоте, хотя артиллеристы
предпочитали черные кожаные поясные ремни и портупеи. Кроме того, на пряжке ремня помещалась эмблема в виде скрещивающихся пушечных стволов и двуглавый орел. В ходе войны из экономии постепенно перешли на брезентовые бандольеры. Офицеры были вооружены шашками и револьверами (с красным вытяжным шнуром).
Крепостная артиллерия
Стационарные артиллерийские части базировались в таких ключевых пунктах, как Кронштадт, Брест-Литовск или Владивосток. Погоны солдат крепостной артиллерии были оранжевого цвета с сокращенным названием крепости под эмблемой из скрещивающихся пушечных
стволов. Кроме того, знаками различия служили нарукавные нашивки или повязки. Эмблемой связистов служили скрещенные красные флажки в верхней части
левого рукава.
Конная артиллерия
Русская конная артиллерия традиционно действовала в составе кавалерийских дивизий, ее обмундирование было сходно с обмундированием драгун. Мундиры были того же покроя и имели обшлага с мыском. Артиллеристы носили погоны алого цвета со светло-синим кантом (с желтой шифровкой) или защитные (в этом случае номер батареи и скрещенные орудийные стволы были светло-синими). Шаровары не отличались от кавалерийских, будучи серо-синими с красными кантами или, со временем, защитного цвета (у офицеров — иногда с кожаными вставками). Солдаты были вооружены карабинами, офицеры — револьверами (с красными вытяжными шнурами).
Горная артиллерия
Бойцы горной артиллерии носили ту же форму, что и в полевой артиллерии, хотя она постепенно приближалась к форме войск, к которым относилась (что облегчалось наличием общих складов и пунктов формирования). Например, артиллеристы из частей, приданных сибирским стрелковым дивизиям, носили лохматые сибирские папахи. Казаки формировали и вооружали собственные артиллерийские части.
Необычной отличительной чертой формы горной артиллерии было то, что в ней разрешалось ношение черных кожаных бриджей вместо стандартных шаровар серо-си-
него или защитного цвета.
Одним из старейших родов войск российской армии является артиллерия. Так, первое появление огнестрельной артиллерии на Руси относится к XIV столетию, а если точнее, то к 1389 году. Но это только официально признанная дата, согласно многочисленным исследованиям русских, а позже советских историков, артиллерия появилась гораздо раньше этой даты.
Вся русской артиллерии окружена богатыми боевыми традициями. В течение нескольких столетий русская артиллерия оставалась самой сильной в мире, и во многом благодаря этому были добыты победы в многочисленных войнах.
Как и вся русская армия, артиллерия прошла сложный путь развития и становления. Первые огнестрельные орудия были далеко не образцами совершенства конструкций. В большинстве орудия изготавливались кустарным способом. Для их изготовления использовали кованое железо и укрепляли на передвижных деревянных станках. В качестве зарядов использовались куски железа и обработанные камни. Начиная со второй половины XV века, в производстве орудий начинается новая эпоха. Для отлива орудий начали использовать бронзу и медь, что соответственно отразилось и на качестве ведения стрельбы.
Но наиболее широкое развитие артиллерия началось с приходом на Русский трон Ивана Грозного. Во всех войнах, в которых Россия принимала участие в то время, артиллерия играла решающую роль. При царствовании Ивана Грозного артиллерия была сформирована как отдельный род войск. Так, согласно исторических сведений, были созданы отдельные стрелецкие полки, в состав которых входила артиллерия. По своей сути это было создание полковой артиллерии.
Во времена правления Ивана Грозного русская артиллерия была представлена на полях сражения как отдельный род войск, который способен самостоятельно решать самые сложные боевые задачи. Самым значимым фактом применения артиллерии в то время была осада Казани в 1552 году. Для взятия крепости было задействовано 150 тяжелых орудий, из которых в течение месяца велся обстрел крепостных стен и только благодаря этому Русская армия смогла занять город. Очень важную роль сыграла артиллерия и в Ливонской войне. На протяжении военного противостояния русская армия вела напряженные бои за неприятельские крепости. За время участия в этих боях русские пушкари доказали не только то, насколько хорошо они владеют своей техникой, но и ее силу и огневую мощь.
В конце XVI и в начале XVII веков на Руси появились совершенно новые артиллерийские орудия, которые доказывали успешное решение русскими литейщиками-оружейниками крайне сложных для того времени задач. Орудия создавались талантливыми умельцами, среди которых большинство были выходцами из простого народа.
Так, есть ряд ярких исторических примеров, которые доказывают, что уже на раннем периоде существования артиллерии на Руси были одаренные мастера, отливавшие и ковавшие орудия. Одним из первых пушечных мастеров, чье имя история донесла до нашего времени, был Яков, он жил и плодотворно трудился во второй половине XV столетия. К тому же периоду времени относится деятельность пушечного мастера из Твери Микулы Кречетникова, который довольно успешно соперничал в изготовлении орудий для артиллерии с иностранными мастерами и во многом опережал их. Руками Кречетникова было создано много орудий, которые вошли в арсенал артиллерийского вооружения русской армии.
Но наиболее известным российским мастером орудийного дела стал Андрей Чохов. Этот талантливый мастер отлил очень много различных орудий, но наибольшую знаменитость этому человеку принесла отлитая им «Царь-пушка». Несмотря на то, что изготовленное орудие в 1586 году так ни разу и не выстрелило, оно и по сей день привлекает к себе внимание посетителей Московского Кремля и экспертов. В большей части внимание привлекают размеры пушки. Она имеет калибр 89 сантиметров, длина ее 5 метров, а вес около 40 тонн. Ни одному иностранному пушечному мастеру не удалось отлить ничего подобного, и это еще раз подчеркнуло талант и искусство русских мастеров.
Еще на раннем периоде истории артиллерии в России были созданы орудия, которые по использованной идее устройства и по принципам, заложенным в основу их действия, на много опередили соответствующие аналоги орудий, созданные за границей. В большей части это относится к созданию нарезного орудия и орудий с клиновыми затворами. Известно, что с поступлением на вооружение артиллерии Русской армии нарезных орудий, в середине XIX столетия произошел настоящий переворот в артиллерийской технике. Прежде всего, это было связано с тем, что нарезная артиллерия обладала значительно большим могуществом огня в сравнении с гладкостенной. Орудия нового образца отличались большей дальнобойностью, а так же повышенной кучностью при стрельбе. Учитывая все эти достоинства, неудивительно, что нарезные орудия практически сразу заняли лидирующее место на полях боевых сражений и оказали значительное влияние на развитие стрельбы артиллерии и тактики ее ведения.
В конце XVI столетия русскими мастерами была впервые изготовлена железная пищаль, которая имела калибр 1,7 дюйма и заряжалась с казенной части. В канале пищали имелись нарезы, а на ее стволе были предусмотрены приспособления для крепления прицела и мушки. Стрельба из этой пищали производилась специальными продолговатыми снарядами. Русские мастера продолжили усовершенствование пищали, и благодаря этому появилась совершенно новая модель, отлитая из бронзы в 1615 году. В канале ствола пищали было сделано десять спиральных нарезов, как и предыдущая модель, заряжалась она с казенной части и закрывалась клиновым затвором.
Указанные пищали являются самыми первыми в мире орудиями с нарезным стволом, которые были изготовлены русскими мастерами. За рубежом известно несколько образцов орудий с нарезными стволами, которые были изготовлены лишь в конце XVII столетия. Очевидно, что Русские оружейники в изобретении нарезных орудий на много опередили иностранцев. Единственным минусом, не позволявшим наладить массовое производство орудий с нарезными стволами в то время, было отсутствие необходимых условий для производства.
С развитием и усовершенствованием производства пушек появилась проблема с переходом на новый вид заряжения орудия. Как известно, первые пушки заряжались непосредственно со ствола, но требовался более надежный и быстрый способ зарядки. Таким способ стало заряжение орудия с казенной части. Для этого требовалось только одно – надежное приспособление для запирания канала ствола пушки. Эту задачу русские оружейники решили успешно, применив для запирания канала ствола клиновой затвор, который на то время не применялся в артиллерии армий других стран.
К началу XVII столетия относится зарождение российской артиллерийской науки. Первый научный труд, который известен историкам нашего времени, принадлежит Онисиму Михайлову - «пушкарских дел мастеру», который он написал в 1620 году, и называется «Устав пушечных ратных и других дел, относящихся к воинской науке». На протяжении более 150 лет рукопись оставалась неизвестной, и лишь в 1777 году ее нашел и опубликовал В. Рубан.
Научный труд Онисима Михайлова состоял из 663 указов, а так же в нём содержалось много поистине революционных оригинальных мыслей. Михайлов не только смог обобщить многие положения, известные в зарубежной литературе, но и предоставил самостоятельное решение целого ряда вопросов, который касались организации, боевого применения и материальной части артиллерии. Своим произведением Михайлов заложил основу для дальнейшего развития артиллерийской литературы в России и, что немаловажно, внес ценный вклад в развитие артиллерийской науки.
Начало XVIII века стало важнейшим этапом в формировании русской артиллерии. Именно в этот период времени русская артиллерия стала лучшей в Европе. В большей части это было достигнуто благодаря настойчивости, энергии и организаторским способностям Петра Великого и его боевых соратников по артиллерии - Г. Г. Скорнякова-Писарева, Я. В. Брюса, В. Д. Корчмина и многих других, кто верил в будущее артиллерии. Создавая регулярную армию по новому образцу, Петр Великий фактически заново, на новейших началах перестроил и структуру артиллерии. Ряд государственных мероприятий, которые осуществил Петр I, имели огромное значение для дальнейшего развития и роста артиллерии.
Так, Петр Великий упорядочил вопрос, связанный с производством артиллерийских орудий. Была упразднена разнокалиберность в артиллерии. Для производства орудий использовались только типовые чертежи. Перед создателями орудий была поставлена задача уменьшить вес и добиться максимальной маневренности орудия на поле боя. В итоге на вооружении армии появились совершенно новые образцы гаубиц и пушек, которые обладали высокими боевыми качествами и высокой маневренностью и значительно упрощенной и облегченной перевозкой.
Петр I огромное значение придавал маневренности и подвижности артиллерии на поле боя. Он всеми силами добивался того, чтобы на поле сражения не только пехота, но и конница всегда имела поддержку артиллерии. Для этого в русской армии были введены такие подразделения, как конная артиллерия. Созданная Петром I, конная артиллерия принимала участие в сражении со шведами в 1702 году и бою под Лесной в 1708 году вместе с кавалерийскими полками, и историки признают, что именно благодаря этому были одержаны победы. Особенно прославилась конная артиллерия российской армии во время Отечественной войны 1812 года и последовавших после нее заграничных походах 1813–1814 гг.
Особое значение в дальнейшем развитии артиллерии уделялось подготовке кадров. Петр Великий не только лично в совершенстве владел артиллерийским делом, но и вложил большой труд для выявления талантливых людей и обучению их искусству ведения артиллерийского боя. Именно в этот период в России была заложена основа для развития артиллерийского образования. Усилия, затраченные на проведение реорганизации русской армии и ее артиллерии, очень быстро окупились и, причем сторицею. Особенно большой успех пришелся на долю русской артиллерии во время Полтавского сражения 1709 года. Как известно шведские интервенты были сокрушены окончательно. Русская артиллерия вела массовый огонь, расстреливая в упор картечью устремлявшиеся в атаку шведские войска, что привело к тяжелым потерям в стане врага. Эффективность действия русских артиллеристов признали даже враги.
Дальнейшие успехи в развитии российской артиллерии были связаны с именем П.И. Шувалова. Этот выдающийся артиллерист в середине XVIII столетия стоял у истоков улучшения организации артиллерии. Благодаря Шувалову на вооружение были приняты более совершенные орудия, а так же значительно повысился уровень боевой и технической подготовки артиллеристов. К созданию новых орудий П. И. Шувалов сумел привлечь талантливых изобретателей, среди которых были майор Данилов и полковник Мартынов. Благодаря этому талантливому тандему было создано совершенно новое орудие – единорог, которое прослужило русской армии более ста лет. В качестве основы проекта единорог была использована длинная гаубица, построенная еще при Петре I. Но в новом орудии ствол был удлинен до 8 калибров. Новые орудия предназначались для ведения стрельбы снарядами различных видов: зажигательными снарядами, разрывными гранатами, картечью, ядрами. Они имели специальные конические каморы, что позволяло ускорить процесс заряжения.
Героические и умелые действия русской артиллерии, проявленные во второй половине XVIII столетия, были неразрывно связаны с выдающимися успехами русского , достигнутыми под командованием талантливых русских полководцев М. И. Кутузова, П. А. Румянцева и А. В. Суворова.
П. А. Румянцев внес ряд важных положений и изменений по вопросам боевого применения и организации артиллерии. Применяя эти положения, русские артиллеристы добивались значительных успехов в сражениях с турецкой армией. В особенности необходимо отметить то, как действовала русская артиллерия в боях при Ларге и Кагуле. В этих сражениях русская артиллерия смогла подавить огонь турецкой артиллерии и нанесла значительный удар по вражеской коннице, чем и обеспечила полный и окончательный разгром турецких войск.
Еще более внушительными были успехи артиллерии русской армии в сражениях под командованием прославленного А. В. Суворова. Полководец прекрасно знал артиллерию и верно оценивал ее боевые возможности. При постановке задачи артиллеристам Суворов всегда был кратким: «Крестные огни отворяют пехоте победу». Полководец всегда требовал, чтобы артиллерийские подразделения подготовляли атаку пехоты и конницы. Русская артиллерия совместно с суворовскими войсками участвовала в походе в далекую Италию, и благодаря ее мощи был нанесен целый ряд поражений французской армии.
Начало XIX века ознаменовалось кровопролитными войнами между наполеоновской Францией и коалицией государств, в составе которой была и Россия. Русская армия и ее артиллерия встретилась с передовой на то время и прекрасно вооруженной, подготовленной, руководимой талантливыми генералами и маршалами французской армией. В тяжелых боях с наполеоновской армией победы и поражения чередовались. Самым тяжелым поражением для русской армии стало проигранное сражение под Аустерлицем в 1805 году.
В 1812 году французская армия, ведомая Наполеоном, вторглась в пределы России. Так началась война, которую справедливо называют Отечественной. Русский народ был вынужден защищать свое государство от французских интервентов. Но для Наполеона эта война закончилась полным поражением и изгнанием за пределы России. Наиболее значительным и решающим в ходе этой войне стало Бородинское сражение. Французы проиграли это сражение, и тем самым была похоронена их былая слава, завоеванная на протяжении многих лет. И как признали сами французы, в основе их поражения лежит прекрасная артиллерийская подготовка русской армии, которая смогла нанести значительный ущерб в их стане.
Артиллерия продолжала успешно действовать и в период знаменитого контрнаступления русской армии, которым руководил М. И. Кутузов и которое окончательно уничтожило армию Наполеона. Всю мощь ударов русской артиллерии французская армия испытали на себе в боях под Дорогобужем и Вязьмой, под Малоярославцем и Красным.
В последующих после этой войнах боевая слава артиллерии русской армии росла и укреплялась. Много славных и героических страниц в историю России вписали артиллеристы во время защиты Севастополя в 1854-1855 гг. от англо-франко-турецких интервентов. В боях за город русские артиллеристы доказали не только свое умение, но и свою изобретательность, находчивость и героизм. На бастионах города и на Малаховом Кургане захватчики потеряли от артиллерийского огня десятки тысяч солдат и офицеров.
Как известно, Крымская война 1853–1856 гг. стала последней, в которой использовались гладкоствольные пушки. Эти орудия уже не отвечали предъявляемым к артиллерии требованиям. Начался период масштабного перевооружения всех армий мира нарезными орудиями, спустя незначительное время появились и скорострельные орудия. Русские изобретатели, конструкторы и ученые внесли значительный вклад в решение вопросов, связанных с созданием усовершенствованной материальной части артиллерии, а также разработкой основ ее боевого применения.
На протяжении XIX века было достигнуто достаточно много крупных успехов в области развития и усовершенствования артиллерийской науки и техники. В артиллерийскую науку внесли свои революционные изменения и новшества русские математики Н. И. Лобачевский, П. Л. Чебышев, М. В. Остроградский. На основе их математических решений были разработаны и решены многие вопросы, связанные с внутренней и внешней баллистикой, а также стрельбы артиллерии.
Известности и мирового признания были удостоены русские ученые - артиллеристы Н. А. Забудский и Н. В. Маиевский. Их исследования по вопросам использования нарезных орудий, полета продолговатых снарядов и по вопросам внутренней и внешней баллистики являются классическими трудами, которые наиболее полно и оригинально представляют решение задач артиллерийской техники и науки. Труды Н. А. Забудского и Н. В. Маиевского были переведены на иностранные языки и удостоились высокой оценки от ученых других стран.
Необходимо признать, что в России развитию артиллерийского дела уделялось значительное внимание и ученых, которые вложили свою лепту в развитие артиллерии достаточно много. Так, профессор А. В. Гадолин смог решить проблему, связанную с увеличением сопротивляемости ствола пушки давлению пороховых газов. Разработанная А. В. Гадолиным теория о применении многослойных стволов на протяжении долгого периода времени применялась при проектировании артиллерийских систем.
Полевая артиллерия
По организации 1910 г. полевая артиллерия подразделялась на легкую и конную, горную и конно-горную, «мортирную» (гаубичную) и полевую тяжелую. Батареи легкой и даже горной артиллерии оставались при 8-орудийном составе, конные и мортирные батареи имели по шести орудий, в полевых тяжелых батареях было по четыре орудия.
Необходимость реорганизации громоздких 8-орудийных легких батарей в более подвижные и гибкие 6– или даже 4-орудийные батареи была признана еще с принятием на вооружение 3-дм. (76-мм) скорострельных пушек обр. 1900 г. Что же касается пеше-горных батарей, то по опыту войн на Кавказе и русско-японской горная артиллерия, по условиям горной местности, почти всегда действовала повзводно, т. е. по два орудия, даже поорудийно, и лишь в исключительных случаях в 4-орудийном составе. Поэтому реорганизация 8-орудийных горных батарей в 4-орудийные признавалась необходимой еще до перевооружения их скорострельными пушками.
Осенью 1902 г., состоялось повеление царя временно остаться при 8-орудийных батареях, так как военный министр Куропаткин признавал желательным предварительно выяснить путем опыта сравнительное преимущества батарей уменьшенного состава. Расход в 3 млн. рублей, требующийся ежегодно на реорганизацию батарей в 6-орудийные, был обращен на установление чайного довольствия войск.
Предполагавшийся особой комиссией при ГАУ, образованной под председательством генинспарта после окончания войны с Японией, переход к 6-орудийным легким батареям, с усилением каждого корпуса на девять огневых единиц (батарей) и на 30 орудий, не был разрешен вследствие отказа в ассигновании требующихся денежных средств.
Наконец, в 1910 г. намечался переход к 6-орудийной организации без численного увеличения полевой легкой артиллерии, путем переформирования в каждой артиллерийской бригаде шести батарей 8-орудийного состава в восемь батарей 6-орудийного состава, но и эта мера была отклонена ввиду «недопустимости новых постоянных расходов».
Так обычно в царской России в жертву финансовым расчетам приносилось осуществление важных вопросов обороны. В результате только русская армия вступила в мировую войну с 8-орудийными легкими и горными батареями (как упоминалось выше, мортирные и конные батареи имели по шести орудий, а полевые тяжелые батареи - по четыре орудия).
Батареи по три сводились в дивизионы, за исключением конной и мортирной артиллерии, имевшей дивизионы по две батареи. В каждом дивизионе батареи были вооружены однотипными орудиями, за исключением полевой тяжелой артиллерии, где дивизионы состояли каждый из двух 6-дм. (152-мм) гаубичных батарей и одной батареи 42-лин. (107-мм) пушек. В легкой артиллерии дивизионы сводились по два в артиллерийские бригады; дивизионы конной и мортирной артиллерии в бригады не сводились.
Артиллерийские бригады подчинялись через командира бригады начальникам пехотных дивизий; дивизионы, не входившие в состав артиллерийских бригад, подчинялись: стрелковые артиллерийские дивизионы - командирам стрелковых бригад, в состав которых эти дивизионы были включены; конно-артиллерийские дивизионы - начальникам соответствующих кавалерийских дивизий; мортирные (гаубичные) и полевые тяжелые - командирам корпусов через инаркоров. Большинство горных батарей и дивизионов придано было артиллерийским бригадам.
Второочередные (резервные) артиллерийские части и артиллерийские парки не только второй, но и первой очереди формировались в военное время из скрытых кадров, содержащихся при первоочередных артиллерийских частях. Так например, в легкой артиллерии резервные (второочередные) и запасные батареи должны были формироваться из скрытых кадров - по 2 офицера и 46 солдат на батарею, добавленных в 1910 г. по штатам мирного времени в действующие (первоочередные) батареи соответствующих артиллерийских бригад и дивизионов.
Каждая пехотная дивизия первой очереди обеспечивалась первоочередной артиллерийской бригадой из шести легких батарей; каждая резервная пехотная дивизия (второй очереди) получала при мобилизации свою второочередную артиллерийскую бригаду также из шести легких батарей. Кроме того, из скрытых кадров формировалось при мобилизации 36 запасных батарей.
По организации 1910 г. в мирное время содержались 42 горные батареи, к ним в военное время добавлялась из скрытых кадров только одна горная батарея.
Боевое значение гаубиц было общепризнано после опыта войны с Японией (всеми, за исключением французов); отсталость русской армии в отношении гаубичной артиллерии считалась «угрожающей». Но в 1910 г., ввиду «крайнего недостатка средств», ограничились сформированием для каждого корпуса по одному двухбатарейному дивизиону (12 гаубиц на корпус), всего 74 гаубичные первоочередные батареи; к ним в военное время добавлялось девять гаубичных батарей второй очереди (резервных), формируемых из скрытых кадров, распределяемых по корпусам в зависимости от их назначения и других условий обстановки.
По организации 1910 г. гаубичная артиллерия являлась в сущности единственной корпусной артиллерией, к тому же весьма слабой.
По новым штатам полевых батарей введены были необходимые специальные команды разведчиков, наблюдателей, ординарцев, телефонистов и сигналистов, добавлены верховые и упряжные лошади, была несколько усилена запряжка батарей в мирное время, причем был установлен двоякий состав батареи: 1) усиленный для батарей, расквартированных близко к угрожаемым границам - в запряжке четыре орудия и четыре зарядных ящика; 2) обыкновенный для большинства батарей - в запряжке четыре орудия и два зарядных ящика.
Состав легкой батареи по новому штату мирного времени без скрытых кадров для второочередных частей - 6 офицеров, 155 солдат и 63 лошади - был несколько слабее существовавшего до 1910 г., а со скрытыми кадрами - 8 офицеров, 201 солдат и 65 лошадей - был сильнее прежнего. 54
Введение скрытых кадров не принесло никакой пользы. Напротив, мера эта как бы обращала первоочередные части артиллерии в резервные. При батареях со скрытыми кадрами хранилось большое артиллерийское имущество второочередных, запасных и парковых частей, причем для содержания этого имущества в порядке мобилизационной готовности требовалось много людей, особенно в теплое время года, когда вместо занятий в поле приходилось производить чистку и окраску материальной части, просушку обмундирования второочередных частей и т. п. Заботы об имуществе, отвлекая личный состав от строевого обучения, не только не способствовали боевой подготовке кадров и развертываемых из них частей, но ухудшали подготовку даже первоочередных батарей, обремененных скрытыми в них второочередными кадрами и их имуществом, по сравнению с подготовкой резервных и запасных артиллерийских частей, существовавших до 1910 г. в кадровом составе самостоятельно в мирное время. 55
По организации 1910 г. предполагалось хозяйство перенести из батарей в управления артиллерийских бригад или отдельных артиллерийских дивизионов, но фактически к началу войны оно оставалось в батареях, за исключением некоторых мортирных (гаубичных) дивизионов, в которых хозяйством ведало, в виде опыта, управление дивизиона. Попрежнему, как это было до реорганизации 1910 г., командиры батарей, перегруженные ответственными заботами о «процветании» батарейного хозяйства, обращали свое главное внимание на него и не всегда могли надлежащим образом справляться со своими прямыми обязанностями по боевой подготовке батарей. Подготовкой батарей в техническом и тактическом отношении руководили главным образом командиры артиллерийских дивизионов. Преимущество организации 1910 г. полевой легкой, горной и гаубичной артиллерии заключалось в большем однообразии по сравнению с прежней организацией. В каждом корпусе нового состава (из 32 батальонов) было по 96 пушек и 12 гаубиц, т. е. всего по 108 орудий, или, приблизительно, по 3,4 орудия на батальон - 1000 штыков. Это соотношение числа орудий на 1000 штыков значительно уступало Германии, имевшей к началу войны по 6 орудий на батальон. В особенности значительно превосходила Германия по количеству гаубичной и тяжелой артиллерии.
Решение довольствоваться скромным числом легких гаубичных батарей (по две батареи на корпус) принято было еще в 1906 г. комиссией под председательством генинспарта. Решение это, помимо соображений экономии денежных средств, объяснялось недоверием к балистическим свойствам 48-лин. (122-мм) гаубиц, а также гипнозом кажущихся несомненными преимуществ 3-дм. (76-мм) полевой пушки в маневренном бою. Несмотря на уроки русско-японской войны, гипноз этот продолжался в русской армии до начала первой мировой войны, хотя и в меньшей степени, чем во французской армии, признававшей свою 75-мм полевую пушку способной решать все боевые задачи, которые могут встретиться в условиях маневренной войны.
Большинство русских артиллеристов того времени недооценивали значение 122-мм гаубиц, которые, по их мнению, вследствие их относительной малоподвижности были пригодны больше для обороны, чем для наступления. Боевая действительность показала обратное.
Выше упоминалось, что на основании опыта русско-японской войны признавалось необходимым иметь в составе полевой артиллерии специальную полевую тяжелую артиллерию, обладающую большой дальностью и разрушительной силой огня. С этой именно целью нашли желательным иметь в составе полевой тяжелой артиллерии батареи 152-мм гаубиц для увеличения разрушительности огня и батареи 107-мм пушек для увеличения дальности стрельбы. 56 .
Царским повелением 12 мая 1909 г. указано было сформировать за счет осадной артиллерии 8 полевых тяжелых дивизионов резервного типа, развертываемых в военное время в 20 дивизионов; в каждом дивизионе по три 4-орудийных батареи - две батареи 152-мм гаубиц и одна батарея 107-мм пушек. Всего в военное время предполагалось иметь 60 полевых тяжелых батарей, из них 41 батарея с гаубицами и 19 батарей с пушками, которые должны были придаваться армиям в соответствии с боевой обстановкой.
При реорганизации армии в 1910 г. был несколько изменен порядок развертывания полевых тяжелых батарей при мобилизации. В мирное время каждая полевая тяжелая батарея имела три взвода, из которых два взвода с 152-мм гаубицами и третий взвод с 107-мм пушками; в дивизионе первая и вторая батареи имели запряженными только первые взводы с гаубицами, а третья батарея - только третий взвод с пушками; в военное время каждый взвод обращался в батарею, а батарея в дивизион. 57 При таких слабых кадрах и запряжке мирного времени не обеспечивались ни надлежащая подготовка, ни боевая готовность полевой тяжелой артиллерии. К тому же изготовление скорострельных 152-мм гаубиц и 107-мм пушек, образцы которых были приняты окончательно лишь в 1910 г., предполагалось закончить в 1914 г. 58
В общем, боевое значение полевой тяжелой артиллерии хотя и признавалось, но не было в достаточной степени учтено русским военным министерством, и мероприятия по созданию этой артиллерии проводились в жизнь медленно и в минимальных размерах. Между тем военное министерство имело возможность усилить армию полевой тяжелой артиллерией и довести численность ее хотя бы до одного трехбатарейного дивизиона на корпус, чтобы иметь этот более могущественный род артиллерии в виде корпусной, а не армейской артиллерии. Комиссия обороны в Государственной думе шла навстречу в этом отношении и неоднократно обвиняла военное министерство в том, что оно не настойчиво требует денежных средств, необходимых на развитие артиллерии.
Составители записи ГУГШ о мероприятиях 1910 г. по усилению государственной обороны 59 указывали: «мероприятия эти не полны, ибо мы, по недостатку средств, все еще недостаточно развиваем нашу полевую артиллерию, попрежнему остаемся при 8-орудийных батареях, не дающих возможности вполне использовать свойства современной скорострельной артиллерии, требующей уменьшения числа орудий в батарее, а равно миримся с недостаточным числом полевых гаубиц, число которых надлежало бы довести примерно до 18 (три батареи) на корпус» и т. д.
Признавая новую организацию полевой артиллерии неудовлетворительной, член Государственной думы Гучков в своей речи с обвинениями по адресу ГАУ (вместо того чтобы обратиться к действительному виновнику - военному министру) говорил, между прочим, что «в силу быстрого прогресса, достигнутого нашими будущими западными противниками, мы должны признать себя крайне отсталыми. Германия уже довела свою артиллерию до 144 пушек на корпус, а у нас в корпусе состоит 96 орудий и предполагается придать еще 12 гаубиц. Следовательно, германский корпус сильнее нашего артиллерией в полтора раза, а принимая во внимание, что наш корпус многочисленнее германского, приходится признать, что немцы вдвое сильнее нас числом орудий»...
Несмотря на указания Государственной думы, военное министерство, считающееся, прежде всего, с мнением государственного контроля и министерства финансов и с указаниями председателя совета министров, не обеспечило в достаточной степени русскую армию к началу войны артиллерией.
Громоздкость 8-орудийных легких батарей, признанная еще в 1900 г. и подтвержденная опытом русско-японской войны, сказалась с первых же дней мировой войны. Эти батареи не соответствовали скорострельности орудий, тактическим требованиям и характеру целей. В батарее каждое орудие использовалось лишь на половину своей производительной способности в отношении скорострельности; работа командира 8-орудийной батареи стала для него непосильной, если ему в течение многих часов приходилось наблюдать и оценивать большое число выстрелов, выпускаемых в короткий промежуток времени.
Мощность 8-орудийной батареи оказалась ненужной при расчленении ее и при необходимости обстрела артиллерийским огнем множества мелких, но важных целей - пулеметы, наблюдательные и командные пункты, траншейные орудия и пр.
Потребовалось наличие возможно большего количества огневых единиц - батарей, хотя бы и малоорудийных. Вследствие этого на войне, еще в маневренный ее период 1914 г., широко практиковалось дробление батарей на полубатареи по четыре и даже на взводы по два орудия.
Стремление к увеличению числа огневых единиц путем новых формирований батарей, менее громоздких, легче управляемых и более выгодных в тактическом отношении, привело ставку главковерха в конце 1914 г. к решению реорганизовать полевую легкую артиллерию и перейти от 8– к 6-орудийным батареям. На фронтах же переход к 6-орудийным батареям начался произвольно еще до решения ставки. 60
Мера эта вызвана была, между прочим, и недостатком орудий для пополнения потерь, понесенных в боях, так как мобилизационные запасы орудий быстро иссякли в начале войны, а русские заводы в 1914 г. еще не успели развернуть производство и не были в состоянии выработать достаточное число 76-мм пушек.
При реорганизации 8-орудийных батарей в 6-орудийные на пехотную дивизию оставалось попрежнему по шесть легких батарей, вследствие чего число 76-мм полевых пушек уменьшилось на 25% - с 48 до 36 орудий.
Русская пехотная дивизия и без того имела мало артиллерии в своем составе, а с проведением нового штата 6-орудийной батареи огневая сила дивизии по числу орудий оказалась вдвое слабее германской дивизии - 36 легких полевых пушек русской дивизии против 72 пушек германской дивизии. 61
Войска русской действующей армии были недовольны подобной реорганизацией артиллерии, так как при этом огневая поддержка артиллерии в значительной мере уменьшалась. Например, как видно из донесения командующего 1-й армией от 21 октября 1914 г. главнокомандующему армиями Северо-Западного фронта, в армии по прежним штатам нехватало 30 орудий, а по новой организации оказались излишними 92 полевые легкие пушки, которые требовалось сдать в тыловые склады фронта 62 .
В докладе ГУГШ 21 декабря 1914 г. военному совету об утверждении штата 6-орудийной батареи вопрос об ослаблении огневой силы дивизии с уменьшением числа состоящих в ней 76-мм полевых пушек почему-то вовсе не был затронут. Военный совет, утверждая штат 6-орудийной батареи, также не обратил на это внимания. В докладе ГУГШ по каким-то соображениям (вероятно экономического порядка) не упоминалось о том, что «большой программой» усиления армии предполагалось одновременно с переходом к 6-орудийным батареям увеличить число их до девяти на пехотную дивизию, т. е. иметь на дивизию по 54 легких 76-мм пушек вместо 48 (а не уменьшать до 36 пушек).
В докладе ГУГШ приводились следующие соображения 63: «Для восстановления войск 13-го и 15-го армейских корпусов, погибших в августе 1914 г. во время операции 2-й армии генерала Самсонова в Восточной Пруссии, сформированы были легкие батареи шестиорудийного состава».
Вопрос о переходе от 8– к 6-орудийным полевым батареям решен был в положительном смысле еще до войны. Осуществление должно было начаться с апреля 1915 г., если бы война не пресекла мероприятия, составляющие так называемую «большую программу» развития наших вооруженных сил. Война началась, когда легкие батареи были при восьми орудиях по штату 1910 г. Но вследствие убыли материальной части пришлось большинство наших батарей действующей армии привести к 6-орудийному составу. Опыт войны показал, как и следовало ожидать, что 6-орудийные батареи фактически вовсе не уступают в боевом отношении 8-орудийным батареям (как боевым единицам). Внесенная таким путем поправка в организацию 1910 г. принята в действующей армии, так сказать, «явочным порядком», тогда как действующие штаты легких батарей до сих пор не изменены. Штаты 6-орудийной батареи, разработанные по «большой программе», предусматривали одновременный переход к полковому (дивизионному) хозяйству при весьма развитых штатах управлений дивизионов. Для 6-орудийных легких батарей, к которым перешла действующая армия в 1914 г., разработаны были новые штаты, в основание которых принят был старый штат 8-орудийной батареи с батарейным хозяйством, но сокращен личный и конский состав ввиду подразделения батареи на три взвода вместо четырех и необходимости обслуживания людьми и лошадьми 6 орудий и 12 зарядных ящиков вместо 8 орудий и 16 зарядных ящиков.
Штат 6-орудийной полевой легкой батареи был утвержден 2 (15) января 1915 г. и приказом верховного главнокомандующего присвоен на время военных действий всем легким (пушечным) батареям, но с добавлением сверх штата по 10% артиллерийских лошадей на батарею. 64 При переходе к 6-орудийным батареям освобождалось, кроме орудий и зарядных ящиков, на каждую батарею по 1 офицеру, 52 солдата и около 40 лошадей.
Освобождающийся личный и конский состав был использован на формирование новых частей полевой и тяжелой артиллерии.
В 1916 г. в штат 6-орудийной легкой батареи были внесены незначительные изменения (число телефонных двуколок увеличено до трех вместо двух, увеличено число лошадей и пр. 65).
К концу войны на русском фронте большинство легких батарей фактически оказалось 4-орудийным, так как за недостатком специальной зенитной артиллерии пришлось выделять из батарей так называемые зенитные взводы на особо приспособленных неподвижных установках.
Формирование полевых мортирных (гаубичных) и горных батарей производилось, особенно в первый год войны, без плана, так же как и легких батарей, по мере возникновения потребностей и в зависимости от наличия запасов материальной части. В первое время эти батареи формировались или по существовавшим утвержденным штатам - в мортирной батарее 6 полевых 122-мм гаубиц, в горной батарее 8 горных пушек, или по измененным штатам с уменьшенным количеством орудий - в мортирной батарее 4 полевых 122-мм гаубицы, в горной батарее 6 и даже 4 горных пушки.
Только в августе 1915 г., т. е. по истечении года войны, последовал общий приказ главковерха развернуть каждый двух-батарейный мортирный дивизион в три 4-орудийные батареи 122-мм гаубиц. 66
В июне же 1916 г., т. е. через 2 года войны, были утверждены разработанные Упартом штаты мортирных батарей и мортирных парковых дивизионов, согласно которым в мортирной батарее должно было состоять 4 полевые 122-мм гаубицы, 16 зарядных ящиков, 3 телефонные двуколки и обоз (артиллерийский - 1 инструментальная и 3 парные повозки, 15 двуколок; интендантский - 29 парных повозок). 67
Горные батареи, вооруженные 76-мм горными пушками обр. 1909 г., содержались в 8-орудийном составе и для участия в боевых действиях обыкновенно дробились повзводно. В феврале 1916 г. всем горным батареям с пушками 1909 г. присвоен был временный 6-орудийный штат. Но в приказе наштаверха была сделана оговорка, чтобы при первой возможности 6-орудийные горные батареи довести до 8-орудийного состава по утвержденным 16 мая 1910 г. старым штатам. 68
Горные батареи, вооруженные устаревшими горными пушками обр. 1904 г., содержались в 8-орудийном составе, а формировались вновь в 8–, 6– и даже в 4-орудийном составе. Одновременно с батареями формировались соответствующие управления артиллерийских дивизионов и бригад.
Формирование во время войны полевых легких, горных и мортирных (гаубичных) батарей производилось с целью обеспечения артиллерией вновь сформированных или вовсе ею не обеспеченных частей пехоты, а также для восстановления батарей, погибших в боях. Кроме того, в 1914–1915 гг. немало легких полевых батарей было сформировано для обеспечения артиллерией частей государственного ополчения (см. ниже табл. 1 и 2).
По плану Упарта, утвержденному наштаверхом в конце апреля 1916 г., предполагалось формирование производить в четыре очереди: в первую очередь формировать первые по счету дивизионы для пехотных дивизий, не имеющих вовсе артиллерии; во вторую - формировать вторые дивизионы для тех пехотных дивизий, которые уже имеют первые дивизионы; в третью - вторые дивизионы для тех дивизий, для которых уже формируются первые дивизионы; в четвертую - вторые дивизионы для дивизий, для которых будут формироваться первые дивизионы в первую очередь.
В результате каждая существующая и вновь формируемая пехотная и стрелковая дивизия имела бы по 36 легких или горных пушек и каждый существующий корпус - по одному мортирному дивизиону в составе 12 полевых 122-мм гаубиц (сверх артиллерии дивизий).
Легкие артиллерийские дивизионы должны были формироваться: пушечные - в составе трех 6-орудийных батарей, гаубичные - в составе трех 4-орудийных батарей каждый; горные дивизионы - в составе трех 8-орудийных батарей.
Боевые припасы возились при батареях в орудийных передках и зарядных ящиках (по штатам легких батарей полагалось по два зарядных ящика на орудие), одна половина которые составляла батарейный, а другая половина дивизионный резерв.
Питание артиллерийских бригад производилось подвозом боевых припасов в зарядных ящиках парковых артиллерийских бригад, состоявших каждая из трех парков 69 . Каждой пехотной дивизии придавалась одна парковая артиллерийская бригада.
Отдельные артиллерийские дивизионы, за исключением конно-артиллерийских, 70 пополнялись боевыми припасами из соответствующих им парковых дивизионов, состоящих из двух парков каждый.
Мортирные (гаубичные), горные и полевые тяжелые батареи должны были пополняться из соответствующих артиллерийских парков, назначавшихся по одному парку на каждую батарею.
В 1916 г. решено было парковых артиллерийских бригад не формировать, должность командира парковой артиллерийской бригады упразднить, существующие парковые артиллерийские бригады обратить в парковые артиллерийские дивизионы и впредь формировать парки, объединяемые по три, в парковые артиллерийские дивизионы. 71
Всего по плану Упарта предполагалось вновь сформировать во внутренних округах Европейской России и на Кавказе следующее число артиллерийских частей:
По тому же плану намечалось сформировать 4 мортирных дивизиона, в том числе 3 дивизиона для обеспечения корпусов, не имеющих корпусной артиллерии, и 1 дивизион на случай сформирования нового корпуса.
Закончить указанные формирования предполагалось в зависимости от получения орудий и материальной части в следующие сроки: легкой пушечной артиллерии - первая очередь к июлю 1916 г., вторая очередь к июлю 1917 г., третья очередь к декабрю 1917 г. и четвертая очередь к июлю 1918 г.; горной артиллерии - в конце сентября - октября 1916 г.; мортирной артиллерии - к августу 1916 г. 72
Однако изменчивая обстановка войны не позволила провести в жизнь этот план. Не удалось даже распределить по одному на корпус существующие мортирные дивизионы. За недостатком гаубичной артиллерии эти дивизионы назначались в начале войны на разные фронты и в различные армии. В результате некоторые корпуса оказались без гаубичной артиллерии, а мортирные дивизионы так перемешались, что номера их не соответствовали номерам корпусов. Например, 28-й мортирный дивизион в течение 19 месяцев, начиная с сентября 1914 г., участвовал в боях в составе 27-го корпуса на Западном фронте и за время продолжительной совместной боевой жизни настолько сроднился с ним, что откомандировать его к своему 28-му корпусу на Северный фронт не удалось.
В конце 1916 г. ставка по инициативе генерала Гурко, временно замещавшего заболевшего наштаверха Алексеева, решила реорганизовать пехоту и путем выделения четвертых батальонов при переходе к трехбатальонным полкам сформировать новые следующие 48 дивизий: на Юго-Западном фронте 151–167-ю пехотные, 5-ю и 6-ю финляндские стрелковые, 8-ю туркестанскую, 19-ю сибирскую, 4-ю и 3-ю заамурские; на Западном фронте 168–178-ю пехотные, 5-ю гренадерскую, 16-ю и 17-ю сибирские; на Северном фронте 180–187-ю пехотные, 18-ю и 20-ю сибирские, 4-ю особую пехотную. В целях обеспечения этих дивизий артиллерией предполагалось в полевой легкой артиллерии перейти от 6– к 4-орудийным батареям (хотя бы на менее активном Северном фронте), чтобы освобождающиеся орудия передать на формирование новых 4-орудийных батарей.
Гурко предполагал сформировать новые пехотные дивизии средствами самих корпусов. Корпуса должны были снабдить новые формирования командным составом и обозами, ослабляя свои и без того уже ничтожные кадры и расстроенные обозы.
Преимущества 12-батальонной организации пехоты по сравнению с 16-батальонной неоспоримы, но пользу от новых пехотных дивизий, собранных поротно из разных частей, и к тому же не обеспеченных артиллерией, нужно признать весьма сомнительной. Задуманная Гурко реорганизация средствами самих корпусов, имеющих слабые кадры, крайне бедных материальным и техническим оснащением, являлась весьма несвоевременной.
Против плана Гурко сильно возражал наштаверх Алексеев, по мнению которого «этот вопрос требовал очень осторожного к себе отношения»: «Не отрицая необходимости усилить армию, - писал Алексеев, - нельзя упускать из вида, что противник может начать свои операции и захватить нас в тот момент, когда почти все существующие войсковые части будут ослаблены выделением штабов, кадров, личного состава и имущества на формирование новых частей, не говоря о том, что они сами содержатся в некомплекте. К тому же вновь формируемые части будут еще неспособны к какой бы то ни было серьезной боевой работе. Особенно же неудачно было решение производить переформирования в пределах корпусов, благодаря чему все корпуса могли быть расстроены одновременно». Несмотря на все это, новые пехотные дивизии стали спешно создаваться во всех корпусах, нарушая организацию существующих частей и вводя в армию новые единицы сборного состава со всеми отрицательными особенностями такого рода импровизированной организации.
По настоянию Гурко, отличавшегося упрямым характером, реорганизационная работа началась в декабре 1916 г. и в первые два месяца 1917 г. охватила все армии, отвлекая внимание начальствующих лиц от прямого их дела и совершенно расстраивая и без того слабые кадры войск (в полках 18-го корпуса, например, оставалось в среднем лишь по 5 кадровых офицеров на полк).
По поводу переформирования полевой артиллерии в 4-орудийные батареи, с тем чтобы освобождающиеся орудия передать на формирование новых 4-орудийных батарей, необходимых для обеспечения артиллерией новых дивизий, существовали разные мнения. Главнокомандующий армиями Северного фронта считал, что переход к 4-орудийным батареям, несомненно, ослабит все действующие войсковые части, которые и при 6-орудийных батареях с трудом справлялись на занимаемом ими широком фронте. «Должно помнить, - сообщал он, - что противник не уменьшает количество артиллерии, приданной к определенной общевойсковой единице. Между тем переход к 4-орудийным полевым батареям, с передачей освобождающихся орудий формируемым частям, чувствительно уменьшит именно количество орудий на действующую дивизию и выведет с фронта в тыл или в резерв большое количество орудий. Сменяемые после тяжелых боев части будут уходить в тыл и брать с собой свою артиллерию. В результате артиллерийские силы проектируемой мерой будут несомненно и хронически ослаблены. Кроме того, проектируя переход к 4-орудийным батареям на Северном фронте, нельзя быть уверенным, что корпуса с такими батареями всегда останутся именно на этом фронте: перегруппировки необходимы и неизбежны. Наконец, нельзя утверждать, что Северный фронт навсегда останется пассивным».
Главнокомандующий армиями Западного фронта считал возможным ввиду трудности сформирования артиллерийских частей оставить некоторые вновь формируемые дивизии без артиллерии. При этом он руководствовался следующими соображениями: «Пехота сгорает в огне, и дивизии выходят из боя в силу истощения пехоты, в то время как артиллерийские части, по характеру своей службы несущие меньше потерь, остаются все еще вполне боеспособными. Имея в руках свежие организованные и управляемые крупные войсковые соединения, не имеющие своей артиллерии, всегда представляется возможным сменить пехотные части, потерявшие материальные и моральные силы, оставляя на позиции артиллерию сменяемых частей и вверяя ее частям, вступающим в бой на позиции. Такие случаи многократно уже имели место, причем артиллерия являлась уже готовым остовом, на котором организовались прибывшие на смену части» 73 .
Главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта, со своей стороны, предлагал: 1) или выделить артиллерийские бригады из состава дивизий в распоряжение командира корпуса который будет распределять артиллерию по дивизиям соответственно условиям боевой обстановки; 2) или сформировать новую артиллерийскую бригаду для 3-й дивизии корпуса путем выделения третьих и шестых батарей существующих двух артиллерийских бригад корпуса и сведения выделенных четырех батарей в бригаду из двух дивизионов двухбатарейного состава. Главкоюз находил возможным ограничиться этой мерой, имея в виду, что по новой организации состав 3-го дивизионного корпуса увеличивался лишь на 4 батальона, а потому число легких пушек на 1000 штыков уменьшилось бы немного - с 2,3 до 2 орудий.
Штаб главковерха, признавая сформирование новых артиллерийских частей невозможным, находил осуществимым первое предложение главкоюза.
Полевой генинспарт ввиду невозможности новых артиллерийских формирований считал, что вновь создаваемые пехотные дивизии должны оставаться без артиллерии и работать в случае постановки на боевой участок с артиллерийскими бригадами других дивизий своего корпуса. Например, если бы одна дивизия корпуса, имеющая свою артиллерию, сменилась с позиции и на ее место должна была стать дивизия, не имеющая артиллерии, то первая дивизия уходила бы, оставив свою артиллерию на позиции для обслуживания вновь пришедшей дивизии. Или если бы представилось необходимым одну из трех дивизий корпуса временно направить в другой корпус, то отправляемая дивизия должна была бы итти без артиллерии, так как в противном случае на две дивизии оставалась бы одна артиллерийская бригада, которая не могла бы обеспечить их достаточно сильной огневой поддержкой 74 .
По тому же вопросу начальник Упарта в конце февраля 1917 г. отвечал генкварту на сделанный им запрос, что нормально на пехотную дивизию желательно иметь 54 легких пушки (девять 6-орудийных батарей) и 12 легких гаубиц (три 4-орудийные. батареи) и что имеющиеся в дивизии 36 пушек далеко не отвечают указанной норме. Если же еще уменьшить и это число пушек, т. е. обеспечить вновь формируемые дивизии артиллерией путем выделения артиллерийских дивизионов, хотя бы и двухбатарейного состава, из существующих дивизий, то это естественно поведет к общему огневому ослаблению действующих пехотных единиц, решающих самостоятельные боевые задачи.
Необходимо, чтобы каждая пехотная дивизия имела свою органически с нею связанную артиллерию, в силу чего предлагаемый главкоюзом способ создания общей артиллерии для нескольких дивизий в виде корпусной артиллерии Упарт считал неприемлемым.
Упарт полагал, что те дивизии, которые не имеют артиллерии, следовало оставить временно, до возможности сформирования для них своих батарей, исключительно пехотными и смотреть на них, как на части только для увеличения количества штыков на определенном боевом участке, обслуживаемом артиллерией других дивизий, как на вооруженное организованное укомплектование (смена расстроенных частей), или как на ударный резерв.
Упарт признавал неприемлемым и предположение о переходе к 4-орудийным легким полевым батареям с целью передачи освобождающихся от каждой батареи двух орудий на формирование новых батарей, так как при этом пехотная дивизия обеспечивалась бы лишь 24 легкими пушками (шесть 4-орудийных батарей), т. е. крайне слабо, а огневая сила более крупных войсковых соединений могла быть весьма значительно ослаблена в случае вывода из боевых линий в резервы орудий вместе с дивизиями, в состав которых эти орудия входят. Наконец, увеличение числа батарей при переходе к четырем орудиям почти на 30% крайне затруднило бы назначение командного состава, пришлось бы назначить на должности командиров батарей малоопытных и совершенно неподготовленных обер-офицеров; затруднено было бы и своевременное снабжение вновь сформированных батарей необходимым артиллерийским имуществом, в особенности биноклями, зрительными трубами, телефонами, обозом и конской амуницией, так как этих предметов нехватало в распоряжении ГАУ. 75
По докладу Маниковского от 23 июня 1917 г., обеспечение артиллерией новых дивизий не могло получить удовлетворительного разрешения по техническим условиям, так как промышленность не могла уже справляться и с данными ей заказами. На январской конференции (1917 г.) союзники отказались дать России легкие орудия, но если бы и дали, все равно сформировать до весны (1917 г.) около 100 артиллерийских бригад было бы невозможно за отсутствием личного состава и лошадей. 76
В тактическом отношении 4-орудийная легкая батарея, как огневая единица, по мнению Упарта, не могла сколько-нибудь значительно уступать 6-орудийной батарее. Удобство управления при хорошем командном составе, искусстве в стрельбе и использовании скорострельности 76-мм полевых пушек может вполне возместить уменьшение числа орудий в батарее с шести до четырех.
Но при пониженном качестве командного состава, какой был в 1917 г., переформирование легких батарей в 4-орудийные было крайне рискованной мерой.
После февральской революции началось расформирование некоторых пехотных дивизий, считавшихся «неблагонадежными» в морально-политическом отношении, и сокращение штатов вследствие некомплекта личного состава и недостатка лошадей. Так например, на Кавказском фронте осенью 1917 г. за недостатком солдат и лошадей горные батареи из 8-орудийных были приведены в 6-орудийный состав и соответственно были сокращены их горные парки; каждая легкая батарея была сокращена на 2 орудия и 4 зарядных ящика, а легкие парки до 20 зарядных ящиков в парке и пр.
Формирование полевых легких батарей артиллерии пехотных дивизий продолжалось и в 1917 г. Решено было каждую пехотную дивизию, находившуюся на русском европейском фронте, обеспечить шестью батареями (36 полевых 76-мм пушек). Согласно этому решению, Упарт в октябре 1917 г. представил верховному командованию доклад о сформировании 39 полевых легких батарей, 22 управлений артиллерийских бригад, 19 управлений артиллерийских дивизионов и 10 управлений парковых артиллерийских дивизионов; кроме того, о переформировании имевшихся позиционных батарей, вооруженных 76-мм пушками, в подвижные по нормальному штату (всего таких позиционных батарей было 51).
Все эти формирования и переформирования предполагалось осуществить за счет упразднения третьих парков во всех легких парковых артиллерийских дивизионах. Привести эти парковые дивизионы к двухпарковому составу оказалось возможным за счет расформирования многих пехотных дивизий. Расформирование третьих парков освобождало по штатам: 468 офицеров, 242 военных чиновника, 41048 солдат и 39779 лошадей. Хотя в артиллерийских парках против штатов был большой некомплект, но учитывая этот некомплект, все же можно было за счет расформирования третьих парков не только осуществить новые формирования и разворачивание позиционных батарей, но даже получить некоторый свободный остаток людей и лошадей. 77
По решению начальника штаба главковерха, основанному на докладе генерал-квартирмейстера штаба, начало указанных формирований на Западном и Северном фронтах было отложено «ввиду крупных стратегических перевозок и незаконченной осенней кампании». 78 В действительности наступившая Октябрьская революция прекратила не только всякие формирования, но и войну на русском фронте.
Табл. 1 и 2 (см. ниже) дают картину формирования полевой легкой, гаубичной и горной артиллерии во время мировой войны. В них указаны отдельно по годам - в 1914–1915 гг. до создания Упарта (табл. 1) и в 1916–1917 гг. при Упарте (табл. 2) - название формируемых артиллерийских частей (указывающее до некоторой степени назначение формируемой части), число и род формируемых батарей, число и образец выданных для сформирования орудий. Пестрота формирований, указанная в таблицах, характеризует отсутствие планомерности и импровизацию в мероприятиях по обеспечению армии артиллерией.
Во время войны было сформировано много батарей полевой артиллерии, на вооружение их выдано было много полевых пушек, немало гаубиц и горных пушек, но, несмотря на это, русская пехота оставалась весьма слабо обеспеченной даже полевыми орудиями по сравнению с пехотой ее противников, не говоря уже про обеспечение русской армии тяжелой артиллерией, о чем будет сказано ниже.
Как видно из табл. 1 и 2, всего была сформирована 541 полевая батарея, в том числе 368 легких, 138 гаубичных, 35 горных, и было выдано на формирование батарей всего 2992 орудия, в том числе 2198 полевых 76-мм пушек обр. 1900 и 1902 гг., 552 полевых 122-мм гаубицы и 4 австрийских 10-см гаубицы, 238 горных 76-мм пушек обр. 1909 и 1904 гг., причем большая часть формирований - около 73% - производилась распоряжением Упарта в 1916–1917 гг.
В табл. 3 показаны формирования батарей конной и казачьей артиллерии в период войны 1914–1917 гг. Всего сформировано было 42 батареи, в том числе 30 казачьих (из них 2 казачьих конно-горных), 6 конных, 3 конно-горных и 3 конных мортирных (мортирный дивизион легкой гвардейской конной артиллерии, переименованный в 61-й конно-артиллерийский мортирный дивизион, вооруженный 45-лин. английскими гаубицами).
Таблица 1. Формирования легкой, горной и гаубичной артиллерии в 1914–1915 гг.
| Название формируемых частей | Число и род батарей | Число орудий | Калибр орудий в мм | Образцы выданных орудий |
| 1914 г. 79 | ||||
| Кавказская артиллерийская бригада | 6 легких | 36 | 76 | |
| 2 горных | 12 | 76 | ||
| Кавказский отдельный артиллерийский дивизион | 3 легких | 24. | 76 | Полевые поршневые пушки обр. 1895 г. |
| Для Туркестанских стр. арт. дивизионов | 2 легких | 12 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1900 г. |
| Отдельный артиллерийский дивизион для 13-го корпуса | 3 легких | 18 | 76 | |
| Ополченские батареи | 19 легких | 114 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1900 г. |
| Подвижные батареи Туркестанские | 11 легких | 44 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1900 г. |
| 1 гаубичная | 4 | 122 | ||
| Для 1-го Кавказского мортирного артиллерийского дивизиона | 2 гаубичные | 12 | 122 | Полевые легкие гаубицы образца 1909 г. |
| Итого | 49 | 276 | ||
| 1915 г. 80 | ||||
| Для Кавказской артиллерийской бригады | 2 легких | 12 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1900 г. |
| 5 легких | 30 | 76 | Полевые легкие пушки: 12 обр. 1900 г. и 18 обр. 1902 г. | |
| 3-й и 4-й Кавказские стр. арт. дивизионы | 1 горная | 6 | 76 | Полевые горные пушки обр. 1904 г. |
| 5 легких | 30 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1902 г. | |
| 2-й и 3-й Кавказские отдельные артиллерийские дивизионы | 1 горная | 6 | 76 | Полевые горные пушки обр. 1904 г. |
| Кавказская отдельная горная батарея | 1 горная | 4 | 76 | Полевые горные пушки обр. 1904 г. |
| 4-й и 5-й Кавказские мортирные артиллерийские дивизионы | 6 гаубичных | 24 | 122 | Полевые легкие гаубицы образца 1909 г. |
| 85–89-я артиллерийские бригады | 30 легких | 180 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1902 г. |
| Для 90-й артиллерийской бригады | 1 легкая | 6 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1902 г. |
| 104, 105 и 111-й артиллерийские дивизионы | 9 легких | 54 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1900 г. |
| Заамурские 1 и 2-й отдельные артиллерийские дивизионы | 6 легких | 36 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1900 г. |
| Для 101–103-го, 106–110-го артиллерийских дивизионов | 6 легких | 36 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1900 г. |
| Ополченские батареи | 13 легких | 78 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1902 г. |
| Михайловская горная батарея | 1 горная | 6 | 76 | Полевые горные пушки обр. 1904 г. |
| 34–37 и 42-й мортирные артиллерийские дивизионы | 11 гаубичных | 44 | 122 | Полевые легкие гаубицы образца 1909 г. |
| Гаубичная батарея 4-й стр. артиллерийской бригады | 1 гаубичная | 4 | 104 | 10-см австрийская полевая легкая гаубица М. 99 |
| Итого | 99 | 556 | ||
| Всего в 1914–1915 гг. | 148 | 832 |
Таблица 2. Формирования полевой легкой, гаубичной и горной артиллерии в 1916–1917 гг.
| Название формируемых частей | Число и род батарей | Число орудий | Калибр орудий в мм | Образцы выданных орудий |
| 1916 г. 81 | ||||
| Для артиллерийских бригад: 1, 66, 100, 106, 108, 109, 110, 112, 113, 115, 120, 121, 123, 1, 3, 5-й и гвардейских стрелковых, 1, 2, 4, 5 и 7-й Туркестанских, 1, 2 и 6-й Кавказских, 2-й и 4-й Финляндских | 61 легкая | 366 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1902 г. |
| 11 горных | 76 | 76 | ||
| Для отдельных артиллерийских дивизионов: 107, 115, 117, 128, 5-го Финляндского, 1, 2 и 3-го Сербских, 4-го Кавказского, 3-го Заамурского, 1-го и 2-го Карских, 7-го Туркестанского и 2-го Особого | 33 легких | 198 | 76 | Полевые легкие пушки: 162 обр. 1902 г. и 36 обр. 1900 г. |
| 5 горных | 36 | 76 | Полевые горные пушки обр. 1909 г. | |
| Кавказские 5-й и Пограничный горные артиллерийские дивизионы | 6 горных | 36 | 76 | Полевые горные пушки обр. 1909. |
| Батумская и Киевская горные батареи | 2 горных | 16 | 76 | Полевые горные пушки: 8 обр. 1909 г. и 8 обр. 1904 г. |
| Мортирные дивизионы: 22–26 и 47-й легкие, 6-й Кавказский и 8-й Сибирский | 24 гаубичных | 96 | 122 | |
| 1–21-й мортирные дивизионы 45-лин. английских гаубиц | 63 гаубичных | 252 | 114 | Английские легкие 45-лин. гаубицы |
| Отдельная мортирная батарея | 1 гаубичная | 4 | 104 | 10-см легкие австрийские гаубицы |
| Запасный маршевый взвод | 1/3 легкой | 2 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1902 г. |
| 1–6-й легкие артиллерийские дивизионы батарей К | 18 легких | 108 | 90 | Французские полевые 90-мм пушки |
| Итого | 224 1/3 | 1190 | - | |
| 1917 г. 82 | ||||
| 118-я артиллерийская бригада | 6 легких | 36 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1902 г. |
| Для артиллерийских бригад (7-е батареи): 3, 4, 9, 10, 11, 21, 28, 29, 31, 37, 51, 52, 55, 62, 67, 69, 81, 101, 106, 107, 122, 129, 130, 136, 138, 184, 3-й гренадерской, 1-й и 5-й Финляндских, 1, 2, 11 и 15-й Сибирских, 2-й Туркестанской, 1-й и 2-й Чешско-Словацких, 1-й и 3-й Заамурских и Кавказской гренадерской | 72 легких | 432 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1902 г. |
| Отдельные легкие артиллерийские дивизионы: 15, 18, 20, 181, 182, 184, 185, 186, 6-й Особый, 129–138-й Сибирские | 55 легких | 330 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1902 г. |
| Мортирные артиллерийские дивизионы: 48–54, 1-й и 2-й Чешско-Словацкие | 27 гаубичных | 108 | 122 | Полевые легкие гаубицы обр. 1909 г. |
| Для 40-го мортирного дивизиона батарея 45-лин. английских гаубиц | 1 гаубичная | 4 | 114 | Английские полевые 45-лин. гаубицы |
| 4-я Терская пластунская батарея | 1 легкая | 6 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1902 г. |
| 1-я Кавказская отдельная мортирная батарея | 1 гаубичная | 4 | 122 | Полевые легкие гаубицы обр. 1909 г. |
| Три Кубанских и Терская пластунскне горные батареи и Армянская горная батарея | 5 горных | 381 | 76 | Полевые горные пушки обр. 1909 г. |
| Польская запасная батарея и Чешско-Словацкий запасный артиллерийский взвод | 1 1/3 легких | 10 | 76 | Полевые легкие пушки обр. 1902 г. |
| Кавказский отдельный горный артиллерийский взвод | 1/3 горной | 2 | 76 | Полевые горные пушки обр. 1904 г. |
| Итого | 169 2/3 | 970 | - | |
| Всего в 1916–1917 гг. | 394 | 2160 | - |
Таблица 3. Формирования конной и казачьей артиллерии 1914–1917 гг.
| Название формируемых частей | Число батарей | Число выданных орудий | ||||
| конных | конно-горных | конно-гаубичных | 76-мм конных пушек | 76-мм конно-горных пушек | 114-мм английских гаубиц | |
| 1914 г. 83 | ||||||
| Уральская казачья батарея | 1 | - | - | 4 | - | - |
| 1915 г. 84 | ||||||
| Для Кавказского конно-горного артиллерийского дивизиона | - | 1 | - | - | 4 | - |
| 23-я и 24-я конные батареи | 2 | - | - | 8 | - | - |
| 1-й Заамурский конно-горный артиллерийский дивизион 85 | - | - | - | - | - | - |
| 6-я Кубанская казачья батарея | 1 | - | - | 6 | - | - |
| 14-й конно-артиллерийский дивизион 86 | - | - | - | - | - | - |
| 1916 г. 87 | ||||||
| 27-я конная и 21, 22, 23-я Донские казачьи батареи | 4 | - | - | 16 | - | - |
| Сибирский казачий артиллерийский дивизион | 3 | - | - | 12 | - | - |
| 2-й Отдельный Заамурский конно-горный артиллерийский дивизион 88 | - | - | - | - | - | - |
| 4-й Кавказский казачий артиллерийский дивизион 89 | - | - | - | - | - | - |
| 3-я батарея Кавказского конно-горного артиллерийского дивизиона | - | 1 | - | - | 6 | - |
| 3-я Терская казачья батарея | 1 | - | - | 6 | - | - |
| 1-й Донской казачий артиллерийский дивизион 90 | - | - | - | - | - | - |
| 25-я Донская казачья батарея 91 | - | - | - | - | - | - |
| 7-я Оренбургская казачья батарея 92 | 1 | - | - | - | - | - |
| 12-й Донской казачий артиллерийский дивизион 93 | 1 | - | - | - | - | - |
| 3-й Оренбургский казаки артиллерийский дивизион 94 | - | - | - | - | - | - |
| Уральская казачья батарея | 1 | - | - | 4 | - | - |
| 8-я Оренбургская казачья батарея 95 | 1 | - | - | - | - | - |
| 1-я Амурская, 1-я Астраханская и 2-я Уральская казачьи батареи | 3 | - | - | 12 | - | - |
| 1917 г. 96 | ||||||
| 26, 27, 28 и 29-я Донские казачьи, 5-я Забайкальская и 1-я Кавказская сводная казачьи батареи 97 | 6 | - | - | - | - | - |
| 30 и 31-я Донские казачьи батареи 98 | 2 | - | - | - | - | - |
| 32-я Донская казачья батарея 99 | 1 | - | - | - | - | - |
| 4-й мортирный дивизион л.-гв. конной артиллерии | - | - | 3 100 | - | - | 12 |
| 7-я Кубанская казачья батарея 101 | 1 | - | - | - | - | - |
| 3-я Терская казачья конно-горная батарея | 1 | - | - | 6 | - | |
| Конно-артиллерийский дивизион офицерской артиллерийской школы 102 | 2 | - | - | 8 | - | - |
| Кубанская казачья батарея | 1 | - | - | 4 | - | - |
| Запасный взвод Терской казачьей артиллерии | 1/2 | - | - | 2 | - | - |
| 9-я Кубанская казачья батарея 103 | 1 | - | - | - | - | - |
| 6 я Заамурская конно-горная батарея 104 | - | 1 | - | - | 4 | - |
| 8-я Кубанская казачья конно-горная батарея 105 | - | 1 | - | - | 4 | - |
| 28-я донная батарея 106 | 1 | - | - | - | - | - |
| Всего | 34 1/2 | 5 | 3 | 82 | 24 | 12 |
Конная и казачья артиллерия выступила на войну с 6-орудийными батареями, которые признавались громоздкими, вследствие чего с перевооружением 76-мм скорострельными пушками предполагалось их переформировать в 4-орудийные; однако до начала войны по экономическим соображениям предположение это не было осуществлено. Во время войны решено было перейти в конной и казачьей артиллерии к 4-орудийным батареям, имея в дивизионе не по две, как было раньше, а по три батареи. Это увеличивало бы число огневых артиллерийских единиц в кавалерийской дивизии. Однако мера эта была осуществлена далеко не в полном виде.
В организации и формированиях конной артиллерии, как и в полевой легкой, также не замечается планомерности. Из табл. 3 видно, что большинство батарей было сформировано путем выделения третьих взводов из других существующих батарей с переводом их в 4-орудийный состав, но рядом с 4-орудийными формировались иногда и 6-орудийные батареи, а конно-артиллерийские и казачьи артиллерийские дивизионы формировались из двух - и трехбатарейного состава. В результате дивизии русской кавалерии, как это видно из данных Упарта, составленных к 15 августу 1917 г., 107 оказались чрезвычайно разнообразно и в общем слабо обеспеченными артиллерией. Большая часть конных дивизионов оставалась в двухбатарейном составе, большинство конных батарей оставалось 6-орудийными, а именно: нормальный состав - по три 4-орудийные батареи - имели только дивизионы: 1, 2, 3, 8 и 11-й Донские казачьи, 3-й Кавказский, 1-й Забайкальский и Сибирский казачьи и 1-й Заамурский конно-горный; по две 6-орудийные батареи имели дивизионы: 1, 2 и 3-й гвардейской конной артиллерии, 1–12-й конно-артиллерийские, 2-й Кавказский и Заамурский конно-горные и 5-й Кавказский казачий конно-горный; по две 4-орудийные батареи имели дивизионы: 13-й и 14-й конно-артиллерийские, 4, 5, 6, 7, 9, 10, 12, 13 и 14-й Донские казачьи, 1, 2 и 3-й Оренбургские казачьи, 1-й и 2-й Кавказские казачьи, Уральский казачий и конно-артиллерийский дивизион офицерской артиллерийской школы (кавалерийские и казачьи дивизии, обеспеченные этими дивизионами, имели только по 8 пушек, т. е. имели очень слабую огневую поддержку артиллерии); не сведенные в дивизионы отдельные казачьи батареи - 7-я Кубанская, 2-я и 4-я Забайкальские и 2-я Оренбургская оставались 6-орудийными.
Ввиду недостатка артиллерии приходилось иногда прикомандировывать к кавалерийским частям, получившим более ответственные боевые задачи, конные или казачьи батареи, отбирая их временно от своих кавалерийских дивизий, причем командировки эти нередко бывали длительными и некоторые части кавалерии подолгу оставались без своей артиллерии.
После февральской революции в Упарт поступало немало просьб как от кавалерийских и казачьих дивизий, так и от конных и казачьих батарей о возвращении их в состав своих соединений. Первое ходатайство поступило 7 (20) марта 1917 г. от 3-й Кавказской конно-горной батареи, которая просила возвратить ее в свою Кавказскую кавалерийскую дивизию. Особенно много просьб о возвращении к своим дивизиям поступало от казачьих батарей. 108
54 ЦГВИА, 180–518.
55 Это подтвердилось опытными мобилизациями, произведенными в 16-м мортирном дивизионе в 1913 г. и 2-м дивизионе 34-й артиллерийской бригады в мае 1914 г. Отчеты об этих мобилизациях см. ЦГВИА, личный архив Барсукова.
56 ЦГВИА, 180–518.
57 ЦГВИА, 182–077.
58 ЦГВИА, 180–518.
59 ЦГВИА, 180–518.
61 Об организации и формированиях во время войны полевой тяжелой артиллерии сказано будет ниже, в главе «Тяжелая артиллерия». Там же объяснено, почему вопрос об организации полевой тяжелой артиллерии пришлось исключить из настоящей главы.
62 ЦГВИА, 8122, л. 211.
63 ЦГВИА, 286, л. 391–402.
65 ЦГВИА, приказы наштаверха 1916 г. № 497 и 919.
66 ЦГВИА, приказ главковерха 1915 г. № 705.
67 ЦГВИА, приказ наштаверха 1916 г. № 162.
69 На парках, сверх питания артиллерийскими снарядами, лежало пополнение ружейных и револьверных патронов в войсках всех родов.
70 Части конной артиллерии своих парков не имели и должны были пополнять боевые припасы из парков ближайших артиллерийских бригад или дивизионов.
71 ЦГВИА, приказ наштаверха 1916 г. № 925.
72 ЦГВИА, 369, л. 80, 174–180.
73 ЦГВИА, 80173, л. 269–260.
74 ЦГВИА, 809, л. 7, 26, 68, 69.
75 ЦГВИА, 370, л. 345а и б.
76 ЦГВИА, 512, л. 318–321.
77 Приказ главковерха 1917 г. № 786.
78 ЦГВИА, 683, л. 292–294, 432.
79 Приказы штаба главковерха 1914 г. № 84, 115, 170, 200, 212 и 227.
80 Приказы штаба главковерха 1915 г, № 12, 52, 153, 209, 229, 239, 455, 450, 461, 462, 481, 487, 567, 579, 639, 714, 71, 83, 151, 332, 334, 357, 367, 386. Кроме того, были сформированы 124–127-я артиллерийские, 2-я и 4-я стрелковые, 1-я и 3-я Финляндские и Пограничная артиллерийские бригады из существовавших батарей с соответствующим их переименованием.
81 Приказы штаба главковерха 1916 г. № 174, 256, 288, 289, 424, 460, 517, 528, 572, 725, 761, 824, 887, 902, 914, 926, 940, 1038, 1082, 1273, 12.91, 1348, 1426, 1472, 1483, 1571, 1573, 1664, 1667. Кроме того, были сформированы за счет существовавших батарей с соответствующим их переименованием: Туркестанская стр. арт. бригада, 4-й Кавказский и 106-й отдельный артиллерийский дивизионы, 2-й дивизион 51-й артиллерийской бригады, 6-й Кавказский стр. арт. дизизион и отдельные горные артиллерийские дивизионы: 3, 7 и 9-й Кавказские.
82 Приказы штаба главковерха 1917 г. № 53, 55, 101, 124, 126, 127, 141, 169, 34. 186, 263, 483, 137, 565, 570, 841, 849, 4,60, 461, 592, 730, 777, 789, 790 и 906. Кроме того, были сформированы за счет существовавших и соответственно переименованных батарей: 200–205-я артиллерийские бригады, полевая артиллерийская бригада сухопутного фронта крепости Петра Великого, 1–6-й легкие дивизионы 6-орудийных батарей К, 1-й и 2-й Чешско-Словацкие легкие артиллерийские дивизионы.
83 Приказ штаба главковерха 1914 г. № 196.
84 Приказы штаба главковерха 1915 г. № 175, 237,367, 376, 377.
85 Из 1-й и 2-й Заамурских конно-горных батарей,
86 Из 25 и и 26 и конно-аэтиллерийских батарей.
87 Приказы штаба главковерха 1916 г. № 255, 573, 578, 903, 992, 1078, 1092, 1194, 1468, 1643.
88 Из 3, 4 и 5-й Заамурских конно-горных батарей.
89 Из существовавших Кавказских казачьих батарей.
90 Из 22-й и 23-й Донских казачьих батарей.
91 Из третьих взводов 2-й и 21-й Донских казачьих батарей.
92 Из третьих взводов 5-й и 6-й Оренбургских казачьих батарей.
93 Из Донских и Оренбургских казачьих батарей, сформированных из третьих взводов с переходом конных и казачьих батарей к 4-орудийному составу.
94 Из Донских и Оренбургских казачьих батарей, сформированных из третьих взводов с переходом конных и казачьих батарей к 4-орудийному составу.
95 Из третьих взводов 1-й и 4-й Оренбургских казачьих батарей.
96 Приказы штаба главковерха 1917 г. № 68, 165, 182, 205, 278, 391, 93, 208, 659, 750, 843, 644.
97 Сформированы путем выделения третьих взводов из других казачьих батарей.
98 Из третьих взводов других казачьих батарей.
99 Из третьих взводов других казачьих батарей.
100 Приказом 1917 г. № 246 был переименован в 61-й конно-артиллерийский мортирный дивизион.
101 Из расформированной Кавказской полевой конной 4-орудийной батареи.
102 Из конной батареи офицерской артиллерийской школы.
103 Из третьих взводов 4-й и 6-й Кубанских казачьих батарей.
104 Для Румынского фронта. Приказом 14.ХI 1917 г. № 905 формирование было отменено.
105 Для 5-го Кавказского казачьего конно-артиллерийского дивизиона.
106 Из третьих взводов 3-й и 6-й конных батарей.
УСПЕХИ штурмовых (ударных) частей и подразделений русской армии в годы Первой мировой войны показали высокий уровень их подготовки и боевого духа. Так, штурмовые взводы применялись в ходе Нарочской операции Северного и Западного фронтов 5-17 марта 1916 года. В результате наступления, проводившегося в условиях весенней распутицы и глубокоэшелонированной обороны противника при непродуманной системе ведения огня русской артиллерией, что привело к сохранению проволочных заграждений немцев и высоким потерям русской пехоты, были захвачены две вражеские линии обороны и взяты в плен 18 офицеров, 1255 нижних чинов, захвачены гаубица, 18 пулемётов и 36 миномётов. В том же году подразделения гренадер участвовали и в операции у Барановичей (19 июня - 14 июля), проводившейся силами 4-й русской армии Западного фронта в целях содействия наступательной операции Юго-Западного фронта (Брусиловский прорыв, май-июль). Несмотря на мощную, глубокоэшелонированную оборону немцев (только на переднем крае находилось до 50 рядов наэлектризованной проволоки), отсутствие элемента внезапности, подразделения 4-й армии смогли прорваться вплоть до третьей оборонительной линии противника, но удержаться им не удалось. Согласно документам, двигались «гренадеры частью с передовыми разведчиками, частью с задними ротами, для очищения окопов от засевшего неприятеля», но при этом отмечалось: «Ручных гранат нужно возможно боль¬ше - они сильно помогут при отбитии контратак». В официальном издании германского генштаба о боях у Барановичей об атаке русского Гренадерского корпуса под Столовичами читаем: «При словах "они идут" подпоручик Гоос с людь¬ми покинул блиндажи и встретил атакующего убийственным огнём. Однако русские остановились только в десяти шагах от рвов. Началась ожесточённая схватка ручными гранатами... Противник был... сильнее. Большое число его уже укрепилось в искусственных препятствиях. Вот уже раздаётся ругань русского ротного командира на немецком языке. Подпоручик Гоос с несколькими солдатами бросился на¬встречу русским, которые хотели проникнуть через ход сообщения, и, сражённый пулей русского офицера, пал смер¬тью героя. Вместе с ним погибло и шесть храбрых простых людей силезского ландвера. Одиннадцать раненых лежало уже на земле, осталось всего 13 защитников».
А вот как описывается третий бой под Барановичами (13- 14 июля): «Волны (русская пехота; штурмовые взводы действуют в составе волн атакующей пехоты. - А.О.) подкатываются к искусственным препятствиям. Могут ли удержать столбы, окутанные проволокой? Суще¬ствует ли вообще преграда для такой стихии? Уже тут "и там на правом фланге 5 резервной дивизии прорвались ча¬сти противника, уже тут и там слышится их дикое, радостное ура... урааа. Вот они в окопах вот они, как широкая река, разливаются по фронту... Неужели они в наших окопах? Неужели они прорвали наш фронт? Ручные гранаты летят к нам».
Стоит отметить, что во время Брусиловского прорыва русские войска действовали успешно во многом благодаря образцовому поведению партий гренадер, двигавшихся в составе атакующих волн и валов. Главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал от кавалерии А.А.Брусилов так описал захват русскими германо-австрийских передовых позиций: «Многие убежища разрушены не были,но сидевшие там части гарнизона должны были класть оружие и сдаваться в плен, потому что стоило хоть одному гренадеру с бомбой в руках стать у выхода, как спасения уже не было, ибо в случае отказа от сдачи внутрь убежища металась граната, и спрятавшиеся неизбежно погибали без пользы для дела; своевременно же вылезть из убежищ чрезвычайно трудно и угадать время невозможно. Таким обра¬зом, вполне понятно то количество пленных, которое неизменно попадало к нам в руки». В ситуации, когда наступавшая русская пехота несла основные потери из-за огня пулемётов противника, применение гранат стало главным для штурмовых групп.
ОТЛИЧИЛИСЬ гренадеры в рукопашных схватках за окопы. Так, командир 16-го пехотного полка свидетельствовал: «Движение двух батальонов передовой линии началось двумя волнами, следовавшими одна за другой в соответствии с занимавшимся ими исходным перед атакой положением, причём с началом движения впереди первой волны были выдвинуты партии разведчиков с гренадерами... Ожесточение, с каким встретились друг с другом противники в штыковом бою, в первые минуты атаки не находило себе выражения. Сотни трупов, проколотых штыками, заполнили окопы: люди били один другого штыками, прикладами, а молодцы-гренадеры, воспользовавшись моментом, когда австрийцы, дрогнув, пытались убежать, забросали их бомбами (ручными гранатами. - А.О.), десятками уничтожая бегущих. Лишь сотни две окружённых австрийцев, побросавших на виду у всех своё оружие, были оставлены полком в живых и отправлены в тыл...». Отмечены бойцы штурмовых подразделений и в реляциях о представлении к боевым на¬градам: «Когда после разрушения артиллерией заграждений противника были высланы рабочие команды с гренадерами для расчистки проходов, то три рядовых 14-й роты: Иван Мальцев, Антон Быков и Тимофей Шитковский под ураганным артиллерийским и пулемётным огнём противника, пренебрегая смертельной опасностью, стоя во весь рост, рассматривали и расчищали проходы...»
Летнее наступление Юго-Западного фронта 1917 года было «звёздным часом» ударных и штурмовых батальонов, частей «смерти». По плану, разработанному ещё императорской Ставкой, 18 июня войска фронта начали последнее наступление русской армии. С севера на юг располагались четыре армии: Особая, 11, 7-я и 8-я. Главный удар наносили 11-я и 7-я армии. Под¬готовка была самой тщательной: в полосе протяжённостью в 100 вёрст удалось сосредоточить 52 пехотные и 8 кавалерийских дивизий; их поддерживали 1114 орудий. Значительным было массирование сил и средств: до 2-2,5 дивизий и 30-35 орудий на версту фронта. Русская артиллерия стала грозной силой количественно и качественно, управление ею было полностью централизовано, а при подготовке к наступлению применялись новейшие методы разведки. На участках прорыва русские войска превосходили противника по количеству людей в три раза, артиллерии - в два, не было недостатка и в боеприпасах.
18 июня 1917 года после двухдневной артподготовки, сровнявшей вражеские окопы с землей, 11 -я и 7-я армии перешли в наступление. Первые два дня они имели тактический успех, были захвачены 2-3 линии окопов противника. Но вскоре продвижение замедлилось: войска стали обсуждать приказы и митинговать. Ушедшие вперёд ударные части без поддержки главной массы войск в основном погибли, а в их составе - и лучшие солдаты и офицеры России. Попытки возобновить наступление не дали результатов, но неожиданно для командования успех пришёл в полосе 8-й армии, той самой, которой 20 месяцев командовал Брусилов. 27 июня соединения 8-й армии под командованием генерала от инфантерии - Л.Г. Корнилова заняли Галич, на следующий день -- Калуш. Именно атака корниловского ударного отряда принесла успех. Но, не имея резервов для его наращивания и достаточного количества боеприпасов, войска 8-й армии вынуждены были приостановить продвижение. Общие потери фронта за время на¬ступления с 18 июня по 6 июля составили 1968 офицеров и 56 361 солдат. Эти потери главным образом коснулись отборных частей, а без них 11, 7-я и 8-я армии потеряли устойчивость и могли отступить при первом же ударе противника, что и подтвердили последую¬щие события.
ОТМЕТИМ, что успешными были бои русской 7-й армии с Южной германской: она отбросила 25-й и 27-й резервные германские корпуса у Бржезан (взяты 12 500 пленных), разбила 24-ю германскую резервную дивизию. Противник готовил контрудар. В частности, из Франции 30 июня на Русский фронт отправились 7 отборных дивизий (вошли в состав 23-го резервного, 51-го и Бескидского корпусов). Особо отличил¬ся Злочевский отряд неприятеля (12 дивизий, из них 11 немецких). 6 июля враг перешёл в контрнаступление, нанеся главный удар вдоль же¬лезной дороги Львов - Тарнополь. Русские войска почти не оказывали сопротивления, откатываясь назад. 11 июля шли бои за Тарнополь, к 14 июля русские отступили к государственной границе (р. Збручь). Как отмечают отечественные военные специалисты, против¬ника «сдерживали только ка¬валерия и отдельные, не по¬терявшие боеспособности пе¬хотные части. Остальные об¬суждали на митингах и в коми¬тетах боевые приказы, а чаще всего вообще отказывались их выполнять и неудержимым по¬током устремлялись в тыл»9. К не потерявшим боеспособ¬ности пехотным частям отно¬сились прежде всего ударные батальоны. Тактические бое¬вые успехи штурмовых частей были возможны лишь при эф¬фективной поддержке пехо¬ты, но в условиях 1917 года это было проблематично. Так, дей¬ствия митинговавших и отка¬завшихся наступать соедине¬ний второго эшелона русских армий привели к гибели удар¬ных батальонов (по сути, новой элиты армии), своевремен¬но не поддержанных. 25-й ар¬мейский корпус, например, со¬вершил откровенно изменни¬ческие действия, взбунтовав¬шись и уйдя в тыл, что откры¬ло Злочевскому отряду немцев путь в тылы 7-й русской армии.
У ДАРЫ наших войск на других фронтах (5-й армии - на Северном, 10-й - на Западном) успеха не имели, но также не по военным причинам. На Западном фронте артиллерия практически уничтожила укрепления врага. Современные исследователи оценивают эту артиллерийскую подготовку как проведённую блестяще. Войска, поднявшись в атаку, почти не встретили сопротивления, прошли две-три линии окопов, побывали на неприятельских батареях, сняли прицелы с орудий и... вернулись назад. Препятствовавших этому офицеров уничтожали. Германский генерал М. Гофман писал: «Нам пришлось немного ещё поволноваться, когда 21-го числа (нового стиля. - А.О.) сильной атакой около Крево, южнее Сморгони, русским удалось прорвать наш фронт и оттеснить одну ландверную дивизию, сражавшуюся, впрочем, блестяще. Мы не могли там немедленно помочь: понятно, что лишь через несколько дней могла туда подойти одна сейчас же отправ¬ленная дивизия, освободив¬шаяся благодаря началу об¬щего русского отступления. До того времени 10-я армия должна была сама себе помочь, что она и сделала. Сильным артиллерийским огнём нам удалось задержать рус¬ских, проникших в наши позиции, и в конце концов при¬нудить их снова отдать занятые ими окопы. Русская армия много потеряла вследствие революции в моральной стойкости - раньше же наше положение могло бы стать тут несколько более тяжёлым».
За два дня боёв 10-я армия Западного фронта потеряла до 40 тыс. человек, что составляло около половины всех введённых в сражение войск. Главнокомандующий армиями Западного фронта генерал-лейтенант А.И. Деникин вспоминал: «Части 28-й дивизии были встречены сильным артиллерийским, пулемётным и ружейным огнём и залегли у своей проволоки, будучи не в силах продвинуться вперёд; только некоторым частям штурмовиков и охотников Волжского полка со взводом офицеров удалось захватить первую линию, но из-за сильного огня им удержаться не удалось, и к середине дня части 28-й дивизии вернулись в исходное положение, понеся значительные потери, особенно в офицерском составе. На участке 51-й дивизии... 202-й Горийский и 204-й Ардагано-Михайловский полки, а также две роты сухумцев, штурмовая рота сухумцев и штурмовая рота Потийского полка быстрым натиском прорвались через две линии окопов, перекололи штыками их защитников и... стали штурмовать 3-ю линию. Про¬рыв был настолько стремите¬лен и неожидан, что противник не успел открыть своевременно заградительного огня. Следовавший за передовыми пол¬ками 201 -и Потийский полк, подойдя к первой линии наших окопов, отказался идти далее, и, таким образом, прорвавшие¬ся части не могли быть своевре¬менно поддержаны. Двигавши¬еся вслед за потницами части 134-й дивизии из-за скопления в окопах потийцев, а также из-за сильного артиллерийского огня противника задачи своей не выполнили и частью рассы¬пались, частью залегли в наших щелях... После неудачи утечка солдат стала всё возрастать и к наступлению темноты достигла огромных размеров. Солдаты, усталые, изнервничавшиеся, не привыкшие к боям и грохоту орудий после стольких месяцев затишья, бездеятельности, бра¬тания и митингов, толпами по¬кидали окопы, бросая пулемё¬ты, оружие, и уходили в тыл».
10 июля после сильной артиллерийской подготовки ударная группа 5-й армии Северного фронта у Якобштадта также достигла некоторого тактического успеха, но обычные войска не поддержали её, отказались продолжать наступление и вернулись на исходные позиции. Весьма интерес¬но боевое участие в этих событиях 279-го пехотного Лохвицкого полка (70-я пехотная ди¬визия 14-го армейского корпуса 5-й армии). 6 июля 1917 года приказом главнокоман¬дующего армиями Северного фронта генерала от инфантерии В.Н. Клембовского полк был зачислен в части «смерти». Так, журнал боевых действий полка зафиксировал вы¬сокий боевой дух части, нормальное течение полковой жизни (вплоть до осуществления молебна при общем собрании полка), а также эффективность действий русской артиллерии, осуществлявшей артподготовку: «В проволоке противника большие разрушения. Тяжёлой артиллерией силь¬но повреждены окопы и сооружения противника. Изредка видны перебегающие немцы». Русская артиллерия своим огнём препятствовала врагу восстанавливать поврежде¬ния. Германцы вели контрба¬тарейную борьбу с использованием химических боеприпасов, аэропланы обстреливали русские окопы (русские истребители отогнали немецкие самолёты). Атака полка 10 июля развивалась непросто: «Ввиду исключительного количества действующих пулемё¬тов противника головная рота 1 -го батальона и 2-я рота смогли дойти только до первой линии противника и залечь пе¬ред ней. Роты в упор расстреливались из пулемётов, неся сильные потери». Тем не менее к 12 ч роты полка, преодолев первую линию вражеской обороны, захватили ключевые высоты. Документ свидетельствует: «Роты, несмотря на потери, прошли первую линию и докатились до второй, ведя рукопашный бой с отступавшим противником, беря плен¬ных и пулемёты. Потери у нас были главным образом от пулемётного огня. Роты наступали с пулемётами и тянули за собой телефонную связь», но «благодаря сильным потерям полк не мог двигаться дальше». В бою 10 июля Лохвицкий полк потерял офицеров: 8 убитыми, 11 ранеными, солдат - 106 убитыми, 109 без вести пропавшими, 13 отравленными газами, 617 ранеными, 232 контуженными (1096 человек за один день). При этом «полк проявил исключительную доблесть. Люди шли беспрекословно. Все были на своих местах». Трофеями полка стали до 90 пленных и 4 вражеских пулемёта.
В ходе безрезультатных боёв лета 1917 года (особенно на Северном и Западном фронтах) выбыли из строя лучшие части русской армии, что в условиях приближавшихся государственных катаклизмов было весьма значимо. И вновь одной из причин сворачивания успеха ударных частей русской армии стал саботаж её пехоты.
ТАКЖЕ показателен в этом отношении бой батальона «смерти» 38-й пехотной дивизии, приданного 1-му армейскому корпусу 5-й армии (ударный корпус армии в наступлении, участок прорыва), 8-11 июля 1917 года у д. Турмонт. Интересно, что ещё до атаки 5-я рота батальона заняла позицию в тылу резервного 643-го пехотного полка, имея задачу во время артиллерийской подготовки задерживать бежавших с позиций солдат 641, 642, 643-го полков ввиду полученных сведений об отказе от наступления целыми ротами и батальонами. Атака была подготовлена сильным огнём русской артиллерии, но порыв ударников вновь не был подхвачен основной массой пехоты. Атаковал батальон «смерти» шестнадцатью волнами, под пулемётным и артиллерийским огнём противника. Были захвачены все три линии вражеских окопов, но проволочное заграждение третьей линии оказалось не повреждённым, и при взятии этой линии батальон понёс наибольшие потери: пришлось резать проволоку и выбивать из окопов отчаянно сопротивлявшегося противника. В итоге, заняв 3-ю линию, батальон залёг в ней (потери оказались слишком велики) и стал ждать поддержки, но не получил её. Пехота, заняв первую линию германцев, испугалась их заградительного огня и ушла обратно в свои окопы - все уси¬лия офицеров препятствовать этому ни к чему не привели. Батальон держался на высоте до 14 ч и, не дождавшись поддержки под сильным перекрёстным артиллерийским, пулемётным, миномётным и ру¬жейным огнём, неся страшные потери, начал отходить в свои окопы. Возвратились из состава батальона около 650 солдат (менее 60 проц.). Активно применив в бою ручные гранаты, батальон «смерти» разгромил два германских батальона, захватив в плен 38 немцев.
Батальон 38-й пехотной дивизии после восполнения потерь и переформирования участвовал и в боях, под Ригой в составе 2-го Сибирского корпуса 12-й армии Северного фронта. Фактически он представлял собой полк двухбатальонного состава - 56 офицеров и 1867 солдат, называясь в ряде донесений «ударным полком 38-й дивизии». Часть вошла в состав отряда генерал-майора В.Е. Вязьмитинова и находилась на берегу Западной Двины. В связи с прорывом немцев ударникам поручили удерживать станцию Хинценберг (важнейшая задача в связи с отходом войск армии на Венденские позиции). В течение 22 августа батальон отбивал атаки противника, около 16 ч ему на смену прибыл 2-й Рижский полк 1-й Латышской бригады, но вскоре отказавшийся сменить батальон. В итоге последний отступил лишь по приказу командира 17-й кавалерийской дивизии, с которой взаимодействовал у станции. 27 августа совместно с другими частями батальон принимал участие во взятии мызы Юдаш, захватив 5 пулемётов и 61 пленного из со¬става 59-го и 79-го германских резервных полков, причём, по свидетельству пленных, противник потерял около 300 человек убитыми.
30 августа батальон вместе с полутора эскадронами финляндских драгун и 14-м сибирским стрелковым полком вёл бой с германской гвардией у Спитали. Потеряв 300 человек, батальон был отведён на вторичное переформирование.
Бойцы батальона «смерти» (Ревельский ударный ба¬тальон) капитана 2 ранга П.О. Шишко (около 600 человек) стали одними из немногих упорных защитников русских позиций в ходе Моонзундской операции 29 сентября - 6 октября 1917 года (с 1 октября они обороняли дам¬бу между о. Эзель и Моон, прибыв уже в ходе боёв из Ревеля). В русском документе читаем: «Оборона дамбы легла исключительно на десант, так как приходившие роты Данковского полка при первых выстрелах противника уходили обратно, оставляя всё». Батальон даже пытался наступать под сильным артиллерийским огнём противника. Германский источник так характеризует этот бой: «Русские стремились во что бы то ни стало проложить себе дорогу через дамбу... И без того тяжёлое положение усложнялось ещё больше по мере того, как противник подходил всё ближе и ближе, ведя одновременно наступление с о. Моон через дамбу в тыл отряду Винтерфельда (бойцы 2-го самокатного батальона и пулемётного взвода 18-й штурмовой роты. - А.О.)- Пуская в ход ручные гранаты, всё же удавалось отбивать противника, правда, с самых близких дистанций... Когда ещё в довершение всего начал чувствоваться недостаток в патронах, кап[итан] фон Винтерфельд был вынужден принять тягостное решение очистить предмостную позицию». Сами германцы считали этот момент одним из наиболее кризисных в сухопутной составляющей операции «Альбион». Ударники успешно форсировали дамбу и заняли эзельское предмостное укрепление, но в дальнейшем были вынуждены отойти на Моон (опять не поддержала пехота, а с моря начали стрелять германские миноносцы). В дальнейшем, ведя оборонительный бой, батальон на заключительном этапе операции сра¬жался в условиях отсутствия связи с командованием и понёс значительные потери. Интересно, что в этом бою германские штурмовики столкнулись с русскими. Кроме того, силами Балтийского флота была осуществлена специальная операция, имевшая целью эвакуацию оставшихся защитников Моона, в первую очередь ударников. Причём батальон «смерти» капитана 2 ранга Шишко держался у пристани, окружённый цепями противника; сам Шишко отказался сесть в шлюпку, заявив, что оставит остров последним из батальона, был ранен и попал в плен. При расследовании причин неудачи операции выяснилось, что, когда гарнизон островов в основном сдался в плен, держались только роты батальона «смерти». Из состава батальона были эвакуированы 20 офицеров и около 400 нижних чинов. Сами германцы утверждали о пленении на Мооне всего батальона.
Отметим, что в дореволюционный период, когда имелась возможность широкого использования пехотой штурмовиков, они ещё были представлены мелкими подразделениями - взводами, в лучшем случае ротами. А с 1917 года новые штурмовые (ударные) батальоны, к сожалению, уже не имели поддержки терявшей боеспособность пехоты. Свои задачи по прорыву обороны противника они, как правило, выполняли, но развить успех в этот период уже было невозможно. Тем не менее действия русских штурмовых и ударных подразделений на завершающем этапе участия России в Первой мировой войне навсегда останутся образцом высокого профессионализма, доблести и преданности своей Родине.